Егерь. Последний билет в рай - Александр Байбак

— Варька!

Петрович маханул с блистера на палубу, вспугнув ближайших афалин, и осторожно устроился у самого борта, вытянув шею над водой. Вновь разыгравшаяся качка ему здорово мешала, и кот впился когтями в настил. Я говорил, что он на шестой этаж по пенобетонной стене запросто взбирается? А тут довольно мягкий пластик — при желании Петрович мог пробить его насквозь, лишь бы длины когтя хватало. Так что на этот счет я не переживал. Беспокоило другое — судя по позе и метущему хвосту процесс общения опять затормозился. Так и есть — попытавшись дотянуться до разума напарника, я чуть не утонул в хаотичном потоке эмоций-образов. Знакомая картина. Все-таки придется вмешаться…

— Галь, готовь аппаратуру. Я сейчас.

Та раздраженно отмахнулась, не прекращая зачарованно следить за обменом любезностями — Варька высунулась из воды чуть ли не на половину длины и приплясывала на хвосте у самого борта, а Петрович осторожно принюхивался к ней, пофыркивая и дергая усами-вибриссами. Кто-то из Варькиных собратьев нырнул, взбив кучу брызг, но кот не обратил на это ни малейшего внимания, чем меня порядочно удивил. Я чуть было не споткнулся на комингсе, засмотревшись, но равновесие удержал и принялся торопливо напяливать бронекомбез. Сборы много времени не заняли — я по привычке уложился в норматив и выбрался на палубу уже через минуту.

— Ты чего вырядился? — удивилась Галя, едва завидев мое затянутое в броню тело. Шлем я пока что держал под мышкой, а вот все остальные атрибуты Егеря присутствовали, включая перчатки и кобуру. — Еще бы ружье прихватил, для полной аутентичности!

— Не смешно! — отмахнулся я. — Шлем без остального комплекта не работает, так что придется терпеть.

— Бедненький! — Галя вздохнула с притворным сочувствием и погладила меня по правому наплечнику. — На что только не пойдешь ради славы!

— Ты еще про богатство забыла, — буркнул я, осторожно, чтобы не вспугнуть афалину, присаживаясь на палубу рядом с Петровичем. — Все, не мешай мне.

Галя прониклась серьезностью момента и балагурить перестала, занявшись терминалом. Я же с нахлынувшей внезапно ностальгией окунулся в знакомую стихию — на языке инструкторов Академии этот этап назывался «первичная коммуникация». Привычно «потянувшись» к Петровичу, я заставил его сосредоточиться на мне и послал первый образ-импульс: застывший на палубе катера человек, облаченный в черную броню, и внимательно за ним наблюдающая афалина. Псевдодельфин дернулся от неожиданности и разразился целой серией писков и хрюканья — видимо, предупредил собратьев о потенциальной опасности, потому что они как по команде скрылись под водой и вынырнули метрах в пятидесяти от катера. Сама же Варька осталась на месте, с любопытством кося на меня одним глазом. Я продублировал образ и медленно нахлобучил на голову шлем. Варька вопросительно пискнула и получила новую картинку: Егерь в броне без шлема, Егерь в шлеме. Захлопнув забрало, я включил поляризацию и пластик на лице стремительно потемнел, превратившись в зеркальную поверхность. Варька фыркнула, но беспокойства не проявила. Вернув забралу прозрачность, я откинул его и медленно снял шлем, сопровождая каждое действие соответствующим мыслеобразом, затем воспроизвел процесс в обратном порядке. Судя по поведению афалины, с идентификацией странного двуного проблем не возникло. Ну что ж, будем считать первый этап завершенным.

Осталось самое сложное, и одновременно самое волнующее — непосредственный контакт через коннектор. Помнится, первый раз «настроившись» на волну Петровича, я испытал незабываемые ощущения — этакое раздвоение личности, сопровождающееся нешуточным разрывом шаблонов: сами подумайте, каково это, внезапно осознать себя котом? Я чуть было в обморок не грохнулся, а Петрович и вовсе сбежал из учебного бокса и вернулся только к вечеру. И это после того, как мы два месяца прожили в одной каюте, притерлись и уже начали понимать друг друга с полужеста. А тут инопланетная форма жизни, да еще обитающая в воде! Брр!.. Впрочем, у меня есть отличный демпфер — Петрович. Судя по его состоянию, первичный шок прошел без особых последствий, а сегодня он и вовсе с удовольствием с «дельфинчиками» болтает, так что шансы на благополучное завершение эксперимента весьма велики.

— Петрович, иди сюда!

