Умные растения - Арцт Фолькер

Иэн Болдуин уже давно прослыл одним из крупнейших исследователей растений. В 1982 году он, тогда еще молодой ученый, написал статью, которая принесла автору не только признание, но и множество злых и едких отзывов. Название звучало так: «Talking Trees», то есть «говорящие деревья». Бессмыслица, по мнению большинства его коллег. Предположение, что у деревьев есть нечто вроде языка общения, показалось им несерьезным и ненаучным. Мы еще увидим, что из этого вышло, но сегодня уже никто не сомневается в способности деревьев обмениваться информацией.

Иэн не курит, однако здесь, в заповеднике Большой Бассейн, он полностью посвятил себя табаку — дикому табаку Nicotiana attenuata.

Костер для пионеров

Иэн Болдуин не расстается с диким табаком даже в йенском институте Общества имени Макса Планка, почти за десять тысяч километров отсюда, — в просторных оранжереях, где поддерживаются нужная температура и климат. Но здесь, на природе, многое происходит иначе, поясняет Иэн. Поведение растений в их естественной экологической среде намного сложней и многогранней. В заповеднике Большой Бассейн присутствуют не только различные погодные условия, но и разнообразные враги и опылители. А также растения-конкуренты. И пожары. В конце концов, именно огонь служит запалом для табака.

И в самом деле, каждый год на Большой Бассейн обрушиваются пожары. Их причина в основном — удары молний в июле и августе. Неделями черные столбы дыма вздымаются в небо, и остается лишь черный выжженный пейзаж с обугленными стволами. Деревья Джошуа, особый вид пальм юкка, и вовсе сгорают дотла. Растения сами питают огонь, который приводит к их уничтожению.

И все-таки есть зеленые организмы, способные нажиться на этой катастрофе, извлечь из нее выгоду. Потому что теперь, после пожара, все иначе. Вновь начинается борьба за лучшие места, и тот, кто сможет быстрее всех пустить корни в мертвую выгоревшую землю, получит все преимущества.

Это и есть стратегия дикого табака. Он одним из первых заселяет обугленные после пожара области — и таким образом обходит кремированных конкурентов. Биологи называют такие растения «пионерами».

Семена табака годами, а может, даже десятилетиями или столетиями покоились в почве. Пока их не пробудил пожар. Или точнее, пока они не ощутили типичный гаревый запах пепла и обуглившейся древесины. Это стартовый сигнал к росту. Символ начала захватывающей растительной жизни.

До конца пока не ясно, как семечко табака учуивает окружающие запахи и как ему удается уловить пряный аромат дыма и древесного угля, однако то, что именно запах гари служит возбудителем роста, неоспоримо. Он даже применяется для выращивания табака в оранжереях. Там, чтобы прорастить семена табака, используют смесь из пепла и сгоревших кусочков древесины. Достаточно мерзкая штука, считает Дэнни Кесслер, которому раньше частенько приходилось дотрагиваться до этой черной жижи.

Дэнни — правая рука Иэна Болдуина. Да он и сам хорошо разбирается во флоре и фауне. Дэнни выманивает тарантулов из укрытий, осторожно ловит бабочек, когда они собирают нектар, играет со змеями, прекрасно понимая, что они лишь притворяются ядовитыми и гремучими, но погремка у них на хвосте нет, а все звуки они производят ртом. Дэнни живет так уверенно и спокойно, в таком согласии с растительным и животным миром, что хочется верить: у него там сплошь хорошие знакомые, товарищи и сподвижники. Даже дикие псы Эриберто сопровождают его, заливаясь радостным лаем, когда он выходит на утреннюю пробежку. Дэнни занимается марафонским бегом, раньше был прыгуном на лыжах с трамплина, играет в рок-группе, а еще он — честолюбивый фотограф и кинооператор. Интересов у исследователя, наверное, не меньше, чем дредов на голове.

Он дает нам понюхать флакончик с надписью «Жидкий дым». Типичный ароматизатор для гриля, приятно пахнущий костром.

— Это тоже подойдет, — сообщает Дэнни.

Ароматизатор, точно так же, как обстоятельно приготовленный настой пепла, побуждает семена табака к действию. Их можно обвести вокруг пальца: когда пахнет костром, семена начинают процесс проращивания, даже если запах родом из супермаркета.

