Новые Миры Айзека Азимова. Том 3 - Айзек Азимов

— А вы уверены в том, что, если запустить поле на полную мощность, оно выдержит прямое попадание атомной бомбы?

— Более того, генерал, поле не возникнет до тех пор, пока не будет сброшена бомба. Излучение плутония активирует силовое поле за миг до взрыва. Так, как мы сделали в конце сегодняшнего эксперимента. В этом и заключается главная идея!

— Знаете, — заявил профессор из Принстона, — здесь есть и некоторые недостатки. Когда поле запущено на полную мощность, все, что находится внутри, оказывается в полной темноте — во всяком случае, солнечные лучи туда не проникнут. Кроме того, противник может пускать безобидные радиоактивные снаряды, чтобы периодически включать силовое поле. Это приведет к быстрому истощению ресурсов.

— Ну, — возразил Грант, — с подобными проблемами мы справимся. Теперь, когда главная задача решена, нас ничто не остановит.

Наблюдатель, представляющий Великобританию, подошел к Гранту, чтобы пожать ему руку.

— С сегодняшнего дня я могу быть спокойным за Лондон, — сказал он. — Остается просить ваше правительство, чтобы оно разрешило мне ознакомиться с принципами работы генератора. То, что я видел, произвело на меня огромное впечатление. Сейчас ваше открытие кажется неизбежным и очевидным, но кому впервые пришла в голову эта замечательная идея? Грант улыбнулся:

— Этот вопрос не раз задавался раньше в связи с устройствами доктора Рэлсона…

Физик повернулся, почувствовав у себя на плече чью-то руку:

— Доктор Блуштейн! Чуть было не забыл. Я хочу поговорить с вами.

Он отвел маленького психиатра в сторону и зашептал ему на ухо:

— Послушайте, нельзя ли убедить Рэлсона встретиться с этими людьми? Это же его триумф.

— Рэлсон мертв, — сказал Блуштейн — Что?

— Вы можете отлучиться на некоторое время?

— Да… да… Господа, мне нужно на несколько минут покинуть вас.

Он торопливо зашагал вслед за Блуштейном.

Агенты из ФБР уже взяли ситуацию под контроль. Не привлекая особого внимания, они перекрыли вход в кабинет Росса. Снаружи собралась толпа, люди возбужденно обсуждали подробности поразительного эксперимента. А внутри находился ответ на ряд вопросов — смерть.

Охрана расступилась, давая Гранту и Блуштейну пройти, затем снова перекрыла вход.

Грант приподнял простыню.

— Теперь он кажется умиротворенным, — заметил он.

— Я бы даже сказал, счастливым, — кивнул Блуштейн.

— Орудием самоубийства, — бесцветным голосом произнес Дэррити, — был мой нож. Я совершил ошибку и напишу об этом в рапорте.

— Нет-нет, — возразил Блуштейн. — Он был моим пациентом, и я несу за него всю полноту ответственности. В любом случае он не прожил бы и недели. С тех пор как Рэлсон изобрел генератор, он медленно умирал.

— Следует ли сообщать обо всем правительству? Может, забудем о его безумии? — спросил Грант.

— Боюсь, это невозможно, — отрезал Дэррити.

— Я все ему рассказал, — печально проговорил Блуштейн.

Грант перевел взгляд с одного на другого.

— Я поговорю с директором. Если потребуется, обращусь к президенту. Я считаю, что нет никакой необходимости упоминать о самоубийстве или о сумасшествии. Этот человек должен войти в историю как изобретатель генератора силового поля. Наш долг, по меньшей мере, сделать для него это. — Он даже скрипнул зубами.

— Рэлсон оставил записку, — вмешался Блуштейн.

— Записку?

Дэррити протянул ему листок бумаги:

— Самоубийцы почти всегда так поступают. Здесь изложена причина, по которой он покончил с собой.

Записка была адресована Блуштейну. В ней говорилось:

«Генератор работает; я знал, что так и будет. Условия сделки выполнены. Теперь он у вас есть, и вы больше во мне не нуждаетесь. Поэтому я ухожу. Вам не нужно беспокоиться о человеческой расе, док. Вы были правы. Они слишком долго выводили нас, слишком сильно рисковали. Мы выбрались из питательного раствора, и они не в силах остановить нас. Я знаю. Вот и все, что я могу сказать: я знаю».

Ниже было нацарапано его имя, за которым следовала последняя строчка:

«Если людей, обладающих иммунитетом против пенициллина, окажется достаточное количество…»

Грант хотел смять записку, но Дэррити остановил его.

— Следует сохранить для архива, — сказал он. Грант вернул листок инспектору и грустно произнес:

— Бедный Рэлсон! Он умер, продолжая верить в эту ерунду.

Блуштейн кивнул:

— Да. Как я понимаю, Рэлсону будут устроены роскошные похороны, а о самом факте изобретения сообщат без упоминания о помешательстве и самоубийстве. Однако я не сомневаюсь, что людей из правительства заинтересуют его безумные теории. Очень может быть, что они вовсе не так уж и безумны, правда, мистер Дэррити?

— Это же смешно, доктор! — заявил Грант. — Ни один ученый, участвовавший в реализации данного проекта, ни разу не продемонстрировал никакого беспокойства.

— Расскажите ему, мистер Дэррити, — попросил Блуштейн.

— Произошло еще одно самоубийство, — сказал Дэррити. — Нет-нет, не ученый. Во всяком случае, у него нет степени. Это случилось сегодня утром, и мы начали расследование, потому что думали, что есть какая-то связь с предстоящим экспериментом. Нам ничего не удалось обнаружить, и мы решили попридержать информацию до окончания испытаний.

Погибший был самым обычным человеком, с женой и тремя детьми. У него не имелось никаких причин умирать или психических отклонений. Он бросился под машину. Свидетели уверенно заявляют, что он сделал это совершенно сознательно. Он был ужасно искалечен и умер не сразу, прохожие успели вызвать «скорую помощь», но напоследок он сказал: «Теперь я чувствую себя намного лучше», а потом умер.

— Кто это был? — вскричал Грант.

— Хэл Росс. Тот самый парень, что построил генератор. Именно в его кабинете мы сейчас находимся.

Блуштейн подошел к окну. На потемневшем вечернем небе появились первые звезды.

— Росс ничего не знал о теориях Рэлсона. Мистер Дэррити сказал мне, что он даже ни разу не разговаривал с Рэлсоном. По-видимому, ученые в целом обладают иммунитетом. Иначе и быть не может — в противном случае они бы уже давно сменили профессию. Рэлсон являлся исключением и был подвержен действию пенициллина, но решил бороться до конца. Вы знаете, что с ним произошло. Но что вы скажете об остальных: тех, что принадлежат к иным слоям общества, где не происходит постоянного отбора? Какая часть человечества обладает иммунитетом к воздействию пенициллина?

— Вы верите Рэлсону? — с ужасом спросил Грант.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});