Спасти Отчизну! «Мировой пожар в крови» - Герман Романов

— Совершенно верно, Константин Иванович, вы читаете мои мысли. — Генерал не скрывал улыбки.

— Так это если старым аршином продолжать мерить, а времена для нас всех новые наступили. Знаете такую мысль — все генералы готовятся к той войне, что была, и извлекают опыт для прошлого, но не будущего?

— Мне знакомо это изречение, и могу сам засвидетельствовать, что к войне с немцами мы готовились, как к новой схватке с японцами. Учитывали то, что тогда три четверти потерь были от стрелкового огня, остальное пришлось на артиллерию. К сожалению, в мировой войне все вышло наоборот, и мы поплатились и за небольшой запас снарядов, и за отсутствие траншейной артиллерии и малое число гаубиц…

— Мы о том уже говорили, Владимир Оскарович. Давайте поговорим о будущей войне. Вначале давайте мы с вами определимся с политической составляющей. С великими державами нам не тягаться, но и воевать с ними не придется. Про Антанту я не говорю, Япония войну не начнет, с ней завсегда можно договориться. Соседи? Они слишком слабы и не захотят на нас нападать. Китай? Амур разделяет, да там у нас мониторы еще, и японцы помогут. Кто остается в таком случае?

— Только один враг — большевики.

— Совершенно верно. А потому, как придет нужное время, надо нанести по ним согласованный и сильный удар уже полностью отмобилизованной армией. Причем с использованием фактора внезапности, нарушив условия годичного перемирия, по не развернувшемуся и пока не готовому к войне противнику.

— Перемирие они сами нарушить готовы, как только это им выгодно будет. Но что касается мобилизации и соблюдения при этом внезапности… Нет, такое не утаить!

— Отнюдь. Смотрите — у вас в корпусе три слабые бригады по четыре батальона. Нам нужно утроить число, превратив бригаду в сильную дивизию. При этом не встревожив красных, то есть проведя скрытое развертывание и дезинформировав врага. Что мы сделаем? Вливаем в бригады вначале подготовленных новобранцев из учебных полков, притом задерживаем старший срок. Обычное дело для любой армии, не вызовет никаких подозрений. При соответствующих мероприятиях, конечно. — Арчегов остановился, перевел дух, его глаза блеснули лукавством. — Затем потихоньку выдергиваем отпускных, без огласки призываем на переподготовку офицеров и сержантов. Тоже весьма привычное, даже житейское дело в каждом государстве. В газетах и обыденной жизни никаких тревог и ни капельки истины. И в конечном результате приурочиваем это дело к проведению учебных сборов для запасных. Все это должно находиться в особом пакете, что будет в самое ближайшее время передан всем командующим корпусами и дивизиями нашей армии.

— Они подготовлены? — с прорвавшимся нетерпением спросил Каппель, чуть приподнявшись с кресла.

— Красные пакеты? Да, уже готовы. Видите, в чем проблема, Владимир Оскарович. В Генштабе резкое омоложение, все офицеры со свежим боевым опытом, идет их ротация, а потому обычная чиновничья работа затягивается. К сожалению, те генералы, кто прекрасно знает рутину, получив зигзаги на погоны еще при императоре Николае, живут старыми представлениями и совершенно не годятся для новой войны. У них одно слабое место…

— Это же какое, Константин Иванович, позвольте мне осведомиться? — звенящим голосом спросил Каппель.

— Голова, генерал. Они совершенно не желают учиться новому, находя смысл жизни в параграфах давно отживших уложений. А исключение из правил, их подтверждающее, только одно — граф Келлер. Самый старший из наших генералов сейчас полностью погружен в концепцию маневренной войны с использованием массированных ударов эскадрильями аэропланов, открывающим путь бронеавтомобилям, мобильной пехоте и кавалерии. Но это так, к слову. А нам…

— Рад вас видеть, господа, — Михаил Александрович излучал с улыбкой доброжелательность. Генералы тут же поднялись с кресел, но монарх с неким протестом махнул рукою.

— Сидите, сидите, господа. Константин Иванович, вы уже сделали Владимиру Оскаровичу некое предложение?

— Как раз подобрался, ваше величество, но не успел.

— Тогда предоставьте мне, — Михаил Александрович посмотрел на подобравшегося в кресле генерала Каппеля, нервы которого были натянуты как струна. Да и арчеговский «гаф» он воспринял болезненно.

— Правительство, сам Петр Васильевич и наш военный министр, здесь присутствующий, с высочайшего одобрения приняли решение назначить генерал-лейтенанта Каппеля начальником Генерального штаба Сибирской армии. Ваши возражения, если таковые будут, не существенны, ибо время военное и властно нам диктует свои условия. Так что вам надлежит немедленно приступить к исправлению данной должности. — Монарх открыл лежащую на столе папку и протянул ошеломленному генералу лист: — И позвольте поздравить вас со столь высоким назначением. Надеюсь, вы сработаетесь с Константином Ивановичем, ибо дело вам, господа генералы, предстоит общее вершить.

