Неприкасаемая - Кресли Коул

Будет, да поможет мне Бог, будет...

- Уложить в постель бессмертную. Представляете, насколько она опытна? – проговорил Лукьян.

Я не должен разрывать его глотку. Мёрдоку хотелось впиться клыками в обоих вампиров и прорычать, что это его женщина. Но это только бы подстегнуло Лукьяна в его желании сблизиться с Даниэлой.

Что, если Даниэла вернет к жизни одного из этих двоих? Такое возможно? Он должен увести её от них.

- Возвращайтесь к работе, - приказал он, – я пойду к началу улицы. Вы двое идёте с другого конца. Так мы охватим большую площадь.

Они неохотно переместились, проводив Дани медленными взглядами, за которые вполне могли быть убиты Мёрдоком. Сам он спустился на улицу и зашагал прямо к ней.

Какого чёрта она ходит здесь одна? В городе может быть больше айсирийцев, чем она думала. Рисковать своей безопасностью вот так, открыто...

Без предупреждения нахлынули воспоминания.

- Не понимаю, почему мужчины так ревнивы и в отношении своих владений, и в отношении своих женщин, - сказал он однажды отцу.

Отец казался разочарованным, когда отвечал ему:

- Это по тому, сын, что ты никогда не заботился о ком-нибудь достаточно, чтобы драться ради него – или из страха потерять.

Глава 15

- О нет. Быть этого не может, - пробормотала Дани и, сделав три шага назад, развернулась и поспешила обратно, попытавшись скрыться от приближавшегося к ней вампира.

Это он! Она пришла в Квартал, чтобы найти Никс, но вместо этого узнала, что здесь же находятся Обуздавшие жажду, которые под предводительством красивого высокого вампира кого-то разыскивают.

Она подшутила над собой, предположив, что высокий вампир – это Мёрдок, ха-ха, разыскивающий Дани, чтобы покорно просить о прощении. Получается, она была не так уж далека от истины?

Или, возможно, он до сих пор хотел наброситься на неё и укусить?

- Даниэла, подожди!

Когда он переместился и оказался прямо перед ней, она остановилась и поднесла ладонь к губам:

- Подойдёшь ближе – и твои лёгкие превратятся в лёд.

- Я не хочу причинять тебе боль.

- Разве? Утром ты собирался укусить меня.

Он не стал этого отрицать и лишь коротко кивнул.

- Так что изменилось?

- Я восстановился после потери крови от полученных ран. И сейчас вокруг меня нет запаха твоей крови.

- Звучит так, будто ты пытаешься обвинить меня в том, что сам не смог себя контролировать.

- Нет, виноват только я.

- Если не собираешься меня укусить, зачем ты пришёл?

Он, казалось, не знал, что ответить. Наконец он произнёс:

- Просто поговорить с тобой.

- Значит, ты и твои приспешники ищут меня только поэтому? – Как и ожидалось, ему нужно было находиться рядом со своей Невестой.

Он провёл ладонью по затылку:

- Мы... Мы не...

- Вы искали не меня. – Досадно. – Тогда кого?

- Мы ищем Иво Жестокого.

Плохой дядя из Орды.

- Ну, удачи вам, - проговорила она сквозь стиснутые зубы, разворачиваясь, чтобы уйти.

Он пошёл за ней:

- Ты знаешь его?

- Конечно, знаю. Я не вхожу в твою команду ничего-не-ведающих. – Она хрустнула костяшками пальцев и понимающе посмотрела на него: – Ох, подожди, сейчас ты уже не так несведущ, ведь ты с таким пристрастием допросил меня вчера ночью. – И вновь он не стал ничего отрицать. - Ты уже рассказал Обуздавшим жажду всё, что я наговорила в бреду?

- Я никому не сказал, - ответил он, его красивое лицо омрачилось, он нахмурился: – Что, чёрт возьми, ты делаешь здесь одна?

- Я кое-кого ищу.

- Кого?

Когда она не ответила, он проговорил:

- Тебе лучше быть в безопасном месте. Здесь могут быть еще айсирийцы.

Как будто его это заботило. Она ускорила шаг, даже не взглянув в его сторону, и промолчала. Он, казалось, был в замешательстве, не зная, как продолжить разговор.

В конце концов, он решился:

- Ты дала мне не тот номер.

Он звонил? Но она тут же сникла. Конечно, он звонил, только чтобы расспросить об Иво.

- Тебе, наверное, понадобилось много мужества, чтобы позвонить.

- Зачем ты это сделала?

- Шутки ради. - Чтобы сначала дать тебе надежду, а затем отнять её. То есть поступить с тобой так же, как ты поступил со мной.

Она напомнила себе, что все «надежды», связанные с ним, остались в том времени, которое называется прошлым.

- И для записи: я не искала повода женить тебя на себе, вампир. - Хотя могла бы после всего, что произошло. – И мне не нужны какие-то особенные отношения.

Если такие отношения не нужны ему. Эта мысль заставила её вновь ускорить шаг.

Он следовал за ней, не отставая:

- Куда ты? Может, уделишь мне хотя бы пару секунд своего времени?

Не думаю, что моё разбитое эго выдержит. Как и её тело, которое еще не восстановилось полностью.

- Ты быстро забыла, что вчера я спас твою жизнь!

Она повернулась к нему:

- Которая не нуждалась бы в спасении, если бы ты вовремя заткнулся и отвалил!

Он, казалось, даже не слушал – вместо этого он рассматривал её от груди до неприкрытого пупка.

– Что ты надела? – проскрипел он. – Для того, чью кожу легко сжечь, ты слишком обнажила ее.

Было ясно: он обращался с ней, как властный вампир обращается со своей Невестой, считая, что она принадлежит только ему.

- Потому что иначе меня сожжёт эта жара! – Ей хотелось покритиковать его одежду, но в сшитых на заказ слаксах и дорогой рубашке он выглядел просто раздражающе хорошо. Чёрная кашемировая куртка идеально подчёркивала широкие плечи.

Обычно при виде таких мужчин она приходила в восторг.

- Тогда зачем тебе жить в таком тёплом климате? – спросил он.

- Потому что здесь мой ковен. Пока.

- Пока? Ковен перебирается в другой город?

Сузив глаза, она посмотрела на него:

- Разве тебе не надо кого-то искать? Думаю, тебе стоит догнать остальных Обуздавших жажду.

Он приподнял брови:

- Мы разделились. Ты могла бы помочь мне.

- О, вот это забавно! В последний раз, когда я «помогла» тебе, я не получила ничего, кроме сожжённой ладони и попытки убийства.

Он стал приближаться к ней, заставив отступать до тех пор, пока она не натолкнулась на витрину магазина. Нависая над ней, хриплым голосом он проговорил:

- Всё это только по тому, что ты сбежала, каллим.

Каллим означало «милая». Хо-хо, шаг вперёд от «нахальной девчонки».

- Неужели это действительно действует на женщин? - так или иначе ей удалось остаться холодной и безучастной. Или, по крайней мере, сделать вид. Она надеялась, что получилось. – Сначала угрозы, а потом жесткий прессинг?