Ралли Родина. Остров каторги - Максим Привезенцев

почему у тебя мот сломался?

– Не знаю, – ответил Камов, не чувствуя подвоха.

– Ну как же? Это потому что у тебя фонари в чехлах! Идет перегруз электрики, и мот не катит. Обессилел.

Нам пришлось приложить максимум усилий, чтобы не засмеяться в голос. Я покосился в сторону Ивана; судя по тому, как он недоуменно выгнул бровь, шутки он так и не понял.

«Но, может, оно и к лучшему?..»

Мы попытались утащить сломанного «черного» тросом, но на грунтовке, по которой ехали, оказалось слишком много ям и колдобин. Жители Ванино рассказывали, что года два назад было наводнение, и трассу от Комсомольска-на-Амуре до Хабаровска размыло до такой степени, что о прежней дороге теперь напоминали только редкие островки асфальта. Восстанавливать ее никто не захотел – видно, посчитали, сколько будет стоить, и решили, что не потянут.

– Тьфу, твою мать! – ругался Денис, которому по жребию досталось тянуть Ивана. – Да что там такое?

– Трос опять порвался, – прокричал хозяин бедового «черного» из глубин шлема.

Так мы промучились около ста километров. Стало понятно, что таким макаром мы до Хабаровска доберемся в лучшем случае к концу месяца, а, значит, надо вызывать эвакуатор. Да, все равно придется ждать, пока приедет, но без него мы явно провозимся еще дольше.

– Это все Нахманович виноват, – авторитетно заявил Саша Никифоров.

– Я? – удивился Ребе. – А я-то тут при чем?

– Ну а кто сказал, что «Уралы» – не «Харлеи»? Вот, получай. Накаркал?

– Ага, то есть вины ребят, которые эти «нехарлеи» собирали, здесь нет? – рассмеялся Нахманович.

Вяло шутя и отбиваясь от полчищ комаров, мы провели следующие четыре часа, пока из Хабаровска не прибыл эвакуатор.

– О, это что, «Урал»? – выбравшись из кабины, хмыкнул водитель.

– Он самый, – ответил я, уже примерно представляя, что он скажет дальше.

Чутье не подвело.

– Я думал, на таких уже никто не ездит, – окинув нас задумчивым взглядом, признался эвакуаторщик.

Мы промолчали. Нет, безусловно, все в нашей команде понимали, что мотоцикл отечественного производства – это такой себе полудохлый кот в мешке. Однако я столько времени провел, общаясь с механиками, изучая форумы, посвященные «ирбитскому чуду», что, казалось, знал обо всех возможных поломках современных «Уралов»… и тем не менее конструкторам завода удалось меня удивить.

«Что же произошло? – думал я, глядя на «черного», который безвольно болтался в кузове эвакуатора. – Дороги тут, конечно, не ахти, грунтовка в самом худшем смысле слова, но ехали-то мы осторожно, не гнали лошадей… Эх… Надо, наверное, прицеп покупать, чтобы потом так же не встрять. Тем более там дальше до самого Красноярска переходы между городами в пятьсот кэмэ минимум, а эвакуаторы отсутствуют как класс».

В итоге в Хабаровск мы прибыли около четырех утра – благо, я догадался отзвониться Комбату, хозяину тамошней мастерской, и он без лишних вопросов принял нас даже в столь поздний час.

– Спасибо, что встретили, – поблагодарил я его, когда мы загнали мотоцикл в гараж.

Комбат, окинув хмурым взглядом нашу команду, протянул мне руку. Невысокий, жилистый, с копной седых волос, морщинистым лицом и маленькими черными глазами – настоящий ветеран байкерского движения.

– Своих не бросаем, – коротко ответил Комбат.

– Так а что дальше-то? – нетерпеливо спросил Иван, подойдя к нам.