— Поздравляю вас, Владимир Оскарович, — улыбнулся Арчегов. — И позвольте сразу взять быка за рога. Мы с вами говорили об организационно-мобилизационных мероприятиях, хм, скажем так — нового типа, их требуется немедленно подготовить.

— Но вы говорили, Константин Иванович, — Каппель с некоторым изумлением посмотрел на военного министра, — что пакеты уже готовы.

— Готовы, не отрицаю. Давно. Красного цвета, как я даже уточнил. Но вот насчет их содержимого я такого ответа вам не давал. Это же входит в обязанности начальника Генштаба, отнюдь не военного министра. Я только администратор и инспектор, готовить войну будете вы, Владимир Оскарович. — Арчегов с немым извинением поднял руки, и, скосив глазом, увидел, как ему с одобрением подмигнул Мики. Что ж, теперь можно было переходить к главному вопросу, что беспокоил больше всего.

— А раз его величество сам предложил, то давайте, господа, ответим сейчас на самый важный для нас вопрос. Война с большевиками неизбежна — но это дело не нынешнего, а следующего года. Но хорошо бы приложить такие усилия, чтобы без войны добиться нужного результата. Возможность для этого есть — красные начали стремительное продвижение на запад, на Германию, начав экспорт революции. Давайте попробуем определиться, как мы можем использовать этот бросок к своей пользе…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Нет у революции конца…

(27–28 августа 1920 года)

Карамышево

— Ушел Бурлов, Петр Федорович, дальше по Кове ушел!

Хорунжий Скуратов от огорчения чуть не выругался, но сдержался: с командиром говорит, хоть тот ему и двоюродным дядькой приходится. Впрочем, и сам есаул готов был крыть матом всех и всякого. Вроде все было рассчитано, ан нет — вывернулся из западни красный бандит, как мокрый обмылок в жаркой бане. Побросали в сельце обоз, раненых да больных с бабами и детишками и снова ушли в глухую тайгу.

И где их там искать прикажете?!

Тайга ведь большая, на многие сотни верст не то что жилья, зимовья охотничьего не найдешь. Хотя это только на первый взгляд кажется, а на самом деле путей-дорожек у красного атамана не так много. Сотню партизан ведь кормить нужно, да и устали они изрядно — казаки и егеря по Ангаре их уже две недели гоняли, с пароходов из пушек били и в конце концов на ангарский приток загнали, Кову. Отсюда путь один только — на Братск, а там их давно поджидают егеря и маньчжурцы.

Куда еще?

Вправо, к мятежному Тасееву, бывшей столице партизанского края, занятому стражниками, сотни верст через тайгу? Или влево, к сельцу Невону на Ангару? Но туда идти нельзя — на реке флотилия, выхода совсем не будет. Прижмут к реке, обложат да уничтожат.

Не позавидуешь красному командиру, хотя тот умелый и рисковый вояка, дольше других партизан во всем Приангарье продержался. Но, как говорится, сколько ниточке ни виться, а за кончик все равно ухватятся.

— Ладно, племяш, — чисто по-семейному произнес Коршунов, — пойдем дневать, хозяйка стол накрыла.

Офицеры подошли к жестяному рукомойнику, с удовольствием умылись с дороги, вытерлись расшитым рушником, предупредительно повешенным рядом на гвоздик, и чинно уселись за стол, что стоял под навесом у летней кухни. Там степенно суетилась еще статная женщина, хоть из-под платка выбивались седые пряди волос.

Таежное село встретило отряд есаула Коршунова хорошо, с доброй приязнью. Было видно, что партизанщина и война достали местных крестьян до печенок. Оттого и радушие проявили, столь несвойственное по прошлому году.

Офицеры перекрестились, затем Петр Федорович негромко прочитал молитву, и чинно уселись обедать, без спешки — бесконечная гонка по тайге за партизанами, все время всухомятку, а то и вообще на одних сухарях, истерзала бедные желудки. А тут грех не вкусить!

Стол был уставлен чашками, блюдцами и плошками с простой таежной пищей. Густая наваристая уха, благо рыбы водилось в местной речушке много, исходила паром и дразнящим запахом. Здоровенный чугунок с дичиной, тушенной с капустными листьями и молодой картошкой, малосольные огурцы из бочонка, жаренные на большой сковороде грибы, рядом моченая брусника и прочие дары тайги, которая никогда и никому не давала не то что умереть с голоду, но даже впроголодь жить, если, конечно, руки где надо пришиты.