Мечты камня (ЛП) - Паренте Ирия

В настоящий момент солнце садится за горизонт, и мы спускаемся с лошадей на поляне. Лёгкий ветерок играется с листьями многолетних дубов, полумесяцем склоняющихся над входом в пещеру. Создаётся впечатление надёжного убежища, особенно от дождя, на приближение которого намекает свинцовое небо. Хасан, похоже, только рад возможности спешиться и бежит к пещере, осматривая её сияющими глазами.

— А вдруг это логово какого-нибудь зверя? Медведя! Или единорога…

— Или какого-нибудь дурака вроде тебя, — откликается Артмаэль в своей обычной манере. — В этих краях не водятся медведи. А единороги и вовсе существуют только в твоей голове.

— Чтоб ты знал, единороги реальны, — обиженно отвечает Хасан, чьи надежды только что были жестоко разрушены.

— Ты видел хоть одного?

Хасан начинает бормотать и запинаться, как всегда, когда он нервничает:

— Нет, но они же подходят только к невинным девицам, это все знают.

— Что и требовалось доказать, — объявляет принц с насмешливой улыбкой. — Лично я в жизни не встречал никого более похожего на невинную девицу, чем ты.

Фыркаю.

— Я понимаю, принц, почему ты не веришь в единорогов. Тебе точно не грозит их увидеть: даже если бы они попытались подойти к девственницам в твоём присутствии, то тут же бы побежали прочь от твоей ауры непристойности.

— Ой, кто бы говорил.

Сдвигаю брови от этого удара ниже пояса и недовольно смотрю на него, на что он только улыбается в ответ. Иногда меня тоже забавляют наши колкости и мне хочется рассмеяться, но я сдерживаюсь. Он же потом будет припоминать мне этот момент до конца моих дней, и это будет настоящей пыткой.

Юный волшебник не обращает на нас внимания, уже привыкший к нашим постоянным перепалкам, и приседает, рассматривая что-то на земле.

— Здесь горстка камней…

Я подхожу ближе, заинтригованная. Вдруг это какая-то редкость, которую я смогу продать. Драгоценные камни, например. Но нет, не похоже: это просто белая галька невнятной формы. Я беру несколько из них в ладонь, взвешивая, и не могу удержаться, чтобы не оглянуться на принца, привязывающего лошадей.

— Эй, каменный принц, гляди-ка, — поднимаю руку, показывая ему гальку. — Мы нашли твоих дальних родственников.

Он кривится недовольно.

— Да-да. Хорошо, что ты планируешь посвятить себя торговле, для этого иметь хорошее чувство юмора не обязательно…

Сдерживаю хихиканье и снова разворачиваюсь к Хасану, когда слышу, как его голос эхом разносится по пещере, после того как он прокричал что-то на входе. Мальчик заливается звонким смехом, веселясь. Как мало ему нужно для счастья.

— Можно пойти туда, Линн? Можно?

Улыбаюсь, глядя на его радостное лицо.

— Конечно, пошли вместе, — я поднимаюсь и беру его за руку. — Вдруг найдём что-нибудь интересное.

Артмаэль зевает позади нас.

— Если мы собираемся заночевать здесь, то я лучше пойду за дровами. Заодно отдохну от ваших глупостей.

Хасан обиженно надувает щёки, а я просто отмахиваюсь и взглядом указываю на камни.

— Пойдём, у них тут намечается семейное собрание.

Волшебник смеётся, отчего моя улыбка становится чуточку шире, и я треплю его волосы. Этот поощрительный жест стал уже для меня привычным, так как другие телесные контакты мне всё ещё неприятны. Кажется, я забыла, как проявлять нежность к другим или принимать её.

Мы оба заходим в пещеру. Она довольно просторная и, такое ощущение, будто ведёт прямо в недра земли. Отчего-то мне вспоминается пещера, из которой мы вышли по тайному проходу из Сильфоса. Кажется, прошла целая вечность с того момента, тогда как на самом деле — всего несколько дней.

— Возможно, здесь когда-то жил могущественный колдун-отшельник, — восторженно предполагает Хасан.

— Или здесь может быть портал в другой мир, — подкидываю ему идеи. Мне нравится, когда он начинает сочинять истории, показывая всю силу детского воображения.