– А дальше Доктор придет, часов в восемь, и будет ваш мотоцикл лечить, – ответил хозяин мастерской. – Езжайте пока спите. Как разберемся, что тут – я отзвонюсь.

План понравился всем. Распрощавшись с Комбатом, мы отправились в ближайшую гостиницу, где были свободные номера – отсыпаться после утомительной дороги.

Утром вместо будильника меня разбудил звонок нашего спасителя.

– Коромысло нужно новое, этому хана, – без прелюдии заявил хозяин мастерской.

– Коромыслу распредвала? – низким спросонья голосом пробормотал я. – Но это же… это же практически невозможно, чтоб такая поломка случилась! Там же чугунное литье, ему все нипочем! Ну в теории…

– В теории, может, и нипочем, но мы-то по практике живем, Макс, и, как показывает практика, чугун ваших коромысел – это пластилин из говна, – объяснил Комбат. – Так что ищите, парни, новое, а мы уж заменим без проблем, и дальше поедете. Старое, сам понимаешь, восстановлению не подлежит. И берите-ка лучше сразу с запасом, потому как мы с Доктором думаем, что такое же дерьмо на всех ваших телегах стоит, и вы еще с ним поебетесь от души.

– М-да, – только и сказал я.

Попытки отыскать коромысло на местности, увы, ни к чему не привели: новые модели «Уралов» имели модифицированные коромысла, поэтому детали старого образца, которых в избытке имелось во многих хабаровских магазинах, к нашим моторам просто не подходили. Пришлось заказывать из Москвы, чтобы передали самолетом. Ожидание затягивалось, но мы загрузили день по полной: съездили за прицепом, погуляли по городу, наслаждаясь ярким летним солнцем и улыбками здешних красавиц, а после, уже ближе к вечеру, по приглашению Комбата посетили его гараж, более похожий на небольшой музей. В котором со старыми «Уралами», «Харлеями», «БМВ» и роскошной «Волгой-21» с черными номерами образца шестидесятых годов соседствовал крохотный зеленый мотороллер «Электрон». Причем вся техника усилиями Комбата и Доктора была на ходу – заводилась буквально с пол-оборота.

– Прикинь, на таком бы поехали? – усмехнулся Ребе, фотографируя Борю за рулем «Электрона». – Год бы до Питера добирались, наверное. Если не два.

Мы старались бодриться, но настроение все равно было неважнецкое. Мало что мы потеряли день на пароме, так еще теперь здесь застряли – из-за поломки, которую я даже предположить не мог.

– Это, видимо, карма Ваню настигает, – сказал Лама, когда мы ужинали в местном кафе. – Сознавайся, Ваня, где согрешил?

Иван ничего не ответил, только поморщился и отвернулся. Он вообще вел себя довольно странно – когда его «черный» сдох, мы возились с ним, несмотря на усталость и лютующее комарье, в то время как хозяин мотоцикла прогуливался взад-вперед вдоль дороги, что-то бормоча себе под нос. Иногда, будто спохватившись, он фотографировал на фоне дальневосточной природы плюшевого медвежонка, которого взял с собой в путешествие, видимо, в качестве талисмана. А потом, уже по приезду в гостиницу, именно Ваня со вздохом сказал:

– Что-то так я устал от всей этой ситуации с «черным»… и чего мне одному так не везет?

К счастью для него, мы все настолько вымотались, что даже не смогли как следует разозлиться, а наутро Иван сам не особо много болтал – то ли не выспался, то ли не с той ноги встал, не знаю. И тем не менее глупо было отрицать тот факт, что с каждым днем мы все больше разочаровывались в нашем новом товарище. Вопрос преодоления крайне важен в путешествиях на такие расстояния, и вот у нашего бородатого спутника с преодолением имелись вполне очевидные проблемы. Там, где Ребе шутил, Лама – философствовал, а Саша Никифоров выискивал нечто хорошее в горе негатива, Иван просто опускал руки, канючил и портил своим