Бастард чужого клана - Валерия Веденеева

с первого удара перешибает камень, то что он сделает с человеческим телом? И сколько же в нем демонической скверны, чтобы наносить удары такой силы?

Я торопливо перевел взгляд на кольцо с черным нихарном, но то выглядело целым и сидело на пальце спокойно.

Я прицепил кнут к своему поясу, потом, после краткого размышления, добавил к нему второй, на всякий случай. Еще раз оглядел мертвые тела, но больше ничего для себя полезного не увидел.

Итак, что получалось. Из двух десятков человек семеро погибли точно, остальные «потерялись», то есть сумели уйти от стражей Мертвого Города. Далия тоже спаслась и была сейчас то ли с этими «потерявшимися», то ли где-то сама по себе, продолжая поиски дочери. А еще здесь бродили костяные демоны со своими ручными санра и с похищенной ими малявкой.

Только бы вот знать, в какой стороне находились люди.

Я потушил костер, вновь огляделся, думая, куда идти, и в конце концов решил положиться на удачу.

Окрестности мало чем напоминали город — по крайней мере, человеческий город. Из построек я видел лишь редкие развалины башен, расположенные без какого-либо видимого порядка. Все остальное пространство покрывало жесткая трава, в которой то там, то здесь торчали камни, очевидно, некогда откатившиеся от разрушенных башен.

Когда в темноте мне чудилось движение, я повторял молитву «Бесформенному», для развлечения произнося ее на мотивы тех песен, которые слышал на фестивале в Броннине. Песни были достаточно фривольными, чтобы у любого порядочного жреца начался нервный тик, но, как я понял, мотив на смысл молитвы не влиял, поскольку после первых же слов темнота вновь становилась неподвижной.

Спустя где-то час то, что я принял за очередные развалины, пусть и необычно правильной формы, по мере моего приближения стало расти вширь и ввысь и оказалось зданием пирамидальной формы, высотой футов тридцать.

Я ведь уже видел что-то подобное…

После небольшого напряжения память выдала схематичный рисунок, попавшийся мне однажды на страницах «Демонологии».

Зиккурат.

В «Демонологии» вскользь упоминалось, что подобные зиккураты были во множестве построены на территории Темного Юга и служили там местом для жертвоприношений. В той же книге с гордостью сообщалось, что в империи подобных сооружений уже не осталось — все их разрушили служители Пресветлой Хеймы.

Разрушили, ну да…

Я еще раз окинул взглядом мрачное, но вполне целое строение, и начал обходить его по широкой дуге. Все, что так или иначе было связано с жертвоприношениями, не вызывало у меня желания близкого знакомства.

— … плохие, плохие! — донеслось до меня. Голос был звонкий и тонкий, детский.

Я замер. Малявка?

Звук исходил со стороны зиккурата, из-за его дальнего угла. После детского голоса послышался другой, мужской, но он говорил тихо и слов я не разобрал.

Взяв в руку доставшееся мне от мертвецов оружие, я осторожно двинулся в направлении голосов.

— Вы плохие! — вновь крикнул ребенок, потом до меня донесся вопль изумления и боли, исходящий явно от взрослого человека, и послышался быстрый топот маленьких ножек. А через мгновение из-за угла вылетела — я моргнул, но картина не изменилась — крохотная лисичка. Черная, с белыми лапами и белой мордочкой, сейчас чем-то измазанной.

Лисичка неслась вперед, в моем направлении. Прыжок, прыжок, еще один — а потом вместо животного вдруг оказался ребенок, взъерошенный, испуганный, перепачканный, которого я сразу узнал.

— Малявка!

Ребенок вздрогнул, только тут, кажется, заметил меня и припустил еще быстрее.

— Рейн! — она врезалась в меня с разбега и тут же обхватила мои ноги руками — выше просто не дотянулась. — Это правда ты?

— Правда я.

— Уф-ф, хорошо! — потом ее мордашка сморщилась в негодовании: — Я не малявка! Я большая!

Я что, забылся и назвал ее так вслух?

— Ты не малявка, ты большая девочка, — согласился я и моя рука уже привычно потянулась погладить ее по голове, когда меня неприятно кольнула мысль о местных стражах, способных принимать облик убитых ими людей. Могли ли они принять облик ребенка?

— А еще я сильная и смелая, — между тем с гордостью добавила малявка. — Я откусила нос плохому человеку!

Нос? Поэтому она была такой чумазой? То есть ее лицо покрывала не грязь, а кровь? Лунный свет смазывал цвета, да я прежде особо и не приглядывался. Но разве плоские молочные зубы маленького человека могли по-настоящему откусить толстый хрящ носа? Хотя нет, сперва на ее месте я увидел лисенка. Вот зубы лисенка, острые как у всякого хищника, могли.

Да, я видел на ее месте лисенка, как прежде несколько раз видел лис вместо других аль-Ифрит, а это сводило вероятность того, что она фальшивка, почти к нулю. С другой стороны, проверить это было очень просто.

— О Предвечный, Древнейший из Древних… — пробормотал я себе под нос.

— Что ты такое говоришь? — тут же потребовала малявка. — Я ни слова не понимаю!

— Это… песенка такая. Она помогает мне бороться с плохими людьми, — пояснил я.

— Ну ладно, — протянула она с сомнением, но тут же испуганно вскрикнула и спряталась за меня, поскольку в этот момент из-за дальнего угла зиккурата появился человек. По крайней мере, выглядел он как самый обычный человек.

Почти обычный.

Нос ему малявка действительно откусила.

Глава 11

У обычного человека кровь из откушенного носа хлестала бы ручьем, однако у этого не лилась вовсе. Потеки крови на его лице были, но в несерьезном количестве. Да и двигался он вовсе не как человек, только что потерявший важную часть своего лица — шагал размашисто и неторопливо. Очевидно, был уверен, что сумеет поймать малявку.

Заметив меня, он споткнулся, а потом и вовсе остановился.

Скорее всего, он был из изначальных похитителей малявки и никакого отношения к мертвым стражам не имел, но я все же решил, что предосторожность лишней не будет. Малявка, к счастью, больше мое бормотание вопросами не перебивала. На безносого, впрочем, молитва тоже впечатления не произвела — ни убегать, ни терять душу он не торопился. И подходить ко мне ближе тоже. К сожалению, встал он слишком далеко, чтобы я мог достать его кнутом.

А потом он сунул в рот два пальца и пронзительно свистнул. Звук завибрировал и пошел гулять эхом, будто мы стояли не на открытом пространстве, а где-то в пещерах. Так, сейчас безносому явно явится подмога, а мне, с вцепившейся в мои ноги малявкой, сражаться будет проблематично.