Почти человек - Кирилл Юрьевич Шарапов

из темноты к нему рванулся тот самый железный страж, какого Мираж видел в ролике. Он был не так быстр, видимо, время не прошло для него даром, скорость явно была ниже, а может, модель другая, да и правая нога его плохо гнулась. Левая рука его была сжата в кулак, правая тоже, но из нее торчал тридцатисантиметровый трехгранный клинок. Вот, кто убил всех охранников и сотрудников, железяка либо спятила, либо ей помогли.

Мех прыгнул на Головина, но тот ударил навстречу телекинезом, отшвырнуть тяжеленого железного голема, весившего явно за сотню килограмм, он не смог, но действие рождает противодействие, и тот словно на стену налетел. Натиск был остановлен всего на одно мгновение, но для атаки этого хватило. Мираж пригнулся, скользнул вперед и ударил сначала разрядником с левой, там, где у человека печень, а затем с правой, угодив в бок чуть ниже сердца. Треск электрического разряда, за ним еще один, все же металл, чаще всего, хороший проводник. И голем пошатнулся и даже отступил на шаг. Головин, стремясь развить успех, понимая, что, если эта штука по нему попадет, он, скорее всего, ляжет, и клинок, торчащей из правой руки железного болвана тут совершенно не причем, просто удар кувалдой ему не пережить, даже с возможностями нового тела, получить тяжелую травму — означает смерть.

— Иди сюда, дровосек железный, — выкрикнул на русском наемник и со всей дури рубанул правой сверху вниз, нанося удар дубинкой по клинку.

Тот сломался и поскакал по полу, вот только это был последний успех. Голем качнулся вперед, резко набирая скорость и снося массой своего противника. Удар телекинезом на этот раз железяка продавила сходу, увернуться от столкновения с железным туловищем Павел уже не успел. Головин взмыл в воздух и приземлился на какой-то массивный гудящий прибор, тот тут же заискрил. Вот только Мираж забыл, что он уже не совсем человек, вернее, совсем не человек. Как ни странно, оболочка пережила таран без последствий. А вот портал стал мерцать, руны еще светились, жидкий свинец все так же затягивал арку, но что-то уже шло не так. На мгновение показалось, что победа возможна, он даже провел удар, и разрядник дубинки влетел в левый висок «железного дровосека», снова разряд электричества. Вот только голем на этот раз не замер, а наоборот отмахнулся левой рукой, угодив предплечьем в грудь. Мираж снова взмыл в воздух, в голове даже всплыл кусок анекдота «сильный, храбрый, но легкий», а затем он вписался спиной прямо в гаснущий портал. Головин вылетел с другой стороны и рухнул на каменный пол, поясницу прострелило болью, послышался звук сминаемого металла. Павел вскочил, не обращая на это никакого внимания, дубинки остались при нем, и он был готов драться дальше. Он завертел головой, ища врага, но того не было, как не было ни арки, как не было и лаборатории, был только огромный каменный заваленный какими-то деревяшками и мусором подвал, а еще под потолком горел светильник, свету от которого вполне достаточно, чтобы оглядеться.

— Охренеть, — поняв, что никто на него нападать не собирается, выдал Головин.

На кучу строительного мусора шагах в трех взбежало животное, напоминающее крысу, только в отличие от своего земного родственника оно было побольше, весом не меньше пары кило, размером с тощую кошку. Это было первое по-настоящему живое существо, которое он встретил на Эксиоле. Несколько секунд она смотрела на него маленькими желтыми глазками, затем, издав звук, нечто среднее между писком и криком, исчезла в завалах.

— Нужно поймать и просканировать, — включился ИИ.

— Позже, — ответил Головин, — есть вопросы поважнее. Где мы находимся?

— Совершенно точно могу сказать, это тот же подвал, вот только он другой.

— Ну что ж, уже что-то, — согласился с таким выводом Головин, после чего плюхнулся на какую-то старую железную бочку и полез в сумку за трубкой, руки слегка подрагивали.

Совсем рядом раздался звук капающей воды. Павел завертел головой, ища его, потом вспомнил, что приземлился на флягу. Перекинув ее на бок, обнаружил, что шов у жестянки не выдержал, и теперь вода медленно вытекает. Пить не очень хотелось, но он все же сделал пару глотков, прополоскал рот, после чего зашвырнул испорченное имущество в соседнюю кучу мусора. Что ж, бой против железяки вышел посредственным, не попади он в портал, скорее всего, лететь ему на станцию на возрождение.

— Эй, ИИ, есть версия, что вообще случилось?

— Есть, — отозвался тот. — Если мой анализ верен, то ты попал не в транспортный портал, а во временной. Хотя во всей вселенной разработки того, что ты называешь машиной времени, запрещены.

— Ты хочешь сказать, я в прошлом?

— Да, я уверен в этом на восемьдесят процентов, остальные двадцать за то, что ты переместился в точную копию того подвала, где полно старого строительного мусора. Кстати, путешествие в будущее невозможно, это, как плыть против невероятно сильного течения, а вот в прошлое…

Головин, наконец, набил трубку, достал спичечницу и, прикурив, выпустил кольцо дыма в каменный высокий потолок, который был очень тускло освещен.

— И если я попал в прошлое и тут нет лаборатории, и особняк только строится, то значит, катастрофа еще не произошла?

— Все верно.

— Охренено, — потирая гудящие виски, награда за долгий разговор с ИИ, прокомментировал Павел. — И что нам делать?

— Нужно все выяснить, — тут же ответил ИИ. — Все зависит от того, как глубока кроличья нора. А некоторые ваши писатели были очень образными.

— Это точно, — согласился Головин, пыхтя трубкой. — Ты можешь нащупать канал со станцией?

— В том-то и дело, что нет. Оборудование под проект начали монтировать, как только обнаружили тебя и поняли, что есть уникальные люди, и начали искать других. Идея возможного прорыва сформировалась двадцать четыре года назад. Так что, если ты угодил в прошлое дальше этой даты, никакого контакта у нас не выйдет. А поскольку тут нет лаборатории, а катастрофа произошла тридцать лет назад, вывод?

— Контакта нет, и не будет, и о нас никто не знает, мы сами по себе.

— Верно, — согласился ИИ и заткнулся.

Головин докурил и, достав плитку, установил ее на большой обломок камня, почему-то захотелось есть. Интересно, тушенка, или что там, в банке, не испортилась?

Глава восьмая

Тушенка оказалась хоть и просроченной, но совсем неплохой, правда, все же была суховатой, поскольку сделали ее не из свинины или говядины, больше всего это напоминало мясо птицы, вроде курицы. ИИ, когда Головин отсканировал этикетку, сообщил ему, что в местном языке, который, несмотря на десяток стран, был один на всю