Пепел звезд - Елена Гайворонская

– Да, – внутренне подобравшись, сухо сказала Юлька. – Вы снимаете порно.

– И горжусь этим, – напыщенно произнес господин Пронин. – Поскольку я делаю не какие-то жалкие низкопробные ролики, а настоящее кино, заключающее в себе философскую и художественную ценность. В моих фильмах человек полностью раскрепощен, внутренне и внешне. Мы несчастны оттого, что всю жизнь подавляем свои инстинкты. От этого происходят все язвы, пороки и болезни, как человека в отдельности, так и общества в целом. Истинный смысл свободы не в демократии, а в гармоничном слиянии с природой, в освобождении от ханжества и условностей!

– Короче, – прервала поток красноречия Юлька, – что вы хотите от меня? Чтобы я законспектировала вашу лекцию?

– Моя обольстительная, – Пронин словил Юлькину руку и поднес к мокрым губам. – Я предлагаю вам роль в моем новом шедевре. Вы, с вашим божественным телом…

– С чего вы взяли, что я соглашусь сниматься в подобных фильмах?! – возмутилась Юлька, брезгливо вытирая обслюнявленное запястье.

– Я видел вас в «Сладких трусиках», – довольно прищурился Пронин. – Откровенно говоря, кинцо дерьмовое, но вы – вы великолепны…

– Это ошибка, – повысила голос Юлька, – я никогда…

– Кого вы пытаетесь обмануть… – снисходительно перебил Пронин. – Да, вашего имени не было в титрах, то есть, оно было вымышленным, но я профессионал, и могу навести справки… Поверьте, вы заслуживаете большего! Вы украсите собой мой новый фильм. Он станет сенсацией! «Титаник» по сравнению с ним – жалкая плавучая муть. Вообразите, – брызгая слюной, Пронин принялся чертить в воздухе размашистые круги, – Древняя Греция! Полная гармония людей и животных, раскрепощение духа и тела! Главная героиня проходит тернистый и сладостный путь познания…

– По дороге совокупляясь со всеми подряд… – подытожила Юлька.

– Разумеется! – Радостно воскликнул Пронин. – Именно секс, и только он, движет миром! Люди, животные – все братья, все равны…

– Что, и с ними тоже? – осторожно поинтересовалась Юлька.

– Не волнуйтесь, и будет-то пара сцен – с собакой и с ослом, как у Апулея. Животные очень мирные, домашние, – заверил Пронин. – А иначе нельзя. Смысл утратится.

– Да? – подняла брови Юлька. – А не маловато? Осел, собака – кого этим сейчас удивишь? Вот, если бы крокодил, например… А?

– Как же? – настала очередь Пронина удивиться, – он ведь сожрать может.

– И прекрасно! – рявкнул Юлька, – пусть жрет! Тебя, с твоими вонючими идеями, поганый извращенец! Прочь, держись от меня подальше! Иначе, клянусь, я найму парочку крепких ребят – они устроят тебе полное раскрепощение!

Кипя от злости, как чайник со свистком, Юлька рванула к ресторану. Всего одна дурацкая ошибка молодости постоянно отравляет ей жизнь, осложняет карьеру. Правду говорят – дурная слава приобретается за минуту, а на избавление от нее уходят годы. Сколько серьезных компаний отвернулись от нее после выхода того чертова фильма…

– Простите, вы не уделите мне пару минут? – невесть откуда перед Юлькой возникла элегантная дама в строгом костюме.

– Если вы от этого извращенца Пронина… – гаркнула Юлька.

– Прошу прощения… – дама протянула визитку известной косметической компании.

– Извините, – Юлька смущённо опустила ресницы. – Чем могу помочь?

– С Нового года мы запускаем новую продукцию – серию парфюма под названием «Вечная молодость». Для нас было бы большой честью, если бы вы согласились стать «лицом» нашей компании.

– Нет, я Вам еще раз повторяю, я не снимаюсь в рекламе дамских прокладок. Ни на каких условиях. Извините.

С трудом отмотавшись от назойливого менеджера, Лена скрылась в спасительной гримерке.

– Достали? – посочувствовала Марина.

– Не то слово. Ужасная духота. Кондиционеры не работают?

– Черт их знает.

– Пойду, умоюсь.

– Грим не испорть, через десять минут показ.

– Помню, – вздохнула Лена.

В коридоре она увидела Олега, нервно переминавшегося с ноги на ногу. Лена нахмурилась. Она не любила встреч с бывшими приятелями, когда в воздухе неизбежно повисает тягостная неловкость. Кивнув в знак приветствия, она сделала было попытку проскочить мимо, но Олег решительно шагнул навстречу.

– Здравствуй! Прекрасно выглядишь.

– Работа такая, – отшутилась Лена. – Ты как? – она поинтересовалась из вежливости, но он, кажется, принял безобидный вопрос за ключ к возможному примирению.

– Не очень… Я хотел сказать… спросить… ты одна теперь?

– А что?

