Рожденный Водой (СИ) - Иванова Светлана

— Итак, — усаживаясь на краешек скамьи, я выжидающе уставилась на вампира. — Избранница. Кто это?

— Понимаешь, — почесал в затылке мужчина, не решаясь приблизиться. — Как ты уже поняла, вампиры не пьют одну кровь и не спят в гробах. Так ты, кажется, говорила? Я кивнула.

— В сущности, мы те же люди, но с небольшими… хм… специфическими особенностями. Ну да, мы живем в разы больше обычного человека, но можем жить еще дольше, сохраняя на более долгое время все свои способности. И для этого мы… изредка… должны все же пить человеческую кровь. Хэл так активно пытался увильнуть от озвучивания неприятной обществу темы, что сам себя загнал в угол. В прямом и переносном смысле, ведь почти сжался в комок под моим взглядом в углу комнаты.

— Мне начинать волноваться? — невольно сглотнула я.

— Нет, можешь расслабиться, — добродушно усмехнулся вампир, тут же возвращая лицу пристыженный вид. — Вампир находит избранницу (или избранника, тут пол не важен) по обоюдному согласию. Нам тоже не особо хочется искать жертв по подворотням.

— А жертве, ну то есть избраннику, что с этого? Дырки в шее и вечная анемия?

— Нет, продление жизни и молодости. Не так как у нас, конечно, но многие с радостью соглашаются на такое. В принципе озабоченных вечной жизнью людей можно было понять. Вот только способ казался мерзким.

— Значит, ты еще не нашел того, кто добровольно подставит свою шею твоим клыкам? Хэл скривился.

— Знаешь, в твоих устах это звучит отвратительно.

— Так ведь так оно и есть, — я улыбнулась. — Вампиры спят по ночам?

— Как и все.

— Тогда я спать. А к ночи пойду разведывать обстановку. Вопрос о моем психическом состоянии застрял у Хэла в горле, и он посчитал нужным просто отойти в сторону, пропуская меня в спальню.

Небольшая комната, как и весь дом аккуратная, с достаточно жесткой широкой кроватью, с двух сторон поддерживаемой простенькими тумбочками. Напротив кровати платяной шкаф и узкий комод, а у одного из двух окон скромно расположился стол с приставленным трехногим табуретом. Как бы мне ни хотелось провести краткую экскурсию по селению сейчас, пока небо еще хранит память о не так давно скрывшемся за серыми тучами солнце, вездесущие взгляды, прожигающие спину, никак не поспособствуют улучшению настроения, что было изрядно подпорчено не слишком гостеприимным приемом. Как доложил Хэл, он не стал распространяться о целях нашего визита, сославшись на внезапную тоску по дому, странным образом не посещавшую его много лет, а тут свалившуюся как снег на голову. Но услышав, как кто-то из вампиров обмолвился о появившемся в городе маге, что верой и правдой служит им уже ни один месяц, стараясь не выдать своего энтузиазма, а возможно и некоего победного танца (кто ж этого вампира знает!), мельком бросил, что с удовольствием с этим магом познакомится. По всей видимости, мое слишком поспешное предположение о способностях вампиров читать мысли было ошибочным.

Не заподозрив сородича, а уж тем более его избранницу, нас обещали познакомить с магом, как только тот вернется из близлежащего селения, где по какой-то причине уже пару месяцев мрет рогатый скот.

А именно, через день-два. Что делал Хэл оставшийся день, я не знала, ведь незаметно для себя умудрилась уснуть, но проснувшись, обнаружила вампира мирно посапывающим рядом. Ненароком проведя рукой по шее, я села на кровати. Мужчина во сне походил на обычного человека. Дыхание ровное, спокойное, грудь мерно поднимается и опускается, а сердце медленно, тихо, но стучит. Я не сразу поняла, что сижу и смотрю туда, где находилось сердце.

