Крестовый поход - Робин Янг

Глаза Гийома сузились, но его тон был ровным.

— Я оказываю почтение моему королю. На Сицилии.

Гуго чуть не взорвался, но, сделав над собой геркулесово усилие, сумел сдержать ярость. В голове звучал совет Ги, данный накануне. «Попытайтесь склонить великого магистра на свою сторону. Боюсь, что только так можно будет удержать Карла Анжуйского от претензий на ваш трон».

— На Сицилии Карл, возможно, и ваш король, магистр де Боже, — проговорил Гуго сквозь стиснутые зубы, — но на Заморских землях монарх я. Это решил верховный суд. Я имею больше прав на Иерусалимскую корону, чем Мария.

— Это решает папа.

— А почему вы подвергаете сомнению мои права? — резко спросил Гуго. — Потому что Карл ваш кузен? Я полагал, вы стоите выше мелочной семейственности.

— Дело вовсе не в семейственности, — ответил Гийом, — а в том, что Карл силен. Он может поднять войско и повести за собой в Крестовый поход. Он способен остановить волну, которая угрожает всех нас смыть. У вас такой силы нет, и вы не являете желания вернуть потерянные земли. Напротив, согласны, чтобы Бейбарс оставался в Бейруте. Мне сказали, что теперь вы даже платите ему дань. Кажется, двадцать тысяч динаров в год? — Гийом продолжил, не дав Гуго ответить: — Папе это известно, вот почему он посоветовал Марии продать свои права Карлу. Так что вам следует отступиться, Гуго. Позвольте Карлу сделать для нас то, что вы сделать не способны.

— Вы безумец! — бросил Гуго. — А вы бы отступились от своего сана, если бы я вас попросил?

— Если бы это было для блага Заморских земель, то да, — легко ответил Гийом. Затем продолжил уже резче: — Я сделал бы все для возвращения Святой земли.

Гуго упрямо тряхнул головой:

— Вы думаете, Карлу есть дело до здешних событий? Он пожертвовал своим родным братом. Посоветовал ему идти на Тунис, а не в Палестину, где тот был нужен.

— Король Людовик умер от лихорадки, — поправил его Гийом.

— Карл все время старался не запачкать руки. Ему интереснее добавить к своей империи Византию, чем отвоевывать Заморские земли. Вы проиграете, если станете уповать на него. — Гуго коснулся рукой груди. — А я буду сражаться рядом с вами, если вы присягнете мне в верности. — Его голос смягчился. — Переходите на мою сторону, Гийом, и мы вместе вернем Святую землю. Поговорите с папой, помогите отменить эту продажу прав, и пусть Карл помогает нам, когда пожелает. — Гуго вскинул свою руку в кольцах, как бы протягивая ее великому магистру для поцелуя: — Давайте же.

Гийом долго смотрел на короля. Затем наконец произнес:

— Вас заботит только ваша корона. Не Святая земля.

Протянутая рука Гуго дрогнула и опала. В нем вновь вскипела ярость.

— Да как вы смеете! — бросил он. — Вы глупец, де Боже. Круглый глупец! Я сохраню свой трон и без вашей помощи. И когда Карл, поджав хвост, вынужден будет вернуться на Сицилию, тогда не ищите моей дружбы и не просите помощи. — Он снова вскинул руку, направив палец на Гийома. — Отныне мы враги.

У ворот Гуго не останавливаясь прошагал мимо своей свиты на выход из прицептория. Сержанты едва успели открыть для него калитку.

Ги поспешил следом, приказав стражам вести лошадей.

— Мой король!

Гуго резко развернулся. Ги испугало бешенство в его глазах.

— Я желаю, чтобы ты написал королю Эдуарду в Англию.

— Я уже это сделал месяц назад, — отлетал Ги.

— Тогда напиши ему снова, — бросил Гуго. — Почему он не отвечает, черт возьми?

— Я полагаю, ваша встреча с магистром де Боже прошла не очень удачно?

— Король Эдуард — племянник Карла Анжуйского и близкий друг папы, — сказал Гуго, игнорируя вопрос. — Будем надеяться, с ним нам повезет больше. — Он отвернулся, затем опять повернулся, сжав кулаки. — Мы должны что-то сделать, Ги. Или из-за этого негодяя и его марионеток-рыцарей я потеряю свой трон!

Генуэзский квартал, Акра 12 марта 1276 года от Р.Х.

Рыцари-сицилийцы Дзаккарии быстро окружили четырех стражников у ворот. Пятый загородил дорогу Анджело и тут же с криком упал на землю.

Увидев это, Уилл схватил венецианца за руку.

— Зачем? Мы пришли взять Соранцо, а не убивать его людей!

— Он бросился на меня с мечом, — холодно ответил Анджело, вырывая руку. — Что мне оставалось делать, сеньор рыцарь? — В его тоне чувствовалась насмешка.

