Любовный треугольник - Софи Мидоус

Когда Стэн впервые переступил порог ее квартиры, она нервничала, сама не зная, чего хочет и куда заведут их стремительно развивающиеся отношения. Сегодня все было куда проще. Пока она переодевалась, Стэн вольготно развалился на ее диване. А потом, совсем как она недавно, принялся бродить по квартире, заглядывая во все углы и засыпая вопросами.

— Не очень-то теплые вещицы, — усмехнулся он, увидев висящее в ванной кружевное белье.

— Оно не для тепла, — возмутилась Энн. — А для красоты. Я, знаешь ли, люблю красиво одеваться.

— Я заметил, — с серьезным видом кивнул Стэн.

Энн приготовила ланч, от которого фаната безхолестериновой диеты тут же хватил бы удар: ветчина, яичница, помидоры и грибы.

— А где же пудинг? — разочарованно протянул Стэн. — Он придал бы этому празднику обжорства законченность.

Энн хотела стукнуть нахала ложкой по рукам, но он ловко увернулся.

— Ах ты невыносимый, самодовольный тип!

— По-моему, капелька самодовольства — самое то, что мне надо. Садись сюда, — попросил он и похлопал рукой по кухонному диванчику рядом с собой.

Энн с радостью послушалась и склонила голову ему на плечо. Стэн обнял ее за талию.

— Знаешь, знакомство с тобой полностью изменило мою жизнь, — призналась она — А особенно вчерашний вечер и сегодняшнее утро. Но я все равно не хочу пока строить никаких планов. После смерти Бернарда мне поневоле пришлось привыкать жить сегодняшним днем, не задумываясь ни о прошлом, ни о будущем. И я привыкла. Впервые встретившись с тобой, я уже знала, что между нами что-то произойдет. Давай же наслаждаться тем, что есть. Я собираюсь, как ты говоришь, ловить момент.

— Тогда лови его вместе со мной, — предложил Стэн.

Однако три дня спустя все планы Энн рухнули.

Вечером, около половины восьмого, она переодевалась из рабочей одежды в удобные джинсы и свитер. В ее душе царили мир и покой. Внезапно раздался звук поворачивающегося в замке ключа. Энн в тревоге выскочила в коридор.

— Кто тут? — прерывающимся голосом выкрикнула она.

И испуг мгновенно сменился леденящим душу ужасом. В полумраке смутно вырисовывался стоящий в дверном проеме мужчина — высокий, светловолосый, стройный. Бернард, ее погибший жених! Энн едва не лишилась чувств. Но тут незваный гость шагнул ближе к свету, и наваждение растаяло, хотя Энн все равно отказывалась верить собственным глазам. Это был Бен, старший брат Бернарда, почти точная его копия.

— Как ты меня напугал! — сердито закричала она. — Разве так можно? Бен, почему ты не написал, не позвонил?

— Да как-то в голову не пришло, — растерянно пробормотал он, проходя в прихожую и скидывая с плеч огромный рюкзак. Выглядел он неважно — усталый, подавленный.

Придя в себя, Энн бросилась к Бену и обняла его. Он поцеловал ее в щеку. От старой штормовки исходил хорошо знакомый запах костра — запах дальних походов и нелегких восхождений. Энн уже много месяцев не видела Бена.

— Только сегодня вернулся из Канады, — сообщил он. — Совсем одичал. Мне надо столько всего тебе сказать, но с этим можно и не спешить. У тебя найдется что-нибудь поесть?

Энн просто не знала, что сказать.

— Проходи, прими душ, — наконец вымолвила она. — А я пока пошарю в холодильнике.

Первым ее побуждением было позвонить Стэну. Ей отчаянно требовалась помощь. Только-только начала думать, что избавилась от призрака Бернарда, — и вот вам, пожалуйста. Его брат принес с собой воспоминания о том, что так хотелось забыть. И Энн почти сумела это сделать. Но Бен — Бен явно ничего не забыл.

Вытащив из холодильника пиццу, она сунула ее духовку, а сама присела подумать. Следовало признать досадную правду: она не хочет, чтобы Бен оставался здесь. Но не гнать же его!

Все друзья и знакомые Бернарда так жили. Постоянно возникал кто-то, кто оказывался тут проездом, кого требовалось приютить на ночь, постелить кровать — а точнее, разгрести место для спального мешка. Всех их связывали узы братства. Сколько раз и она сама вот так же ночевала на полу в чужих домах.

Бен тоже учился на врача и даже получил диплом, но никогда по-настоящему не занимался своей профессией. Работал где-нибудь несколько месяцев, чтобы накопить денег, а потом отправлялся на край света и возвращался, лишь истратив все до последнего. Он всегда объявлялся вот так, неожиданно, и спал в гостевой спальне, где теперь хранился всякий ненужный хлам. Похоже, он даже не подозревал, что ситуация может измениться. И как ему об этом сказать?

Однако когда Бен вышел из ванной и уселся напротив нее за стол, Энн невольно смягчилась. Брат Бернарда сильно похудел, осунулся, на виске появился новый шрам. Раньше он много смеялся, но сегодня был серьезен и задумчив. Энн налила ему пива.

— Поживу тут пару недель, огляжусь, потом подыщу себе какую-нибудь работенку, — сообщил Бен. — А то я порядком поиздержался. Но на этот раз я решил побыть в Нью-Йорке подольше. Хватит с меня странствий.

— Откуда у тебя этот шрам? — спросила Энн.

Бен засмеялся, залпом осушая стакан.

— А еще пива нет? Я сорвался с той самой скалы, где погиб Бернард. Решил, что ради него обязан покорить эту вершину. Но это оказалось труднее, чем я думал. Провалялся потом в больнице пару месяцев.

За что мне все это? — вздохнула Энн. Я по горло сыта самодовольными парнями, которым лишь бы преодолевать трудности и вести вечный бой с природой. Я начала новую жизнь. И почему только он так похож на Бернарда? Ведь Бернард мертв! Бен словно прочел ее мысли.

— Там отличный подъем, — сообщил он, как будто для Энн это имело хоть какое-то значение. — Берни хотел покорить его в одиночку — ты же его знаешь. Короче, он упал. Когда я спустился к нему, ничего поделать было уже нельзя, но он был еще жив и думал о тебе. Взял с меня обещание приглядеть за тобой. Поэтому я здесь.

Из глаз Энн хлынули слезы. Она знала, что Бен говорит правду, чистую правду.

— Ну почему, почему ты ничего не написал мне, почему не рассказал раньше, — всхлипывая, вымолвила дна. — Я так ждала письма.

— Не люблю писать. — Бен поднялся и зевнул. — Пожалуй, пойду лягу. Завтра ты работаешь, так что обо мне можешь не беспокоиться. Я не пропаду. А вечером поведу тебя куда-нибудь поужинать. Помнишь тот ресторанчик, куда мы бывало ходили? Там еще такой острый карри.

Энн помнила этот ресторанчик. И терпеть его не могла.

— Не вижу ни малейшего смысла в карри, где, кроме перца, ничего другого уже не чувствуешь, — заявила она.

Бен проигнорировал язвительную реплику.

— Сто лет не ел по-настоящему острого карри.

И тут Энн вспомнила.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});