Теща-привидение - Дарья Калинина

Но Мариша сознания не потеряла. Совсем даже наоборот. Дурнота прошла так же быстро, как и накатила. А Мариша почувствовала необыкновенный прилив сил. Так, сейчас явно не время падать в обморок! Долой слабость! Надо срочно что-то делать.

Изловчившись, Мариша попой придержала тетю Катю, опустив при этом Свету на пол. А потом, повернувшись, аккуратно уложила рядом с ней и старуху. Теперь можно было разобраться в ситуации без лишних помех. Сдерживая противную дрожь, которая сотрясала ее до кончиков пальцев, Мариша направилась к телу Игоря.

В том, что это именно тело, лично у нее никаких сомнений не было. Никто не сможет долго прожить с туго завязанным пластиковым мешком на голове, будь ты даже сам Дэвид Копперфильд.

Подойдя к сидящему в кресле мужчине, Мариша попыталась нащупать у него пульс, но тут же отдернула руку. Какой там пульс! Мужчина был холоден, как лед. Он умер уже давно и успел основательно остыть.

– Мертвый! – прошептала Мариша. – Кто же его так?

Убедившись, что тут ее помощь уже не понадобится, Мариша вернулась к лежащим на полу женщинам. Надо было привести их в чувство. И Мариша, опустившись на корточки, осторожно похлопала их по щекам. Сначала тетю Катю, потом Свету. Бесполезно. Идти за водой в чужой квартире Мариша не хотела. Возможно, убийца оставил кое-какие улики, а она, шатаясь взад и вперед, уничтожит их.

Немного поразмыслив, Мариша полезла в свою бездонную сумку и извлекла оттуда флакончик парфюма одной известной фирмы. Совсем недавно Мариша польстилась на рекламу этих духов и купила новинку. Но аромат у духов оказался настолько резкий, что Мариша так и не решилась ими воспользоваться. И теперь таскала духи с собой, чтобы использовать для отпугивания грабителей.

И вот теперь духи наконец ей пригодились. Мариша прыснула немного себе на пальцы, а потом помахала ими перед носом у тети Кати и Светы и стала ждать эффекта. Аромат подействовал очень быстро. Сначала Света, а за ней и тетя Катя начали морщиться, а затем по очереди чихнули и пришли в себя.

– Что это было?

– Вы упали в обморок, – любезно просветила их Мариша. – Увидели труп Игоря и вырубились.

– Ничего не помню, – пробормотала Света. – Господи, а что за мертвый мужик сидит у меня в кресле?

Теперь наступил черед Мариши удивляться.

– А разве это не твой Игорь?

– Разуй глаза, детка! Этому типу за шестьдесят! А мой Игорек – мужчина в самом расцвете сил. Ему и тридцатника еще не накатило!

Мариша перевела взгляд на убитого мужчину, и ей стало стыдно. Как же она сама не заметила морщинистых рук и старческих пигментных пятен на коже? Конечно, убитый – далеко не мальчик, а скорее уже старик. Но что делает этот человек в квартире, где должен находиться Игорь? И где сам Игорь? Убит? Но если так, то где его тело? Или… Или убийца – это сам Игорь? Но все равно, где же он сам?

Видимо, у Светы в голове бродили те же мысли, потому что внезапно она разразилась рыданиями, повторяя одни и те же вопросы:

– Игорь! Где же Игорь? Куда он делся? Что тут случилось?

Мариша тоже очень хотела бы знать, где Игорь. И особенно она хотела бы знать, как получилось, что в его квартире находится труп постороннего мужчины. Кто он? И как очутился в этой квартире? И самое главное, кто его убил? И зачем?

Глава 9

На все эти вопросы ответов не нашлось ни у тети Кати, ни у Светы, ни у Мариши, ни даже у прибывших на место преступления ментов. Перепуганные женщины так и не решились подойти к трупу, чтобы снять пакет и взглянуть в лицо убитому человеку. Это сделали за них менты. И едва пакет был снят, как тетя Катя тихо ахнула:

– Коля! Это же Коля! Господи, он-то тут откуда очутился?

– Вам знаком потерпевший?

– Да как же не знаком! Муж это мой родный!

– Муж? – насторожились оперативники. – Говорите, это ваш муж?

– Он самый. Только что старому черту в чужой квартире понадобилось?

– А вы с мужем разве не в этом доме проживаете?

– Вовсе нет. Консьержка я. Тут просто работаю. Живу в трех автобусных остановках отсюда. В хорошую погоду так и пешочком пройтись можно. А нет, так у меня на транспорт проездной имеется. Со всех сторон мне удобно.

Разглагольствуя таким образом, тетя Катя явно не демонстрировала никакой скорби по поводу кончины своего супруга. И это отметила не только Мариша. Менты тоже насторожились.

– Что это вы, гражданочка, мы глядим, совсем сочувствия к вашему супругу не испытываете? Не жалко вам его?