Уилл наклонился над стражником, убедился, что рана неглубокая, и выпрямился. Посмотрел на остальных:

— Помогите ему встать.

Один из стражников осторожно вышел поставить стонущего товарища на ноги.

В верхних окнах дома быстро двигались тени. Уилл посмотрел на Анджело:

— Я пойду первый.

Венецианец улыбнулся с притворной любезностью:

— Прошу, сеньор коммандор.

Приблизившись к двери, Уилл услышал, как где-то наверху плачет младенец. Выходит, Соранцо уже знает. Он вспомнил, что ворота палаццо были крепко заперты и стражники стояли, изготовив оружие.

Когда Уилл вернулся в прицепторий со Склаво, великий магистр почему-то не пожелал сразу послать их за Соранцо. Он вообще вел себя как-то странно. Почему-то встревожился. Допросив Склаво, отпустил Уилла, сказав, что вознаграждение мальчику Луке выдаст завтра утром. Уилл вернулся в покои, решив, что отнести деньги пошлет Саймона. Он намеревался заняться правкой перевода, который дал ему Эврар неделю назад, но вскоре его вызвали во двор. Там стояли те же самые четверо сицилийцев, телохранителей де Боже, и еще один человек, примерно возраста Уилла. Дзаккария представил незнакомца и объяснил Уиллу, что венецианец — бывший компаньон Гвидо Соранцо и что великий магистр назначил Уилла сопроводить венецианца к дому Гвидо, где этот венецианец его допросит. Уилл был озадачен. Получалось, что великий магистр знаком с этим компаньоном и, не исключено, с самим Соранцо. Хотя когда Уилл ему докладывал, он на это даже не намекнул.

Непонятно было и другое. Зачем великий магистр послал Анджело в дом Соранцо, когда легче вести допрос в тюрьме. Венецианец в черном плаще Уиллу сразу не понравился. В нем было что-то фальшивое. Теперь, распахнув дверь палаццо, он ощущал опасность, исходящую не только из темноты дома, но и от этого Анджело, который не раздумывая ударил стражника кинжалом.

Сверху слышался скрип половиц. Сжав рукоятку фальчиона, Уилл направился к лестнице. Его окликнул Дзаккария:

— Коммандор Кемпбелл, как ты намерен поступить со стражниками? — Глаза сицилийца блеснули в полумраке.

Уилл обернулся. У двери стояли два рыцаря, Франческо и Алессандро, со стражниками. Раненый прижимал к боку окровавленную тряпицу.

Уилл чувствовал себя неуютно под спокойным взглядом Дзаккарии. Телохранитель Гийома де Боже был лет на десять его старше, хотя и ниже по чину. Возвратившись, он, без сомнения, подробно расскажет мессиру о действиях коммандора.

Уилл кивнул Алессандро и Франческо:

— Оставайтесь здесь со стражниками. И следите за двором на случай, если Соранцо вздумает бежать.

Он стал подниматься по лестнице. Сзади следовали Дзаккария, Анджело и Карло, четвертый рыцарь-сицилиец.

Наверху длинный коридор освещали факелы. Три двери справа, четыре слева и одна в конце. Все закрыты. Уилл направился к первой двери, но остановился, снова услышав приглушенный плач младенца. Это было дальше по коридору, вероятно, вторая дверь справа. Он повернулся к Дзаккарии. Сицилиец кивнул, и они, изготовив оружие, вместе приблизились к двери. Комната была полна людей. Трое мужчин, по виду слуги, четыре женщины и шестеро детей, не считая младенца на руках полной женщины в расшитом плаще. Двое стражников с выхваченными мечами даже не пошевелились.

— Спокойно, — сказал Уилл. — Мы не причиним вам вреда.

— Зачем вы явились в мой дом? — спросила полная женщина. Ее голос дрожал от страха.

— Поговорить с Гвидо Соранцо, — ответил Уилл, опуская меч.

— Его здесь нет, — проговорила она поспешно.

Уилл не успел ничего сказать, его опередил Анджело.

— Где Гвидо, отвечай? — рявкнул он. — Иначе я отрежу твой язык.

Женщина отшатнулась, один из детей с плачем схватился за ее плащ. Тем временем из коридора донесся крик. Анджело ринулся к последней двери.

Уилл побежал за ним вслед, бросив Дзаккарии:

— Охраняйте их!

— Помогите! — раздавалось за дверью.

— Открой дверь, Гвидо, — крикнул Анджело. Выругавшись, он отступил и сильно ударил ногой. Запор с треском сломался. Анджело ворвался в комнату, выхватив длинный меч с хрустальной рукояткой.

В комнате, оказавшейся хозяйской спальней, никого не было. Кричали за окном. Уилл выглянул. На узком карнизе, уцепившись мясистыми руками за выступ камня, стоял Гвидо Соранцо. Уилл схватил его руку, когда она уже соскользнула.

— Ради Господа на Небесах, спасите меня! — завопил Гвидо.