Я сама тебя выбрала - Виктория Осадчая

до сих пор главный подозреваемый? — пребывали мы здесь уже вторые сутки. Ужин в забегаловке недалеко от гостиницы, это все на что была способно мое вымотанное тельце.

— Не знаю ещё. Как-то все гладко, что в первом, что во втором случае. Не верю я — бросает Митяй вилку на стол.

— А может, мы просто привыкли, что все должно быть обязательно с начинкой? Вдруг все настолько прозаично, что ответ на поверхности, и за решеткой действительно убийцы?

— Ты в это веришь? — хмыкает Митя.

— Нет, но я просто хочу отсюда поскорее убраться. А то у меня такое ощущение, что скоро нас обвинят в этих убийствах за то, что мы так много копаем.

— Главное, чтобы копали в правильном направлении. Ладно, давай сворачивать свою деятельность. Завтра выдвигаемая назад. Там будем отрабатывать учителя, — вздыхает Митяй.

Новые люди в городке не остались незамеченными. Как говорит Аринка, даже Москва это большая деревня. Я долго это отрицала, пока на днях случайно не столкнулась с новым соседом, с которым почти четыре года прожила в соседних комнатах. Это был бывший муж моей сестры — Колька, который въехал в купленную квартиру с молодой женой, оказавшийся по великой случайности моей одноклассницей, с которой я в жизни не общалась. А я тут говорю про городишко с десятитысячным населением, где каждый друг другу то ли сват, то ли брат, то ли сосед. И приехали тут упыри столичные, чтобы выпытать что-нибудь у добрых людей. Я больше чем на сто процентов была уверена, что если глубже копнуть, свидетелей того дело найдется большая кучка. Но я все время чувствовала напряжение, с которым нас встречали люди, пусть даже официанты.

Итак, двое задушены и утоплены в пруду, третью зарубили топором. Это же каким отморозком нужно быть. А главное, что все смерти разные, и почерк совершенно разный. Если бы не Валя со своими газетенками, то никто бы никогда не подумал связать эти дела. Хотя на самом деле, это сделали пока только мы. Убийца пойман. Хорошо бы поговорить со свидетелями, что так рьяно упрятали его на пожизненное, да и с ним самим. С этими мыслями я поделилась с Митяем, который встретил это фразой

— А к нам не думала идти работать?

— Кушать крохи? Я люблю хлеб с икоркой, так что простите, буду дальше любить свою работу.

— Ну вот насчёт съездить не знаю, А насчёт свидетелей мне нужно сделать несколько звонков. Не против?

— Конечно против! Звонишь кому ни попадя, потом заразишь меня ещё своим мусорским вирусом.

— Язва ты, Римка! — еще одно вполне знакомое утверждение, сорвавшееся с губ человека, который знает меня всего трое суток. Могу сказать, что это наивысший показатель моего занудства.

И так, нам пришлось задержаться в этом городке еще на пару суток. Митя сделал несколько звонков на работу, а вечером мы уже искали интернет, чтобы получить данные по делу десятилетней давности. Изучали все внимательно, устроившись в моем номере, стараясь не упустить ни одной детали. И уже глаза слипались, и кофе не помогало, как вдруг ожил телефон.

— Да, Дань, привет, — застыла, ожидая реакции на уменьшительно-ласкательный вариант его имени. Не знаю, чувствовала я за собой право так его называть. А ведь он не звонил эти дни. Написал парочку сообщений с вопросом о моих делах, и на этом все. Осознав это, хотя мне как-то и не до звонков было тоже, я даже немного обиделась.

— Привет! Не побеспокоил?

— Да, нет! Мы с Митей тут в бумагах копаемся. Если честно, хотела уже спать ложиться, — отрапортовала я.

— Благоверный? — поинтересовался шепотом мужчина, сидящий на моей кровати. Я сделала утвердительный жест головой, а он просто начал собирать бумаги, оповестив так же шепотом. — Отложим на завтра.

Я и не стала уже сопротивляться, прослушивая отчет Волкова за текущие полтора суток.

— Здорово! А я не могу похвастаться такой безупречной работой, — вздыхаю тяжело, падая на помятую кровать.

— Думаю, будет все хорошо! — подбодрил меня волковский голос. — Я завтра вечером приезжаю.

— Прости, Дань, но встретимся мы с тобой не раньше воскресенья, а то и понедельника. Я не в городе пока.

— Неожиданно как-то, — оповестив он.

— Я знаю, но что-то все совсем запуталось. Долгая история, расскажу при встрече.

— Хорошо, не буду требовать, — тон голоса немного изменился. Здорово, Волков обиделся.

— Ну, прибей меня! Обзови как-нибудь, — начала напирать я в ответ.

— А зачем? Я думаю, уже поздно воспитывать. Будем довольствоваться тем, что досталось, — стал снова «показывать зубки» мой оппонент.

— Ты прав! Только не нужно довольствоваться. Если не получаешь наслаждения от женщины, то стоит задуматься, — вздыхаю я тяжело.

— Это ты типа меня сейчас красиво отшиваешь? — он, кажется, повеселел даже.

— Хренушки, Волков, от меня ты так просто не избавиться.

— Женщина, по-моему, ты просто устала, — уже улыбается.

— Согласна! Поэтому, напиши мне красивый мессенджер и тоже отдыхай.

— Не силен я в этом.

— Мне тебя спать учить, Волков? Лег, обнял подушку, представил меня, лежащую рядом и уснул сном праведника.! — дала я наставления, поняв, что речь шла про сообщение, но хотелось повредничать.

— Если тебя представлять, то уснуть будет тяжело, — вздыхает он.

— Хочешь, фото «ню» пришлю? Стресс снимешь, — продолжаю издеваться я.

— Язва ты, Пиманова, — вот уже второй мужик за вечер говорит мне это. Конечно, сей факт я благополучно умолчала. — Жди сообщения! Целую.

И не успела я и рта раскрыть в ответ, как на том конце послышалась тишина. Вот и поговорили, мать вашу.

А сообщение все же пришло. Правда на тот момент я уже крепко спала, в той позе, в которой до этого говорила с Волковым. Красивое такое, вдохновенное «Спокойной ночи! Целую! И если ты сейчас начнешь меня ругать, знай, что во мне почти нет романтических наклонностей. И все, что ты сейчас тащишь из меня клещами здорово вдохновляет. Так что, спасибо! Целую еще раз!»

А вот следующий день, и крадущийся за ним тоже выдались очень насыщенными. Мы колесили по городу, расспрашивая заявленных тогда в суде свидетелей, пытаясь помочь напрячь им память. У меня было стойкое ощущение, что говорили все по заученным заранее фразами. При чем, некоторые в показаниях путались. Один мужик вообще заявил «Вы скажите, что нужно сказать. Я все подтвержу». Вот тебе и глубинка. Ты стал неугоден обществу, и общество всем стадом тебя слило. Не хотела бы я оказаться на месте того парня.

И вообще, если дело на то пошло, Митя принялся за выяснение подноготной этого несчастного, а меня благополучно сплавил назад, наказав провести еще беседу с семьями убитых