– А чего мне его жалеть? Небось не мой мужик был! Жив или помер, мне без разницы! Да и Нинка небось больно печалиться не станет. Хотя кто ее знает, может, и поплачет. Да ей не привыкать. Небось двоих уже схоронила. И этого как-нибудь упокоит.

– Нина – это кто?

– Жинка евоная.

– Жинка? То есть жена?

– Ну да.

– А вы тогда кто такая, простите?

– А я его бывшая жена. Если точней сказать, то вторая.

– Вторая?

– Ну да. Я вторая у Коли была, – принялась терпеливо объяснять тетя Катя. – Нинка четвертая. А между ней и мной еще Аня была. Та помоложе нас, выдюжила с ним аж целых семь лет. А первая жена у него Оля была. Но она уже умерла. Ухайдокал ее этот старый черт, через него небось и померла бедняжка.

– Погодите, погодите, – остановил ее молоденький оперативник, у которого от обилия имен голова явно пошла кругом. – Вы конкретнее можете говорить?

– Да уж куда конкретнее! Очень уж Коля любитель до женского полу был. Да и то сказать, оснащен он был на этот счет отлично. Все его бабы ахали, когда впервые Колино орудие в штанах обнаруживали. Я вот тоже вначале обрадовалась. Да оказалось, зря. Колька мне и дыхнуть спокойно не давал. Все бы любовь ему крутить. Казалось, только-только от меня отлип, нет, снова в койку тащит. Умаялась я с ним. Никаких дел по дому не сделаешь. А отказать ему тоже невозможно, мигом злится, звереет. Если не дать ему, мог и промежду глаз заехать. Да потом свое дело все равно доделать. Вот такой он был, наш Коля. Сами рассуждайте, жалеть мне его или нет. Потаскун он был или, как сейчас говорят, сексуальный гигант!

Оперативники слушали этот душераздирающий рассказ пожилой женщины, раскрыв рты. И наконец один из них выдавил из себя:

– Все, что вы нам сейчас рассказали, оно к делу не относится. И потом… Вы ведь знали убитого еще молодым? А сейчас покойный уже пожилой человек был. Вряд ли он сумел сохранить свои выдающиеся способности.

– Э-э-э… Не скажи. Мне вон Нинка только на прошлой неделе звонила, ревела. Надоел ей кобель со своей любовью. Никак не желал угомониться! Она уж и лекарства ему специальные потихоньку в суп сыпала, чтобы утих немного. Нет, ничего не помогало. Часок подрыхнет после супчику-то, а потом снова к ней лезет.

– Так… Ну а чем промышлял покойный?

– В последнее время так и ничем. На пенсию жил. Притих даже. Оно и понятно, на пенсию-то особо не разгуляешься. Так-то Коля к молоденьким любил подвалить. Но молоденьким его старый хрен без денег не нужен был. Вот он по своим бывшим женам и пошел.

– В смысле?

– А в прямом смысле. Нинка ему в любви отказывала, так он ко мне и к Ане в гости шастать повадился.

– И вы с ним…

– Ни-ни! – замахала руками тетя Катя. – Я и помоложе была, с ним потому развелась, что сил уже терпеть не было. И чтобы я по доброй воле снова в этот блуд бы окунулась? Ни за что! Он-то ко мне приходил, только я ни в какую! Не нужна мне эта гадость, и все тут!

– Ну а как же ваш бывший муж очутился в этой квартиры? Это вы объяснить можете?

– Как очутился? Вот чего не знаю, того не знаю. Наверное, проник… как-то.

– Как-то! – фыркнул один из оперативников. – Да вы ему ключи и дали, чего тут думать? А когда он к вам снова полез, вы его и кокнули. Сами же сказали, что покойный достал вас своими домогательствами. Вот вы и решили раз и навсегда избавить от них и себя, и своих подруг.

Тетя Катя слушала его, раскрыв рот. И постепенно, когда до нее начал доходить смысл сказанного оперативником, рот раскрывался все больше и больше.

– Ты это чего удумал, молокосос? – грозно воскликнула она. – В чем меня обвиняешь? Да, не любила я Кольку. Надоел он мне! Но смерти я ему тоже не желала!

– Но вы же сами сказали, он к вам приходил, домогался.

– Чего-о-о?! – окончательно рассвирепела тетя Катя. – Кого он там домогался? Да я бы ему показала Кузькину мать. К тому же бабье постарше на Кольку охотно клевало. Нинка мне так и говорила, кабы не его полюбовницы вечные, пропала бы я совсем. А так он сбегает на сторону, дела свои за пару часиков сделает, и снова у нас тишь и благодать в семействе. Коля сидит тихий, внуками занимается.

– М-да… Ну а к вам-то он зачем приходил?

– Так это… по старой памяти. Поговорить. Колька это дело тоже очень уважал. Оно у него на втором месте после секаса значилось.

– После чего? – тихо угарая, спросил у нее следователь.

– После секаса, – невозмутимо повторила тетя Катя. – Чего, дядь, совсем заработался? Уже и про жену забыл?