Хроники Талийской войны - Мушинский Олег

святы.

Ну, в общих чертах. Пусть у них тут и мегаферма, но по духу обитатели Гора всё-таки уже горожане. В городах к странникам вообще более настороженное отношение, хотя, казалось бы, это в Пустошах жизнь намного опаснее. Там, бывало, такой народец встречался, какого под куполами днем с фонарем не сыщешь. Насмотрелся за время службы. А уж чего фермеры насмотрелись за всю свою жизнь, даже знать не хочу. И тем не менее наши фермеры не оставили бы странников за дверью.

Горожане, конечно, тоже не оставили, но выглядело так, что без леди Анны – вполне могли. Она потом еще весь остаток ночи вместо отдыха проводила разъяснительную работу и убеждала горожан поверить новым союзникам. Горожане мялись, вздыхали и обещали хотя бы попробовать.

Начинаю понимать, почему лорд Понтий назначил леди Анну "флагом" к ноктам, но с икарийцами всё равно некрасиво получилось.

Рейд в тыл врага

Запись для истории: 26 Майя 512 года сирены приступили к осаде Кандалона. Их передовые отряды уже возвели перед городом полевые укрепления, которые теперь стремительно превращались в настоящую крепость. Это был огромный полукруг, своей вогнутой частью обращенный в сторону Кандалона.

В самом центре своей крепости сирены установили батарею их дальнобойных орудий и начали обстреливать город. На наше счастье, чем мощнее была пушка, тем реже она стреляла. Эти орудия вообще делали по одному залпу в час, однако уж когда прилетало - так прилетало. Мощные заряды прошивали укрепленный купол насквозь, учиняя внутри пожары и разрушения.

Пред-герцог Франк с эскадроном трайков предпринял лихую атаку на батарею, однако талийцы попали под перекрестный огонь и были вынуждены отойти, потеряв не меньше двадцати машин с их пилотами.

Примечание редактора: сиренские источники заявляют о полусотне уничтоженных машин, однако обе стороны не приводят никаких документальных подтверждений точного числа потерь талийской машинерии. Достоверно известно лишь то, что успеха атакующие не имели.

Тем же днем нокты получили задание уничтожить батарею. Час спустя мы уже были в пути. К сожалению, мой курьерский трайк пришлось оставить в гараже, поскольку, по мнению ноктов, он нас слишком демаскировал, так что потопали пешком. Впрочем, за время службы в пограничном корпусе мне доводилось не только в башенке сидеть, а уж леди Анна и вовсе всю службу на ногах. Нокты задали хороший темп, но мы сумели не отстать, хотя на третьем часу марша я уже почувствовал глубокую тоску по моему трайку.

Построение ноктов заметно отличалось от того, что принято в талийской армии. У нас основные силы двигались колонной с охранением на флангах. Наши же новые союзники разбились на небольшие отряды, в которых бойцы шли цепочкой друг за другом. Нокты называли такие отряды "змейками". Мне же они больше напоминали муравьев. Такие же безликие и целеустремленные. Каждая "змейка" шла сама по себе, но не теряла из видимости ближайших соседей. Впереди широким веером двигались разведчики.

Офицеры у ноктов не возглавляли отряд, а находились в самом его центре, образуя не "змейку", а, скорее, эдакое ядро. Однако тут было свое основание: командиры решали многие вопросы буквально на ходу, а обсуждать что-то проще, когда собеседник рядом, а не где-то впереди, скрытый парой-тройкой широких спин охранников. Мы – точнее, большей частью, конечно, капеллан с его офицерами и леди Анной – обсуждали, как выполнить наш откровенно самоубийственный приказ.

- Что у нас с погодой? – спросила леди Анна, повернув ко мне голову.

Я, как и положено сопровождающему, шел справа на шаг позади нее, и, между прочим, не тащил с собой походную метеостанцию. Хорошо хоть, утром по привычке глянул, что день грядущий нам готовит, да основные таблицы были всегда в планшете под рукой. По всем прикидкам нас ждала прохладная и ясная ночь, причем в первую ее половину будут светить и Фобос, и Деймос. После полуночи Фобос умчится за горизонт, но Деймос будет в небе почти до самого утра.

Капеллан сказал, что это очень кстати. Вначале я подумал, что это он о потемнении к утру, когда, на мой взгляд, и следовало совершить нападение на батарею, но, как оказалось, это было бы слишком разумно, поэтому нокты планировали ударить до полуночи.

- Главное в партизанской войне, спец Грибов, - сказал мне капеллан таким тоном, будто лекцию кадетам читал. – Не делать того, что от тебя ждут.

Про эффект неожиданности я и без него знал, не первый день в Пустошах, но что мы будем делать, когда он себя исчерпает и мы окажемся посреди вражеского лагеря при полном освещении? Ни облаков, ни тем более тумана ждать не приходилось. В Пустошах южнее Близнецов почти постоянно дул сильный восточный ветер, теплый и очень сухой. Уранийцы понастроили у себя ветряных ловушек и вылавливали из воздуха каждую каплю влаги.

- И как мы при свете незаметно подберемся к пушкам? – спросила леди Анна.

- Никак, - спокойно и уверенно ответил капеллан. – Тот, кто хочет погубить вас, имеет возможность узнавать о наших планах. Он предупредит сирен о нашем приходе.

- Но мы должны уничтожить эти пушки! – сказала леди Анна.

На это капеллан ответил, что как раз уничтожить-то – дело плевое, на Сирийском плато они и не такие трюки проворачивали. Другое дело, уйти потом оттуда, но, поскольку идем без предварительной разведки, то с этим пунктом придется разбираться уже на месте. К сожалению, этот пункт беспокоил леди Анну меньше всего, тем более что у капеллана всё же была какая-то идея.

Что ж, Сирийское плато – это показатель. Сирены там уже третий год воюют. Начали-то они не менее бодро, чем у нас, и буквально за месяц заняли все города на южной части плато, а вот на севере у них неувязочка вышла. Причем вышла она во многом благодаря помощи ноктов.

Официально об этом нигде не сообщалось. Всё-таки союз с сектантами – это не то, чем следовало бы гордиться. Однако слухи разлетелись быстро. Особенно среди армейцев. Нокты развязали на путях снабжения сирен полномасштабную партизанскую войну, вынудив тех бросить на их защиту практически все наличные силы. Да и их оказалось недостаточно. До