Времени.net. 1977 год - Павел Алашкин

— Да, так, собственно говоря, я и пришел к тебе, чтобы ты рассказал подробненько, что случилось? Михаил, конечно, как мог изложил. Но, думаю, что какие-то моменты он мог и пропустить. Все-таки первоисточник — он всегда лучше.

— Эх, жалко, что Миша улетел уже обратно. Так хотелось с ним побольше пообщаться. Ведь он же был самым настоящим кумиром моей молодости. Очень я его творчеством увлекался.

— Да, как интересно, неужели так хорошо поет?

— Да отлично просто! А в какой год он улетел, ты мне говорил, но я запамятовал.

— Он в 2000-й попросился.

— Вот, я думаю, народ обрадуется, тут ведь еще сообразить, что говорить надо.

— А мы с ним первоклассную легенду придумали.

— Расскажи, интересно.

— Судя по его рассказу, получается, что он исчез в 1989 году. То есть он отсутствовал 11 лет. И вот мы придумали такую историю, что он случайно попал на необитаемый остров. Такие острова еще есть в Балтийском море, недалеко от Эстонии. Чисто гипотетически, человек, которого угораздило туда попасть, ну при определенных раскладах, конечно, может оставаться там незамеченным на протяжении десяти и более лет.

— Ясно, а как же быть с автокатастрофой?

— А ее ведь на самом деле не было. Это все инсценировка была. Так что все нормально.

— Ну теперь все более-менее понятно. Да. А у меня, Юрий Тихонович, самая настоящая приключенческая история произошла.

— Слушаю тебя.

— Где-то за два часа до прибытия вашего корабля мне удалось совершить побег с моторной лодки. Спасибо, юношеская подготовка помогла. Время было темное, поэтому я сразу и не сообразил, где берег находится. И поплыл, по всей вероятности, в открытое море. На мое счастье по пути мне попался небольшой островок, который позволил мне немного отдохнуть. Островок этот был крошечный и безжизненный. Я уже прощался с миром, когда услышал звук моторной лодки. Моим спасителем оказалась очень милая и симпатичная девушка, которую звали Таня.

— Ага, так вот откуда она взялась!

— Да, собственно говоря, вначале между нами ничего не было. Она, конечно, долго не верила, что я из будущего.

Наверное, за психа приняла, но потом как-то все уладилось. И мы с ней вечерами говорили о будущем.

— Стоп! То есть ты ей рассказывал о том, что произойдет с СССР?

— Ну да, а что, собственно, здесь такого? Ну кто ей поверит, в случае если она кому-нибудь расскажет?

— Ну знаешь, мил-человек, — строго сказал Юрий Тихонович. — Все взаимосвязано. Придется твою Татьяну привлекать к этому делу официально, чтобы она дала подписку о неразглашении.

— А нужно это?

— Да! Твое существование в 1977 году — это строжайшая государственная тайна. — Рассказывай, как её найти.

— Точного адреса не скажу, но думаю, найти ее можно в доме у ее дяди. Он виноград выращивает.

Я взял листик с карандашом и набросал схему.

— Юрий Тихонович, а как-то с Таней мне можно будет встретиться?

— Да можно, а почему нельзя. Я сейчас передам эту информацию в Грузию, чтобы они твою зазнобу начали искать, потом вернусь, и мы с тобой разговор дальше продолжим.

Внутри начали скрести кошки.

Я только и мог представить ее испуганное лицо, когда на пороге дома дяди Миши возникнет строгий милиционер, который попросит Татьяну пройти в машину, проехать в непонятный кабинет и только потом объяснит, по какому поводу ее вызвали.

Неожиданно в кабинет вернулся Юрий Тихонович.

— Слушай, ну ты юморист, твою Татьяну уже нашли давно.

— В смысле, она сама, что ли, пришла?

— Да как тебе сказать, и да и нет. Она тебе говорила, где работает?

— Ну да, говорила — в библиотеке.

— Ну да, правильно, а в какой?

— Не знаю, не успела сказать.

— Ну так вот, Анатолий, Татьяна твоя — библиотекарь специального отдела нашего родного комитета Сухумского отделения.

У меня отвисла челюсть. Ничего себе, подумал я, ну и расклады. Я, видимо, как магнит притягиваю к себе сотрудников госбезопасности.

— Ну и новость!

— Кстати, у меня есть подозрение, что она к тебе неравнодушна.

— А почему ты так думаешь?

— Да все просто, каждый сотрудник органов при приеме на работу подписывает специальный документ, в котором обязуется о подобных случаях сообщать руководству. Татьяна этого не сделала, мотивировав этот свой поступок какими-то странными доводами.

— А если не секрет, что она сказала?