Но, словно почувствовав долгий взгляд, Хэл недовольно заерзал и повернулся на бок, натягивая одеяло до самого носа. А говорил, не мерзнут. Спал вампир крепко. Это мне было доподлинно известно еще с наших совместных ночевок. Поэтому урони я на пол железный таз, не факт, что он повел бы и ухом. Но на всякий случай, я все же почти беззвучно сползла с кровати и на цыпочках направилась к двери, выходя из комнаты. На кухонном столе стоял пустой кувшин из-под вина, а рядом лежала пара оставшихся от своеобразного ужина бутербродов. Вооружившись скудным перекусом, я вышла на улицу. Я давно заметила, что ночи здесь слишком холодные, невзирая на то какая жара стояла днями, но сейчас под ногами хлюпало. Прошедший дождь обильно полил землю на радость садоводам и огородникам и не в угоду мне, ведь дорога оказалась слишком скользкой. Дождевые облака, а точнее то, что от них осталось, медленно, почти незаметно, плыли по небу, позволяя растущей луне на некоторое время выглядывать из-за них. Но природа явно не желала, чтобы я бродила по неизвестной земле, ведь света вокруг катастрофически не хватало. Несмотря на то, что Катарис являлся городом, воздух здесь ощущался совсем иначе. Свежий, чистый, прохладный и искрящийся, словно наполненный энергией. Каждой клеточкой тела я ощущала силу, что растекается внутри. Создать огненный шар на ладони не составило никакого труда. Местность вокруг стала заметно отчетливее, а тело вскоре согрелось. Хэл не врал, говоря, что вампиры спят по ночам. На улицах не было абсолютно никого, что в чем-то не могло не радовать. Но почему-то суеверный страх все же заставлял приглядываться к каждой тени, будь то даже проплывающее по небу облако, убегающее серой размытостью по земле. На всю округу ни собак, ни кошек не видно. Весь скот обитал за пределами города, а дворы украшали вычурные клумбы, будто соревнующиеся между собой в красоте и изяществе. Редко где можно углядеть крошечный огородик, спрятанный за высокими цветами или декоративной капустой. Наверное, в городе иметь свое хозяйство было не принято. Воздух на мгновение стал спертым. От земли поднялся туман, обволакивая все вокруг. Голова не болела, рези в глазах тоже не было. Уже давно приходящие видения появлялись без активных спецэффектов, как это случалось прежде.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Молодой человек, на вид лет двадцати, может чуть более. Одет в простую коричневую тунику, подпоясанную кожаным ремнем и плотные дорожные брюки, заправленные в черные сапоги. Он сидел верхом на белой лошадке, в ожидании команды топчущейся на месте. Но всадник не спешил двигаться, вглядываясь вдаль.

Из тени показалась высокая фигура в сером плаще, покрытом дорожной пылью. На лицо незнакомца спадала тень от надвинутого капюшона, мешая разглядеть его личность. Но так и было задумано, ведь никому не нужно знать, кто под ним скрывается. Незнакомец вскинул руки.

Молодой человек мягко натянул поводья, успокаивая животное. Лошадка нервно била копытами, взрывая землю. Единственным ее желанием было покинуть это место, но хозяина ослушаться было нельзя.

Над головой незнакомца из воздуха сплетались тонкие золотистые нити, образовывая лассо и опускаясь в руки создателю.

Молодой человек улыбнулся. Несмотря на свой возраст, он выглядел куда старше. Глаза его словно повидали все беды этого мира, оставив на лице горестный отпечаток — шрам, рассекающий щеку. Давно затянувшееся, но не исчезнувшее напоминание о его происхождении. Он дотронулся до груди, где туника его источала слабое сияние, и прикрыл глаза.

Воздух посерел. Земля содрогнулась. Незнакомец зажал золотую нить в руке, раскручивая лассо и направляя его на неподвижную цель. Внезапный порыв ветра сдернул капюшон, заставив незнакомца на секунду потерять концентрацию. Лассо прошло мимо, едва задев концы взъерошенных каштановых волос погруженного в транс молодого человека. Незнакомец дернулся вперед, выходя на свет…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я закашлялась, хватая ртом воздух. Видение пропало, а я так и не успела разглядеть лица того мужчины, как и не увидела что стало с молодым человеком. Что могло породить его? Обычно для приходящего в сознании видения присутствовал какой-то внешний толчок. По волосам обильно стекала вода. Одежда прилипла к телу. Я была мокрая с головы до ног. Мечущий почти ощутимые искры взгляд прожигал парня, лет десяти-двенадцати, может чуть больше (ведь кто ж знает, как у вампиров считается возраст), сжимающего в побелевших пальцах большое металлическое ведро, еще недавно служившее пристанищем для воды, что теперь образовывала на земле вокруг меня новую лужу.