Работа для героев - Михаил Калинин

Говоря откровенно, они припустили наутек так быстро, будто за ними гнались все демоны пекла. Меньше минуты им понадобилось, чтобы исчезнуть среди ветвей. А чтобы возвращаться было неповадно, Майриэль послала очередную стрелу прямо между перьев шлема их предводителя. Тот остался лежать у самой кромки леса. Сородичи не стали ни подбирать его, ни останавливаться, чтобы отомстить. Видимо, предсмертный приказ их полностью устраивал.

Над поляной воцарилась тишина.

– Никто не ранен? – спросил командир наемников некоторое время спустя.

Как ни удивительно, не считая пары синяков и царапин, отряд пережил схватку очень легко. Бегло осмотрев друг друга (порой возбуждение битвы действует лучше любого обезболивающего заклинания), соратники занялись своими делами.

Кай переводил дыхание и оттирал лезвие меча от черной крови специально приготовленной тряпицей. Паки, не выказав какой-либо усталости, исчез в зарослях – искать лошадей. Майриэль последовала за ним.

Дойдя до края поляны, она издала залихватский свист. Невдалеке послышалось знакомое ржание. Вскоре из леса показалась Искорка, за ней шли остальные кони. Паки замыкал шествие.

– Ты, моя умничка, всех с собой увела! – Эльфийка поцеловала кобылу в морду. Осмотрела, ища раны. Угостила сушеным яблоком.

Мэтр Рамил же уделил внимание телу павшего рыцаря. Сюрпризов тот не приготовил, он действительно был мертв. Судя по смятым доспехам, виновна в том оказалась дубина огра.

– Дня два уже? – уточнил Кай, подходя к старшему чародею.

– Не более трех.

– И они не обобрали его, не съели и даже не сдвинули тело. Будто ждали нас.

– Что не может не тревожить.

– Не может не тревожить то, что они скооперировались с огром. И что мы были нужны им живыми. Гоблины, конечно, плохие бойцы, но у них попадаются справные лучники. С таким численным перевесом они могли просто утыкать нас стрелами и преспокойно пообедать. У них явно был приказ брать нас живыми.

– Неясен только вопрос, кому мы понадобились живыми? Наши неизвестные противники кажутся мне все более опасными. Используют странных драконов, договариваются с гоблинами и ограми…

– Ты уже не уверен в том, что это один маг-ренегат?

– Скорее группа специалистов. Единственное, что остается непонятным, зачем мы им? Вряд ли мы знаем больше, чем знают они.

– Мы же знаем не больше, правда, младший мэтр?

– Чистая правда, господин Кай, – кивнул подошедший к ним Джошуа.

– Хорошо придумано с огром, младший мэтр. Вот это я называю захватом инициативы.

– Благодарю. Действовал по наитию.

– В бою часто помогает, – согласился Кай.

– Просто. Эффективно. Быстро. Идея была великолепной, – присоединился к нему Рамил. – Вы подаете большие надежды, мой друг.

– Лестно слышать это от вас, мэтр.

– Не засахарите нашего мальчика! – встряла Майриэль, закончившая осмотр лошадей. – А то возгордится ведь. Знаться с нами перестанет…

– Майриэль…

– Да, неплохо-неплохо. Хвалю, – усмехнулась эльфийка. – Сохранять холодную голову в трудной ситуации многие учатся годами. А ты ничего так, схватываешь на лету.

– Спасибо за твою стрелу. Она прилетела как раз вовремя.

– Не за что. У каждого шедевра должен быть достойный финал. А я по таким вопросам специалист. Обращайся, если что.

– Непременно.

Подошедший Паки просто хлопнул его по плечу.

– Паки впечатлен, – заявил он значительно.

– Что с героем? – спросила Майриэль. – Тоже подставной?

– Нет, вполне настоящий. Классический искатель подвигов.

– К тому же раздолбал все имущество. Даже поживиться нечем, – недовольно фыркнула лучница, осматривая павшего. – Я за стрелами.

– Только быстрее, – сказал Кай. – Нужно скорее как можно дальше убираться отсюда. Может, гоблины вернутся, а может, и нет, но ждать их мы уж точно не станем.

Они с Рамилом отошли от тела, дав Джошуа возможность рассмотреть его повнимательнее. Юноша и присмотрелся. Искореженный герб на доспехе, показавшийся ему знакомым, и вправду оказался таковым.

– Это же сэр Юджин Лабборт! – не сдержавшись, воскликнул он.

– Вы его знали? – уточнил Кай.

– Знал.

– Ваш друг?