— Буквально, она решила, что эта ситуация не является важной для безопасности страны. Хотя в инструкциях все очень точно прописано. Я думаю, что только сильное чувство могло помешать принятию правильного решения. Я надеюсь, ты понимаешь, о чем я.

— Я бы хотел с ней поговорить. Это возможно?

— Совершенно запросто. Давай мы закончим наш разговор и пойдем на телефонный узел.

— Да, собственно, я почти все и рассказал.

— Да, но как ты в психушке-то оказался?

— У дяди Миши я занимался сбором винограда вместе с двумя узбеками. Один из них подслушал наш с Татьяной разговор. В нем я рассказывал про будущее устройство нашего государства.

— Понятно, по всей вероятности, они решили, что у тебя крыша поехала…

— Ну типа того, к тому же я стал свидетелем того, как мои узбеки нетрадиционно развлекались друг с другом. Может быть, они боялись, что я заложу их. Насколько я понимаю, у вас здесь с однополой любовью очень строго.

— Ха-ха, они что, гомосексуалистами, что ли, оказались?

— Ну да.

— Тогда действительно, они могли тебя банально сдать, чтобы себя обезопасить. У нас пока с этими ребятами жестко поступают.

— Кстати, а как процесс реформ идет?

— Ну ты, батенька, даешь, это же, можно сказать, важнейшее достижение в твоей жизни.

— Не спорю, но все время приходилось думать о чем-то другом.

— Сейчас наша страна только готовится к переменам. Но они уже задекларированы, и обратной дороги нет. Наше руководство поступает очень мудро. Чтобы избежать шока, ну то есть того, что с твоим обществом произошло, все будет происходить постепенно и взвешенно. Я думаю, первые указы, в лучшем случае, появятся через несколько месяцев. Потому, когда ты появишься дома, в своем времени, ты сразу насладишься результатами нашего труда.

— Будем надеяться.

— Так, ну что, давай на телефонный пункт пойдем?

— Да… — взволнованно ответил я.

— Пошли, но вначале я хочу спросить тебя об одной вещи. Ты отдаешь себе отчет, что можешь разбить сердце этой девушки? Через неделю ты будешь уже дома, в 2008 году, а она останется здесь одна.

Я, конечно, все это понимал. Вместе с тем моя душа просто жаждала высказать ей все, что я чувствовал. Хотелось говорить нежные, ласковые слова. Говорить их бесконечно.

— Да, я буду очень сдержан, я все это понимаю.

— Ну хорошо, тогда пошли звонить.

Глава 23

Мы спустились на первый этаж и прошли по небольшому коридорчику, в котором стояли несколько телефонных аппаратов.

— Так, набирай вот этот номер, — Юрий Тихонович дал мне небольшую бумажку.

Я взял телефонную трубку.

Диск телефона медленно вращался. Вся вселенная наполнилась треском его движения.

Наконец в трубке что-то щелкнуло, пошли длинные нежные гудки, от которых повеяло морем и виноградником.

— Алло, — сказал женский голос.

— Тань, это я.

— Толя! Ты жив?! Где ты? Что ты? Я так за тебя переживала!

— Тань, Тань, ты только не волнуйся. У меня все хорошо, я жив здоров. Я снова в том НИИ, про который тебе рассказывал.

На том конце трубки раздался вздох.

— Так, значит, ты скоро домой?

— Ну вполне может… Таня молчала.

— А ты-то! Как ты? Танюша! Я всю голову сломал, представляя, как ты волновалась, когда я исчез.

— Толя, да у нас там целый скандал из-за этого был.

— А что случилось?

— Да утром того дня, как тебя увезли, я пришла в общагу к вам, чтобы тебе кое-что сказать. Бац, смотрю, — а тебя нет. Я к узбекам — куда, мол, Толя провалился?

Ну Улугбек мне и говорит:

— Да заболел Толя, «скорая» за ним ночью приезжала, увезла в больницу. Я его спрашиваю, что с тобой случилось? Чем заболел? Почему дядя мой не в курсе? А он говорит, что ты кричал сильно. Вот они врача и вызвали. У меня, Толенька, и в мыслях не было, что ты в сумасшедший дом угодил.

— Ну дела! — вымолвил я.

— Я, как все узнала, такую им головомойку устроила, вмиг они из дядиного дома улетучились.

— Ясно, Танюш, ну что сделаешь… это уже сделано. Тань, а Тань…

— Что, Толя?

— Я не знаю, но я чувствую, что соскучился по тебе.

Таня опять вздохнула.

— И я по тебе соскучилась. Все время тебя вспоминаю наши разговоры. Но ты ведь исчезнешь скоро, улетишь к себе обратно.

— Вот такая у нас с тобой судьба. Конечно, можно успокаивать себя тем, что в 2008 году мы снова с тобой встретимся.