Сердце Лета - Галина Полынская

Ура и вправду обернулась быстро и подоспела с гигантским подносом, который каким-то чудом удерживала в тонких руках. В мгновение ока сервировался стол.

– Хорошего вам пищеварения и приятного опьянения, – пожелала Ура. – Через минуту начнется программа.

– Межпланетное спасибо, – ответил Фарот, и Ура отчалила восвояси.

Долго к яствам присматриваться не стали, основательно проголодавшиеся друзья набросились на все без разбору.

– А можно я есть не стану? – сказала Лета.

– Капризный у меня какой братец, – с набитым ртом произнес Фарот, – то шапку ему снять, то есть он не хочет. Пожуй хотя бы красного салатика, довольно симпатичная штука.

– Но я, правда, не хочу.

– Отстань от неё, не хочет, пусть не ест, – сказал Тротил, – проголодается, я в любой момент схожу сюда и возьму что-нибудь. Кто-нибудь пробовал выпивку?

– Я, – сказал Уга. – Пить можно, похоже на разбавленное вино с какими-то вкусовыми добавками.

Вскоре на полукруглую эстраду стали выходить музыканты, их угрюмый сонный вид никак не вязался с яркими блестящими костюмами. Инструменты, которые они выволокли, выглядели громоздкими и неуклюжими. Музыканты их даже настраивать не стали, сразу заиграли нечто очень громкое и бодрое. Свет в зале погас, на сцену выскочила симпатичная девушка в коротком золотом платьице и, перекрикивая музыку в крошечный ручной усилитель, сообщила, что счастлива представлять новое шоу, которое без сомнения покорит весь Меро. С этим девушка, к большому разочарованию Фарота, ушла со сцены, смолк и музыкальный грохот. В воцарившейся паузе прозвучал вкрадчивый, усиленный динамиками голос:

– Невероятная Ритоза!..

Откуда-то из-под сцены повалил синий дым, музыканты принялись выжимать из неуклюжих инструментов тяжелые плачущие звуки, на сцену выкатилось нечто шарообразное, казалось, целиком и полностью состоящее из торчащих во все стороны разноцветных искусственных перьев. В синем дыму, под тягучие звуки, это шарообразное вдруг принялось вытягиваться то в одну сторону, то в другую, при этом перья колыхались и искрили. Завершился этот кошмар тем, что существо вытянулось в высоту едва ли не до потолка, сложилось обратно и исчезло с глаз долой.

– Что это было? – с оторопелым видом Фарот таращился на сцену.

Жующий Тротил перевел на него взгляд:

– Ритоза. Невероятная.

– Я не понял, это человек или что?

– Какая разница. Меня больше интересует, что я такое ем в данную минуту, а не то, что там танцует, оно по-крайней мере не окажется внутри моего организма.

– Можно мне снять шапку?

– Нельзя!

– Да пусть снимет, темно же.

– Уга, ешь спокойно и не вмешивайся. Лета, потерпи еще немного, жалко оставлять столько еды. А насчет программы я уже понял, что погорячился. Сейчас доедим, сколько сможем, и пойдем.

Следующим номером объявили сестер Бдитти. Музычка оживилась, музыканты запиликали что-то легкое, веселенькое, и на сцену выскочили две абсолютно одинаковые девушки, причем совершенно белые с ног до головы. Особой одежды на них не виднелось, если она и была, то тоже белая. Исполнив короткий незамысловатый танец, они ускакали так же резво, как и появились. Фарот совсем заскучал. Уга смотрел на сцену и думал о чем-то своём, Тротил основательно налегал на хороший кусок желтого мяса, Преал осторожно дегустировал напитки, Лета не спускала широко распахнутых восторженных глаз с артистов и музыкантов.

Спустя еще три номера Фарот понял, что самым лучшим развлечением в этом заведении будет напиться.

– А теперь, – снова вкрадчиво произнес голос, – наше главное открытие, бриллиант программы, страстный и загадочный Апелюс!

Женщины, коих в заведении присутствовало немало, завизжали и захлопали.

– Чувствую, Апелюс меня доконает, – пробормотал Фарот и потянулся за стаканом.

Зал погрузился в кромешную тьму, затем в центр сцены ударил красный луч света. Там уже стоял мужчина среднего роста, плотного телосложения, довольно коротконогий, с крепким торсом и грубоватыми чертами лица, особо выдающейся деталью коего являлся нос. Длинные темные волосы лохматыми спутанными прядями падали ему на лицо и плечи, облачением Апелюсу служили блестящие красные трусы, красные сапоги до колен и длинный красный плащ с креплением на груди. Выдержав эффектную паузу, музыканты принялись выдавливать из своих несчастных инструментов заунывно-томные звуки, а Апелюс… затанцевал, причем как бы совсем отдельно от музыки. Подбрасывая волосатые ноги в красных сапогах, он пропрыгал из одного конца сцены в другой, потом обратно, остановился у одного из шестов, совершил пару вращательных движений тазобедренным суставом и ухватился обеими руками за шест. Что он хотел сделать и какой чудесный номер показать, осталось тайной, потому что под тяжестью его тела шест отломился и вместе с Апелюсом рухнул в зал.

Глава 16

Поднялся крик и суматоха. Фарот же восторженно свистел и аплодировал стоя. Успокоившись, он плюхнулся на стул и залпом выпил полстакана.

– Вот это класс, вот это я понимаю! Номер что надо, да, Тротил?

Тротил не ответил, он задумчиво наблюдал, как суетится народ, поднимая шест, официантки пытались отряхнуть испачканных закусками и напитками посетителей, оказавшихся в зоне поражения шеста и Апелюса. К счастью, никто существенно не пострадал, шест упал удачно. Самого бриллианта программы нигде не виднелось, видать успел вовремя скрыться. Тротил жестом подозвал слегка ошеломленную произошедшим Уру, рассчитался за ужин, и что-то тихонько спросил у нее. Ура ответила, Тротил кивнул и сказал друзьям:

– Идемте.

Очутившись на свежем воздухе, друзья глубоко и с облегчением вздохнули. От плотной дымовой завесы основательно отяжелели головы.

– Эй, ты куда? – удивился Фарот, увидев, что Тротил направился не к приюту, а куда-то в другую сторону.

– Артисты и обслуга пользуются другим выходом, – Тротил завернул в узкую подворотню между «Веселым властелином» и темным зданием, в котором не горело ни единого окна.

– А зачем нам артисты и обслуга?

Выйдя из подворотни, Тротил свернул за угол. У торца располагалась небольшая огороженная площадка с парой крабилей, освещал её один единственный фонарь. В стене здания приоткрылась неприметная дверь, и показался Апелюс. Он торопливо направился к стоянке крабилей. Теперь на нем красовались ярко-зеленые шорты до колен, высокие желтые ботинки и короткая оранжевая куртка на голое тело. Подойдя к грязному зеленому крабилю на шести колесах, он попытался открыть дверь, но ничего не вышло. После нескольких безуспешных попыток он в сердцах врезал ногой по переднему колесу. Тротил кашлянул, привлекая его внимание. Апелюс отбросил назад всклокоченные волосы и обернулся, всматриваясь в темноту.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});