Варька испуганно шарахнулась от борта, среагировав на резкое движение — Петрович дисциплинированно замахнул ко мне на колени, безропотно позволил закрепить у себя на голове корону ППМ и вернулся на насиженное место. Афалина удивленно воззрилась на странно пахнущую штуковину, но безмятежный вид Петровича ее успокоил. Она вновь приблизилась к катеру и заплясала на волнах, недоуменно попискивая.

Баллистический вычислитель активировался автоматически, при закрытии забрала, так что оставалось лишь включить коннектор, что я и проделал, привычно прогнав в первые мгновения тестовую программу ППМ. Петрович рутину не любил, поэтому постарался совершить все необходимые манипуляции в максимально высоком темпе, в чем я его только поддерживал.

— Петрович, «говорилка»!

Кот послушно уселся на задние лапы, обмотавшись хвостом, и преданно на меня уставился, мол, всегда готов. Ничего удивительного, мы в учебке этой самой «говорилкой» почти год маялись — так на нашем жаргоне назывался процесс наработки новых «якорей» — связок «слово-образ» с моей стороны и «образ-слово» со стороны Петровича. Исходя из первых впечатлений, методика вполне себе подходит и для налаживания общения с афалинами, просто в цепочку добавляется еще и третий элемент — мыслеобраз псевдодельфина. Петровичу выпала нелегкая доля посредника, что с учетом практически полного отсутствия способности мыслить абстрактно сулило немалые трудности.

— Петрович, слушай внимательно.

Легкий наклон головы, насмешливое фырканье — дескать, когда я был невнимательным?

— Я «говорю» тебе, ты — передаешь Варьке.

Вздернутое в недоумении ухо.

Черт… Ладно, начнем с самого начала.

— Денисов (Егерь в полной экипировке, устроившийся на палубе), Петрович (рыжий кот в характерной позе), Варька (приплясывающий на волнах псевдодельфин с пятнышком на морде). Понял?

— Поняул… — подтвердил Петрович, вернее, коннектор синтезированным тенором. — Стррранноеуа…

— Где?!

Тьфу, зараза! Поймав посланный напарником образ, я обернулся и увидел присевшую на самый краешек шезлонга Галю. Девушка вид имела предельно сосредоточенный, то и дело елозила пальцем по дисплею наладонника и не сводила с нас внимательного взгляда, казавшегося строгим из-за очков с прозрачными стеклами. Вернее, никакие это не очки, а стандартное лабораторное оборудование — фиксирующий комплекс со встроенной видеокамерой, цифровым зумом и несколькими видами фильтров. Накопитель она прицепила к резинке плавок, к лифчику пришпилила еще какую-то фиговину в виде не то микрофона, не то записывающей головки — скорее всего, какой-то портативный сканер, а волосы собрала в «конский хвост», примостившийся на самой макушке. Впрочем, учитывая их длину, вышел всего лишь жалкий хвостик, а самые непослушные пряди так и продолжали лезть в глаза. Зато видок получился весьма забавный — немного сумасшедший и одновременно сексуально-притягательный. Если бы не дело, не удержался бы…

— Чего уставился? — хмыкнула Галя, почувствовав мой взгляд.

— А ты?

— А я из научного интереса, — отрезала та. — Продолжайте, мне очень любопытно. И Петровича переключи на внешний канал, а то не очень понятно.

— Вообще-то мы сейчас пользуемся секретной военной разработкой, и гриф у нее соответствующий — «для служебного пользования». Вы, извините, сюда каким боком?

— Левым, — потянулась девушка. — Или правым, сам выбирай, какой больше нравится. И хватит вешать мне лапшу на уши!

Петрович сочувствующе мяукнул, мол, делай, как она говорит, все равно ведь не отстанет. Спорить с очевидным фактом желания не было, так что я безропотно выполнил все Галины указания и вернулся к работе. Варька успела заскучать и отплыла от катера, но с готовностью вернулась, едва я уселся на палубный настил, свесив ноги с борта. Вода едва достала до щиколоток, но и этого хватило — так сказать, жест доброй воли, показывающий, что и родная среда обитания афалин мне не чужда. Маленький, но важный шаг навстречу.

— Ну что ж, приступим к идентификации… — я отключил поляризацию забрала и глянул на любимую: — Галина Юрьевна, вы записываете?

Та молча продемонстрировала не очень приличный жест, показывая, что шуточки сейчас неуместны.

— Петрович, еще раз: я «говорю» тебе, ты — передаешь Варьке. Погнали. «Человек», — последнее слово я произнес предельно четко, представив сначала себя, потом Галю и еще нескольких биологов — наверняка наша «собеседница» кого-то из них видела.