Слуга Люцифера - Ольга Крючкова

Наступила весна, растворитель зимы. На улице припекало солнышко, пахло грязным тающим снегом с реагентами. Всё текло как обычно, и жизнь, и весенние воды.

На следующий день дочь пришла из школы рано и кормилась самостоятельно: Полина принимала в поликлинике во вторую смену. Во время ужина с полным ртом Ленка делилась впечатлениями, полученными за день.

– Мам, Васька Перов, этот дебил, пропущенный через школу кретин, меня опять достаёт. Постоянно меня задирает на переменах. Мам, позвонили Светлане Борисовне, пожалуйся на него.

История с Васькой Перовым продолжалась второй год и порядком надоела. Полина, как умудрённая жизненным опытом женщина, понимала, что Васька, таким образом, проявляет неокрепшие подростковые чувства к её дочери: «Но как объяснить это Ленке? Может действительно позвонить классной руководительнице?»

Вдруг Ленка чего-то вспомнила и чуть не поперхнулась.

– Мам, чего расскажу о твоём Ковалёве, упадёшь!

– Дочь, ну что за тон?! Сергей Петрович – твой преподаватель.

Ленка не унималась и наглый тон менять не хотела. «Да, травить детей жестоко. Но ведь что-нибудь надо с ними делать?!» – подумала Полина.

– Да, ладно, тебе. Слушай, сегодня проходили шумеро-аккадских богов и Сергей Петрович, – Ленка, сделав ударение на имени отчестве, посмотрела на реакцию матери, – рассказывал о богине Эрешкигаль[32]. После этого, представляешь, впал в трас и минут десять сидел за столом, уставившись в одну точку. Придурок Перов взял ластик и запульнул в препода со всего размаха, попав ему прямо в лоб. Тот даже не среагировал! Представляешь!

Ленка пыталась довершить полноту картины своим рассказом, но рот был полный овощного рагу.

Полина была удивлена: странно, может, забылся или нервы, эти милые дети кого хочешь доведут до белого колена.

– Мам, он вообще со странностями. Сначала вроде всё нормально – интересно вёл уроки. Сразу видно – свой предмет знает. Да и спокойный был, на нас голоса не повышал, даже если мы бесились. После транса, посмотрел на нас, как удав на кроликов, а мы итак, сидим обалдевшие, думаем – сейчас за Перова сполна огребём. А он как начал орать! Мы аж подпрыгнули!

– И на какую тему орал-то? – поинтересовалась Полина для поддержания разговора.

– Да то, что мы – жестокие и над ним издеваемся. Обещал всем двоек наставить.

«Ну, то, что дети в шестом классе жестокие – это факт. От одной не знаешь куда деваться, а их в классе – двадцать человек. Я вас вообще бы всех перевешала. Даже, дьявол у себя в аду хотел бы иметь вежливых и послушных ангелочков», – подумала Полина, выдавив из себя улыбку.

* * *

Наконец-то свершилось долгожданное чудо – закончился учебный год. Ленка принесла полный дневник пятёрок, Полина возрадовалась и начала собрать дочь к свекрови на дачу. Она созвонилась со своим бывшим мужем, намериваясь договориться, когда он соблаговолит заехать за ними на машине.

Рано утром в субботу, когда едва забрезжил летний рассвет, машина Терентьева подъехала к подъезду, где его уже ждали Полина и сонная Ленка, извлеченная только что из кровати.

Дочь всю дорогу в течение двух часов дочь ныла, что дачу ненавидит, там, видите ли, ни ванной с тёплым туалетом, телевизор и тот показывает плохо с помехами: словом, очередное дерьмо, только на даче. Лето – время года, когда матерям необходимо терпение учителей, к этому выводу Полина пришла в последние несколько лет.

Она крепилась, чтобы не удавить своё чадо, теша себя мыслью, что терпение матери – ослабленная форма отчаянья, замаскированная под доблесть. Бывший муж, как всегда, «выключил слух», наруливая в своё удовольствие раздолбанным «Москвичом» выпуска 1972 года.

По приезде на дачу Полина один день наслаждалась природой и окончательно поняла, что кому уж не следовало иметь детей, так это свекрови – Господь избавил бы её от неудачного замужества. Затем она попросила Валерия подбросить до ближайшей станции и с наслаждением погрузилась в раскалённый вагон.

Не прошло и двух часов, как она очутилась в обожаемой Москве. Придя домой, она обнаружила, что утром, пакуя продукты, выгребла из холодильника абсолютно всё, и он теперь смотрел на неё пустотой старых посеревших от времени пластмассовых полок.

Полина попила водички из чайника, перевела дух и оправилась в ближайший продуктовый магазин. Набросав в коляску всего того, что ей удалось найти в полупустом магазине, она взяла курс на кассу.

Перед ней в очереди стоял мужчина, уж очень знакомый со спины…. Он выложил продукты перед кассиршей, достал кошелёк и развернулся в пол-оборота, чтобы взять сигареты со свисающей промоушн-витрины над кассой. Полина чуть не упала – хорошо, что на коляску оперлась. Перед ней стоял Сергей Петрович Ковалёв – её не состоявшаяся университетская любовь, собственной персоной. Она улыбнулась вымученной улыбкой. Сергей, похоже, растерялся, кассирша всё уже «пробила» и смотрела на него противным профессиональным взглядом:

– Мужчина, седина в висок, а всё на дамочек заглядываетесь. Сигареты будете брать? Не задерживайте очередь!

Ковалёв послушно расплатился, не найдя, что ответить: хамить – это своего рода искусство, дано не каждому. Он таким даром не обладал никогда, сказывалось воспитание в интеллигентной семье. Интеллигент! Достаточно охаметь, чтобы избавиться от этого недостатка.

Полина быстро выложила товар, расплатилась, распихала всё по пакетам и вышла на улицу. Ковалёв её ждал.

– Здравствуй, Полина. Я рад тебя видеть. Хорошо выглядишь.

По поводу «хорошо выглядишь» – он явно загнул. Вид у Полины был дачный: полудраные джинсы и футболка, видавшая виды.

– Здравствуй, и я тебя рада видеть, столько лет прошло со дня нашей последней встречи.

Полина заметила, действительно – седина в висок, появившаяся на рыжеватых поредевших от времени Серёжкиных волосах. «А какая грива была, прямо конская! Да, постарел: вокруг глаз появились синяки, прямо – «очковая змея». А какие были глаза – серые, выразительные, завораживали блеском и жаждой жизни. Теперь взгляд блёклый, нервный, неуверенный в себе. Да, жить нелегко, даже очень трудно», – размышляла Полина.

Разговор как-то не начинался. Пятнадцать лет не виделись, а, по сути, сказать друг другу нечего. Первым предпринял попытку Сергей:

– Я в классе твоей дочери преподаю историю. Да ты, неверно, знаешь. Лена очень на тебя похожа… А ведь она могла быть моей дочерью.

Он как-то тоскливо, щенячьим взглядом посмотрел на Полину.

– Серёж, давай без сантиментов. Тебе никто не мешал сделать мне ребёнка и жениться. Ты сам не захотел, всё в научных поисках пребывал, да и я для тебя стала не интересна, после того как нас бросил отец. Ты же – карьерист!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});