Медсестра из Райминстера - Иви Феррари

— Я думаю, что нужно подождать несколько дней, — продолжал Тони Маллен. — Возможно, она уже отчаялась добраться до меня и решит оставить свои попытки. В любом случае спасибо, что вы мне обо всем рассказали. И… пусть это останется между нами!

Я пообещала ему, что буду нема, как могила. Но в следующий момент мне в голову пришла другая мысль. Что слышал доктор Коллендер, проходя мимо нас?

Вряд ли он мог подумать, что я строю глазки Тони Маллену, который уже помолвлен. Правда, в последнее время я стала пользоваться репутацией любительницы мужского пола, но я просто не могла поверить, что кто-то может всерьез подозревать меня в желании увести жениха у другой девушки.

Я поспешила вернуться к своей работе, но не могла отделаться от мысли, что Дэвид Коллендер предположил самое плохое, особенно из-за того, что последнее время он часто видел нас вместе дружелюбно болтающими. Но как бы то ни было, я ничего не могла теперь с этим поделать и приложила все усилия, чтобы забыть это происшествие.

На следующее утро, за завтраком, я оказалась сидящей как раз напротив Ив Хэммонд, которая разглядывала письмо, только что вынутое из почтового ящика.

— Странно, — сказала она вслух, — штемпель местный, неровный почерк! Кто бы это мог быть?

Когда я снова подняла на нее глаза, она, побелев как полотно, растерянно смотрела на листок бумаги, вырванный из блокнота.

— Что-нибудь случилось? — спросила я. Мы были одни на этом конце стола, иначе я бы не осмелилась задать ей такой вопрос.

Она сунула письмо мне в руку:

— Прочти — о, это ужасно!

Черными чернилами на клочке бумаги было нацарапано несколько слов:

«Тони Маллен обманывает тебя. Он не свободен и не может жениться. Почему бы тебе не убраться из его жизни?»

— Ну и ну! — воскликнула я. — Мне казалось, что подобные штуки происходят только в книгах!

Конечно же я моментально догадалась, что это письмо было написано светловолосой девушкой по имени Вира, но я не могла рассказать об этом Ив, поскольку Тони Маллен взял с меня слово держать язык за зубами.

— Это не может быть правдой, — сказала я. — Это чей-то розыгрыш, вот что! Возможно, это дело рук сестер из «неотложки». Конечно, кто, кроме них, способен на такую сумасшедшую выходку…

Ее лицо прояснилось.

— Ну, разумеется, это они! Мне не стоит обращать на это внимание и давать им повод посмеяться… Это будет просто глупо! Хотя я не знаю… — Она выглядела крайне озадаченной. — Что ты об этом думаешь, Kapp?

— Я? Ну, я не знаю. Ты лучше меня должна знать, стоит ли доверять доктору Маллену или нет.

Тут мне в голову пришла мысль, что письмо может подтолкнуть Тони рассказать обо всем своей невесте.

— Слушай, а ты просто покажи ему это письмо, — предложила я. — Скажи ему, что ты считаешь это шуткой, а остальное предоставь ему самому.

Ее лицо осветила благодарная улыбка.

— Это действительно будет лучшим выходом из сложившейся ситуации! Я так и сделаю.

Я всегда считала Хэммонд замкнутой натурой, но она не смогла сама пережить эту драму, и позднее я услышала, что она показала письмо большинству своих подруг. На следующий день больница гудела от слухов. Я узнала, что Хэммонд показывала письмо Тони и что после этого ее видели в слезах.

Мне было очень интересно узнать, что же произошло на самом деле, но вместо этого я неожиданно пережила потрясение, которого я никак не ожидала. Это произошло на следующее утро. Я была в аптеке и как раз выходила из лифта с коробкой, полной склянок с лекарствами, когда двери палаты отворились и мне навстречу вышел доктор Коллендер.

Он был чем-то озабочен, но, приблизившись ко мне, он замедлил шаг и окинул меня испытующим взглядом.

— А, сестра Kapp. Я слышал, что кто-то пытался разбить сердце сестры Хэммонд. Я полагаю, что это, конечно, были не вы?

Его тон был язвительным. Пока до меня доходил смысл сказанного, он уже поднимался по лестнице.

Моим первым порывом было догнать его и потребовать извинений. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы остаться на своем месте. Я снова напомнила себе, что я всего лишь сиделка-второкурсница, а он — уважаемый хирург. Мой гнев быстро сменился ледяной обидой. Очень скоро он вынужден будет сам взять свои слова обратно. Он-то уж точно был последним человеком, который мог осуждать меня…

В конце концов я вернулась в палату, где меня встретила Шортер:

— О, Kapp, вы должны спуститься вниз и помочь отделению «неотложки» — они не справляются своими силами.

Мои недавние переживания отошли на второй план. Я никогда до этого не бывала в отделении неотложной помощи, а у тамошней старшей сестры Мэннерс была репутация настоящей мегеры.

Но удача была на моей стороне. В этот день у старшей сестры был выходной, и меня встретила добродушная старшая сиделка Морган, уроженка Уэльса.

Поначалу у меня просто в глазах зарябило от обилия входящих, ввозимых в палаты и ожидающих на скамьях в коридоре пациентов.

Единственным человеком, который действительно нуждался в неотложной помощи, был мужчина, впавший в инсулиновую кому. Содержание сахара у него в крови было опасно низким. Как только его привезли в палату, меня срочно послали за капельницей.

Ему необходимы были дозы глюкозы и соли, а также очень большая доза инсулина внутривенно. К счастью, после всех этих мер пациент начал реагировать на внешние возбудители, и доктор Пол сказал, что он выкарабкается.

Когда подошло время чая, меня на два часа отпустили с дежурства, но потом я должна была вернуться, чтобы дождаться ночной смены.

Уже сгущались сумерки, когда я возвращалась из «Бастилии» в больницу. Внезапно я заметила возбужденно переговаривающуюся группу людей около хирургического крыла. Все они указывали пальцами вверх, и я машинально подняла глаза.

От того, что я увидела, у меня перехватило дыхание. На карнизе третьего этажа, ухватившись за тонкий подоконник, стояла стройная светловолосая девушка в черных брюках и свитере. Она сразу же показалась мне странно знакомой.

И вдруг я догадалась — это была Вира, бывшая подружка доктора Маллена. Да, ошибиться было невозможно.

Я схватила за руку Дашфорд, стоявшую поблизости.

— Что произошло? Как она туда попала?

Линда была знаменита тем, что всегда умела оказаться первой свидетельницей любой скандальной сцены. Она сказала взволнованно:

— Она вылезла из окна. Я не знаю, как у нее хватило на это духу! — Ее глаза были прикованы к девушке. — Она угрожала, что выпрыгнет. По-моему, она ненормальная.

— Ты хочешь сказать — она сделала это нарочно?

— Ну, конечно… Ой, вон! Смотри…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});