— Так даже круче! — радостно восклицает он. — Тогда мы можем его найти! И попадём в какое-нибудь место с высоченными зданиями, как Башни магов, или в город, вымощенный золотом… Или в подводное царство!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я смеюсь, забавляясь его непосредственностью.

— И в этом королевстве жили бы сирены?

Энергично кивает.

— И там были бы повозки, запряжённые морскими коньками! А ещё…

Он обрывается на середине фразы, споткнувшись обо что-то и упав носом на землю. Перепугавшись, я бросаюсь к нему на помощь, опасаясь, что он мог пораниться.

— Ты в порядке? Что же ты не смотришь под ноги…

Помогаю ему подняться. Хасан отряхивается, глядя вниз, на камень, об который споткнулся, и поднимает его в руки. Камень заметно крупнее других, но в ладонях мальчика кажется довольно лёгким.

— Не знаю, есть ли здесь портал в другой мир, но только что у меня перед глазами плясали звёзды… — смеётся он, пытаясь показать, что ничего страшного не произошло. Я улыбаюсь ему, как вдруг он поворачивает камень в руках.

И улыбки исчезают с наших лиц.

На нас смотрят две пустые глазницы и дырка вместо носа.

Хасан, вскрикивая от ужаса, бросает череп, и я хватаю его за руку, тяжело сглатывая. Оглядываюсь по сторонам, на стены, окрашенные оранжевым цветом в свете закатного солнца, проникающего в пещеру. А впереди непроглядная темнота. Чувствую, как по спине пробегает холодок, и тяну мальчика к выходу. Меня не радует мысль ночевать в том месте, где умер человек, и даже знать не хочу от чего.

У меня под ногами что-то хрустит. Я вздрагиваю. Может, здесь несколько скелетов.

— Порталы в иные миры поищем как-нибудь в другой раз, Хасан. Пойдём отсюда.

Мы разворачиваемся к выходу, как вдруг слышим новый хруст, хотя мы ещё даже не успели сдвинуться с места. Эти звуки раздаются за нашими спинами, медленные, предупреждающие о грядущем появлении того, кто ломает кости под собой. Того, кто надвигается на нас.

Мы застываем. С наших лиц сходят все краски.

И только рёв заставляет нас отмереть. Оглушительный звериный рёв из глубины пещеры, повторяющийся эхом.

— Бежим, скорее!

Я не даю Хасану времени на размышления, толкаю его вперёд, он вскрикивает, но слушается и бросается бежать со всей скорости, на которую только способны его маленькие ножки.

Рёв звучит всё громче. Хруст костей всё слышнее. И с каждой секундой всё ближе.

Нечто преследует нас. Даже знать не хочу, что именно.

Выход внезапно кажется очень далёким, хоть мы и видим его отсюда.

А сзади этот звук.

Хрясь. Хрясь. Хрясь. Хрясь. Хрясь. Хрясь.

Мы бежим. Сердце, кажется, вот-вот вырвется из груди.

Хрясь. Хрясь. Хрясь. Хрясь. Хрясь. Хрясь.

Хасан добегаем до выхода. Я отстаю на пару шагов.

Хрясь. Хрясь. Хрясь. Хрясь. Хрясь. Хрясь.

А затем наступает боль.

Похожая на удар хлыстом по спине, только намного сильнее. Нечто разорвало мне платье и кожу, и я не могу сдержать крик. Оно толкает меня на землю. Разворачиваюсь. Только что открытые раны щиплет от пыли с земли.

Задыхаясь, пытаюсь подняться на четвереньки.

И вижу перед собой чудовище.

Бледнею. Ужас парализует моё тело. Я почти не слышу кричащего в ужасе Хасана.

Огромное мощное туловище, как у льва. Острое жало, достойное самого огромного из скорпионов. Человеческое лицо, изуродованное гигантскими заострёнными зубами, жутко рычит.

Существо прямиком из ночных кошмаров детей и страшилок у костра для взрослых.

Мантикора.

АРТМАЭЛЬ

Я мог бы к этому привыкнуть.

Спать под звёздами, у костра. Слушать весь день топот копыт. Даже унылая болтовня моих спутников в последнее время стала казаться чуточку интереснее. И, конечно, я мог бы привыкнуть к благодарностям, славе и обожанию со стороны моих подданных. Особенно, если они выражают последнее в полутёмной комнате с большой кроватью и без одежды.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мне, как принцу, посчастливилось иметь верных подданных, разделяющих мои цели.