Девушка, мент и бандит - Б. Седов

- У него была интересная жизнь, - заметил Ковбой.

- Согласен, - кивнул Шервуд, - но себе я такой жизни не пожелал бы. Но это еще не все. Самое интересное - впереди.

- Давай-давай, я внимательно слушаю, - сказал Ковбой.

- А дальше вот что… Как тебе известно, мой отец умер в девяносто втором. Он был уже глубоким стариком.

- Помню. Но, должен тебе сказать, он держался до последнего. Сам ходил, сам все делал, в общем - крепкий был старикан.

- Верно. Мужик был - что надо. Так вот. Когда он уже почувствовал, что смерть за дверью, он позвал меня, выгнал всех родичей, которые собрались поглазеть на то, как он будет загибаться, и рассказал мне кое-что. И теперь уже десять лет я думаю о том, как бы все это организовать.

- Что организовать-то?

Шервуд усмехнулся и, распечатав новую сигару, неторопливо раскурил ее.

Потом он посмотрел на Ковбоя и, усмехнувшись еще раз, сказал:

- Тут, понимаешь, такая пиратская история получается…

Ковбой заерзал в кресле, но сдержался и промолчал.

- Перед самой смертью отец рассказал мне, где спрятал клад и что в этом кладе было. А было там пятьдесят пять килограммов золота, целый чемодан драгоценностей, алмазы, старинные картины, которые теперь считаются пропавшими безвозвратно, и еще царские безделушки, которые тоже стоят немало, а главное - считаются историческим достоянием России.

Ковбой вскочил и возбужденно пробежался по просторному кабинету, громко лязгая серебряными шпорами.

- Сядь и не греми своими железками, - недовольно пробурчал Шервуд, - и слушай дальше.

Ковбой рухнул в кресло и, торопливо налив себе бренди, залпом опустошил стакан.

- Я бы тоже выпил, - ехидно заметил Шервуд.

Ковбой кивнул и налил ему бренди.

Шервуд взял стакан, понюхал бренди и сморщился. Потом тоже залпом выпил его и, вертя сигару в пальцах, сказал:

- Отец спрятал сокровища в лесу, недалеко от Петербурга, он тогда уже Ленинградом назывался, а схему, по которой можно найти это место, выгравировал внутри старинного серебряного медальона. Медальон этот - размером с яйцо, только плоский, и открывается. Снаружи - надпись на латинском языке, и буква "S" перевернута.

- А где медальон-то? - Ковбой подался к Шервуду всем телом.

- Вот и я об этом же спросил, - вздохнул Шервуд, - а он взял да и помер. Успел сказать только, что спрятал медальон в стене какой-то квартиры в Ленинграде. А я с тех пор вот уже десять лет ломаю голову, как бы найти этот медальончик с планом. Я знаю улицу и номер дома, но там же куча квартир…

Ковбой откинулся на спинку кресла и мечтательно закатил глаза.

- Эх, сюда бы этот медальончик… Пятьдесят пять килограммов золота, чемодан камней и старинные картины - да это же куча денег!

- Совершенно верно, - кивнул Шервуд, - причем очень хорошая куча. Такая хорошая, что нам с тобой, если бы мы нашли медальон, этой кучи хватило бы надолго.

- Но как его найти… - тоскливо сморщился Ковбой.

Этот знаменательный разговор произошел за полгода до того, как бравые парни Чарли Мясника убили и ограбили Елену Генриховну. Кроме убогих вещей и нескольких сотен долларов, припрятанных женщиной на черный день, они прихватили карточку, на которой молодая, тогда еще удивительно красивая и счастливая Елена была сфотографирована крупным планом. На груди у нее висел тот самый старинный медальон… Карточка лежала в одном конверте с деньгами и таким образом попала к Чарли Мяснику, который показал фото Косовски, когда отстегивал ему долю. Уж больно красивая была женщина, и Мясник решил оставить фото себе. Ковбой вначале не понял, что видит, но на следующий день его осенило…

Через два дня Мясник стоял в кабинете всесильного Шервуда и трясся как осиновый лист, ломая голову, с какой радости хозяин решил удостоить его личной встречи.

Шервуд молчал и внимательно рассматривал Мясника. Потом заговорил:

- Чарли, друг мой.

От этого приторно-ласкового обращения у Мясника сердце ухнуло в пятки. Ох, не к добру это!

Шервуд продолжил:

- У тебя есть шанс стать важным человеком в нашей компании. - При этих словах Мясник от страха просто затрясся. Майкл продолжил: - Для этого ты должен помочь нам найти одну вещь.

- К-какую? - заикаясь, спросил Чарли.

- У тебя есть фотография женщины со старинным медальоном. На медальоне написано слово LUPUS, и буква S перевернута. - Шервуд значительно помолчал и продолжил: - Откуда она у тебя?

- Из квартиры одного наркомана, он у меня героин покупает, - ответил Чарли, сообразивший, что он ни в чем вроде не провинился и убивать его пока не будут.