– Я подумал… Может, мы могли бы… – он разглядывал тупые носы новеньких ботинок, наконец, собравшись с духом, поднял глаза, – начать сначала, ну, хотя бы, попробовать, а?

«Вот, так всегда, готовил целую речь, а сумел произнести лишь маловнятный набор слов…» Никогда еще Олег не сожалел, что прогуливал постылые уроки русского и литературы. В мыслях он представлял, что загнет минут эдак на пятнадцать, а под конец сотворит какой-нибудь эффектный жест, и потрясенная красотка со стоном упадет в его объятия. Но чуда не произошло. Тяжело вздохнув, Лена опустила глаза.

– Я знаю, я виновата перед тобой, Олег. Когда мы познакомились, мне показалось, тебе нужны легкие, необременительные отношения… Я ошиблась. Прости.

– Знаешь, – Олег отчаянно дернул себя за ворот джемпера, – моя мать тоже не испытывает больших чувств к отцу. И ничего – живут…

– Это не для меня. Я так не смогу.

– Но мы можем стать просто друзьями? – дрогнувшим голосом спросил Олег.

– Извини, но я не верю в дружбу между бывшими любовниками. Со временем ты вновь захочешь большего, а я не смогу тебе этого дать.

– Черт возьми! – вспыхнул Олег, – чего ради я тут унижаюсь перед тобой? Тебе просто нравится мучить людей, чтобы они из-за тебя вешались, топились или выпрыгивали из окон, как Франсуа Рено, да?

Лена посмотрела так, словно он ударил ее по лицу.

– Откуда, – тихо спросила она, – ты знаешь про Франсуа?

В это же время Ник переступал порог клуба «Арлекино».

У входа в служебное помещение он, носом к носу, столкнулся с Адой, небрежно кивнул. К его немалому удивлению, на ее лице не дрогнул ни один мускул. Спокойно, даже чуть надменно, та ответила на приветствие, не сбавив шага. Ада выглядела посвежевшей, держалась строже, уверенней, и волосы как-то иначе уложила… Ник проводил бывшую подружку изумленным взглядом. И тотчас ощутил злость – еще вчера в ногах валялась, весь пол слезами залила: «Не бросай меня, Ник…» А теперь – через губу не переплюнет, будто аристократка какая… Дешевка уличная! Он почувствовал себя уязвленным. Но лишь на мгновенье. Хрен с ней, пусть трахается, с кем хочет. Его сейчас интересует совсем другая женщина.

Полуодетая девица в углу состроила Нику глазки, впрочем, весьма невыразительные. Он спросил, где Лена Веденеева. На кукольном личике девицы появилась гримаска разочарования. Она ответила, что откуда ей знать, может, в туалете. Или еще где… Лена никому о своих делах не докладывает – она ведь – «звезда», ей все позволено…

Не дослушав, Ник вышел в коридор, и там его поджидал очередной сюрприз, шибанувший покрепче сигары с самой крутой марихуаной. Леночка, эта утонченная фарфоровая недотрога, мило беседовала с каким-то дебилом в золотых цепях, перстнях, с тупой рожей – ни дать, ни взять – персонаж из анекдота о «новых русских». Вот дрянь!

Услышав шаги Ника, оба обернулись. Лица хмурые, разговор, видно, не из приятных.

Засунув большие пальцы в карманы стильного распахнутого пиджака, Ник приблизился, смерив соперника высокомерным, уничижительным взглядом:

– Добрый вечер. Прекрасная погода, не правда ли?

– Ба! – изобразив фальшивую радость, воскликнула Лена, – вся компания в сборе! Олег – это Ник, Ник – это Олег.

– Ленка, ну где тебя носит! – ворвалась в коридор Марина. – Показ же пора начинать! Тома вся изошлась!

– Извините, – церемонно склонила голову Лена, – к сожалению, мне пора. Было очень приятно с вами побеседовать. Надеюсь, вы не будете скучать.

– И не перегрызете друг другу глотки, – добавила Марина, поглядев на раздувавших ноздри и метавших разъяренные взгляды мужчин. – Что, из-за тебя уже дуэли?

Лена лишь удрученно махнула рукой, направляясь в раздевалку.

– Идиоты! – подытожила Марина. – Они даже не думают о том, что к твоему ангельскому личику и божественному телу в нагрузку полагается беспокойная, вечно сомневающаяся душа…

Грязно-бежевая «шестерка» самонадеянно трюхала мимо Кузнецкого, в сторону Большой Дмитровки.

За рулем восседал Александр Маслов и, безбожно фальшивя, распевал во все горло, в такт звучавшему из магнитолы Меладзе: «Краси-иво ты вошла-а в мою грешную жи-изнь…» Под креслом у него лежала старая кожаная сумка, а в ней – аккуратно перетянутые аптекарскими резинками, несколько пачек зеленых бумажек, с каждой из которой снисходительно взирало на этот суетный мир лицо некоего плешивого американца. Всего двадцать пять тысяч долларов. Сидя на подобном грузе, Шурик ощутил себя настолько крутым, что уверенно показал оттопыренный средний палец попытавшейся его «подрезать» новой «Ауди».