И тем не менее хороший лесной пожар добавил бы зрелищности нашему фильму — тут мы с Брайаном единодушны. Причудливые ветви деревьев Джошуа с листьями-метелками и шипами длиной с карандаш выделяются на фоне полыхающего пламени…

— Несколько лет назад, появись вы здесь, у нас была бы такая возможность, — говорит Дэнни и принимает задумчивый вид. — Тогда всем нам пришлось очень туго. Наверное, хорошо, что вас с нами не было.

Все начиналось, как интересный спектакль. На горизонте сутками виднелись несколько столбов дыма. По ночам соответственно — зарево пожара. Все это было далеко. Красиво и безобидно. А на следующее утро пламя оказалось на склоне прямо напротив ранчо. Как будто перенеслось сюда на горящих крыльях. От едкого дыма стало душно. Спасти станцию не представлялось возможным. Ученые смогли лишь быстро собрать деньги, бумаги и ноутбуки, а также ценнейшие измерительные приборы — и живо в джип. Лишь Эриберто нигде не было. Найти его так и не удалось — исследователи понадеялись, что он уже убежал. Сорок минут до асфальтированного шоссе на Лас-Вегас. Сорок минут по горящей пустыне. По дорогам из гравия и гальки. Ничего не видно. Дым. Кругом лишь непроницаемый дым, силуэты ветвей и частички пепла. Они мчались, гонимые шквальными порывами огневого шторма. А вдруг эта дорога ведет прямо в пламя? Что будет, если остановится машина, которая едет впереди? Если она замрет на месте? Столкновения не избежать. По обеим сторонам дороги горят деревья Джошуа. Их листья-метелки с шипением взрываются в огне, ударяют в лобовое стекло, точно горящие снаряды. Остается надеяться, что машины выдержат. Хочется верить, что отсюда удастся выбраться.

Дэнни глубоко вздыхает. Даже воспоминания об огневом шторме доставляют ему неприятные ощущения. А как же Эриберто? Когда огонь подошел совсем близко, он вместе с собаками был у реки. И выжил. Пламя чудом обошло его стороной.

Дело — табак

— Нет, такого геморроя до нашего отъезда не надо.

Грубое замечание Тимо возвращает нас в реальность, к той новой затее, что привела нас на станцию. Мы хотим снять впечатляющую битву с участием дикого табака — как в нескольких раундах он выступает против разнообразных соперников. И как одерживает верх над каждым из них. А в самом конце ему предстоит решающее сражение с ужасающей гусеницей-монстром.

Она неуязвима и сильна — настолько сильна, что табак не может бороться с ней в одиночку. В таких случаях он зовет на помощь и делает ставку на союзников. Суперсценарий, написанный самой природой: растения-пионеры обороняются от злобных врагов на фоне грандиозных декораций. Однако этот сценарий и прочесть-то нелегко, не только поставить. Ученые во главе с Иэном Болдуином уже много лет исследуют роль дикого табака, его новаторские достижения и гибкую, полную хитрых уловок защитную стратегию.

И что, мы хотим походя сделать фильм по этому сценарию? — ехидно спросил кто-то из ученых. Он прав: мы с трудом выделили десять дней на то, чтобы сделать документальный фильм о диком табаке и битве всей его жизни. Это, конечно, довольно ограниченный срок, но другого нам не позволит бюджет — да и без Дэнни обойтись никак не получится. Мы надеемся на его драматургию и полагаемся на то, что он держит под контролем наших героев и приведет нас туда, где они решат помериться силами. И что это место окажется удачным для киносъемки.

— Я тоже не волшебник, — оговаривается Дэнни, и, кроме того, ему еще нужно закончить статью о нектаре табачных цветков.

Однако уже на следующее утро мы вместе с ним оказываемся в горах пустыни. Они находятся почти в часе езды от станции. Воздух еще холодный; первые лучи солнца ослепляют, но не греют. Они освещают непривычные декорации, состоящие из черных стволов деревьев и обугленных кустов. Застывшие и окаменевшие, эти останки вздымаются к бледно-голубому небу, словно высеченные из гранита скульптуры. Одновременно хрупкие и величественные.