- Мне нужен этот медальон. Выясни, где он, - ласково сказал Шервуд. - А не то… - он сделал многозначительную паузу, и Мясник опять затрясся.

- Да-да-да, я попытаюсь.

- Попытаюсь - это неправильное слово. Теперь слушай внимательно. Если ты мне этот медальон принесешь или хотя бы точно скажешь, где он находится, я дам тебе пятьдесят тысяч. Но если нет…

- Понял, - чуть слышно прошептал Мясник.

- Понял, тогда иди! И без медальона не возвращайся! Ковбой, это твой человек? Да? Тогда ты отвечаешь, чтобы он в Канаду не слинял. Все, свободен! До шести я тут буду с бумажками разбираться, потом лечу в Вашингтон, вернусь через неделю и очень надеюсь, ты понимаешь - о-очень, что к моему возвращению медальон будет у меня на столе…

Глава двенадцатая

ПОКОЙНИКУ ГЕРОИН НЕ НУЖЕН

Аркадий отклеился от стены и перевел дух.

Двадцать минут назад он поймал Чарли Мясника в тот момент, когда тот направлялся по какому-то делу к Большому Боссу Майклу Шервуду. Героина у Чарли при себе не было, но он пообещал, что, как только освободится, а будет это примерно через полчаса, они пойдут в нужное место, и там Аркадий получит свою дозу.

Сначала Аркадий спокойно сидел на скамеечке в сквере, располагавшемся перед виллой Шервуда, потом услышал возбужденные голоса, доносившиеся из распахнутого окна бельэтажа, и от нечего делать подошел поближе, чтобы послушать, о чем это с таким увлечением говорят американские гангстеры.А когда он услышал, что разговор касается прекрасно известного ему медальона, с которым он играл в детстве, то на время забыл о том, что организм давно уже требовал дозы.А теперь этот говнюк Чарли Мясник пообещал принести Шервуду медальон!Его медальон!Интересно, что такого в этой безделушке? Пятьдесят тысяч! Это ж надо! Сколько герыча можно купить на эти деньги… С какой стати медальон понадобился этим бандюкам? Нет, он не отдаст его Мяснику, он лично принесет его Шервуду…

"Ну и ну", - подумал Аркадий, и мысли в его голове понеслись быстро и четко.

Во-первых - нужно отойти от окна.

Стараясь шагать бесшумно, он торопливо отошел от освещенного прямоугольника, падавшего на газон из окна Шервуда.

Еще дальше. Чтобы никакого подозрения не было.

И Аркадий вышел из сквера на улицу.

Там он засунул руки в карманы, нахохлился, чтобы было видно, что сейчас его не интересует ничего, кроме дозы, и стал лениво прохаживаться по тротуару взад-вперед.

Со стороны виллы послышались голоса.Посмотрев туда, Аркадий разглядел вышедших на крыльцо Ковбоя и Мясника.Ковбой взял Мясника за воротник и угрожающе наклонился к нему. Мясник затряс головой, будто бы торопился согласиться с чем-то, потом Ковбой отпустил его и, хлопнув по плечу, скрылся в доме. Чарли Мясник повертел головой, потом поправил воротник и неторопливо пошел к выходу из сквера.

Аркадий прищурился и подумал: "Значит, ты, сучонок, пообещал Шервуду мой медальон… Ну что же, посмотрим, какой спектакль ты сейчас будешь играть передо мной. А я тебе подыграю - как не подыграть, дело хорошее! Вот только дозу бы поскорее…"

- Ну что, Арчи, как наши дела? - поинтересовался Чарли, подходя к Аркадию.

- Неплохо, Мясник, - Аркадий достал из кармана украденные у отца деньги, - только сначала дай дозу, а потом поговорим.

- Дозу… - Мясник оглянулся на дом Шервуда, - у меня при себе нет, но я сейчас иду как раз по этому делу.

Он пристально посмотрел на Аркадия, помедлил немного, как бы решая что-то и сказал:

- Ладно, пошли со мной. Но смотри, - и он угрожающе нахмурился, - может быть, ты там увидишь каких-то людей… Так вот - если увидишь, сразу же забудешь. Потому что это такие люди, что можно и трупом стать, если что. Понял?

- Понял, - Аркадий истово кивнул, изображая, что речь Мясника проникла до самой его печенки, угробленной героином.

- Пошли, - коротко бросил Мясник, и они зашагали по темной улице.

Через десять минут ходьбы Мясник сказал:

- Все, пришли. Стой здесь и жди меня. Аркадий кивнул и огляделся.

Трущобы, в которых они оказались, вполне подходили для съемок фильма о неблагополучном американском будущем. В темных углах попискивали крысы, какие-то тени шарились по мрачным закоулкам, воняло помойкой, и этот нетипичный для стерильной Америки запах вдруг напомнил Аркадию литовские задворки.