– Ну не совсем…

Друг? Вряд ли. Заносчивый спесивый задира, вечный кошмар не шибко физически развитых волшебников. Он так гордился своим древним родом и привилегиями при дворе, что тех, кто оных не имел, презирал всеми фибрами души. Джошуа он терроризировал при любой возможности, пока они были подростками. Когда выросли, их пути разошлись и почти не пересекались – одному выпало служение у придворного чародея, другому слава на войне и турнирах – но случая унизить худородного младшего мэтра родовитый рыцарь никогда не упускал.

– Его семья богата? – уточнил Кай.

– Не слишком. – Циничность командира наемников больно кольнула, но Джошуа не стал заострять на этом внимание. – Их род давно обеднел и держался только на привилегиях и прежних заслугах. Юджин всегда мечтал о подвигах и славе для своей семьи.

– Похоже, больше не будет мечтать, – равнодушно ответил Кай.

– Нам разве не следует его похоронить?

– Тратить время на самоуверенных дураков я не привык, – отрезал командир наемников. – Переться в леса в одиночку, чтобы доказать, как ловко ты машешь мечом, я считаю явным признаком идиотизма.

– Но разве кодекс путешественников не требует проявить последнюю милость к павшим?

– Не для всех. Впрочем, вас, младший мэтр, я не неволю. Хотите – хороните. – Кай отвернулся и пошел к лошадям.

Джошуа оглянулся в поисках поддержки.

Мэтр Рамил был явно изможден прошедшей схваткой. Майриэль рыскала между трупов в поисках своих стрел. Дорезала умирающих. Их, к слову, было немного.

Судя по тому, как она ругалась, стрел сломалось немало. В таком настроении лучница не ответила бы на его просьбу ничем, кроме оскорблений.

К удивлению молодого мага, Паки согласился помочь ему без уговоров.

– Умирая, дурак искупает то, что он дурак, – сказал он.

Вместе они завернули тело сэра Лабборта в его плащ и отнесли подальше в лес. Гоблинов и огра, а также верного рыцарского коня хоронить никто не собирался, и потому пиршество падальщиков здесь намечалось прешикарное.

Могила, вырытая младшим мэтром, была неглубокой, но Паки натаскал тяжелых камней, которые и не всякий медведь сдвинул бы. Ими они обложили последнее пристанище несостоявшегося героя и воткнули в изголовье его меч.

Джошуа прочитал простой наговор, чтобы вынуть его мог только кровный родственник. Потом прочел короткую молитву и навеки попрощался с Юджином Лаббортом, искателем приключений и славы.

Когда они вернулись, Кай скомандовал выдвигаться.

Бутылочный тетерев вел их дальше.

Они весь день двигались без остановок. Майриэль выехала на сотню ярдов вперед – проверять наличие засад – и почти скрылась среди редеющих деревьев. Всех вымотала схватка, и разговоров почти не велось.

Кай ехал первым, не теряя из виду редко мелькавший впереди круп Искорки. За ним следовал мэтр Рамил, возобновивший чтение. Следом – Джошуа. А замыкал шествие по давно уже сложившейся традиции Паки. По той же традиции он мирно дремал в седле. Его вышколенный конь послушно брел за отрядом, не сворачивая.

Лес окончательно потерял все очарование. Пение редких птиц казалось насмешкой, треск в чаще – предвестием нового нападения. Настроение было препоганым.

Конечно, в теории Джошуа приготовился к подобным испытаниям. Таинственное исчезновение Джулии – принцессы Джулии, поправил он себя – не сулило простых путей. Но реальность неприятно удивила. Выезжая за ворота Римайна, он считал себя вполне самостоятельным волшебником. Да, молодым, да, не сильно опытным, но способным быть полезным. И эти неожиданные ступор и паника, охватившие его в первые минуты схватки… Хорошо, что у него хотя бы было время взять себя в руки. Но кто гарантирует, что в следующий раз ему тоже повезет?

Осознание собственной слабости неприятно кололо.

Также из этой драки он вынес твердое решение, что со школой огня по мере сил не будет иметь дела. По крайней мере, с ее боевым применением – точно. Слишком неприглядным был результат. Запах испепеленных гоблинов, казалось, навечно впитался в одежду. Никакие практические занятия не смогли точно показать ему, что такое боевое пламя.

Но самым тяжелым оказалось найти тело Юджина. Они не были друзьями, а в юности, после очередной обидной выходки, Джошуа в ярости даже желал ему смерти, но те времена давно прошли. Сейчас он испытывал скорбь. Не только по бедному Лабборту, но и по своим иллюзиям, похороненным с ним.

Ввязываясь в этот поход, он знал, что предприятие опасное. Но это было спокойное, холодное теоретическое знание. Теперь же окончательно и бесповоротно пришло понимание того, что он действительно имеет шанс погибнуть. Что его свирепые и опытные спутники могут не успеть или не захотеть ему помочь. Что в другой раз стрелы могут вылететь из кустарника и воткнуться уже в его горло.