Экспедиционный корпус (СИ) - Лопатин Георгий

Рука и грудь начали жгуче саднить, проступили внушительные по размеру пятна крови, но пока было терпимо, так что «винчестер» в считанные секунды вновь оказался готов к бою. Поменял он так же магазин у «кольта».

Немцы тем временем несмотря на активный огонь солдат из окопов и пулеметный обстрел преодолели первую линию заграждений, тем более что она (да и остальные линии тоже) оказались прорваны в нескольких местах.

Бах! Бах! Бах! Бах! Бах!

Заняв одну из позиций в окопе, Михаил Климов расстрелял из «винчестера» одну из групп прорыва и не задерживаясь двинулся дальше по траншее на ходу перезаряжая помповик.

Бах! Бах! Бах! Бах! Бах!

Новый скоротечный расстрел и переход на новую позицию. На ней пришлось задержаться из-за того, что два бойца оказались выведены из строя. Один числился по категории «двести», словил пулю в грудь, второй — «триста», отхватив жменю осколков от гранаты в спину выше пояса, а значит не заметил падения «толкушки» в траншею. Собственно, еще немного и противник тут прорвался бы в окоп.

Бах! Бах! Бах! Бах! Бах!

После чего добавил из пистолета.

— Гранаты!

Полетела новая порция «толкушек» и в траншее загремели взрывы. Раздался чей-то крик, значит кого-то еще зацепило.

«Все, мы сделали все что могли», — подумал штабс-капитан и не видя смысла оставаться, чтобы доводить дело до рукопашной , закричал:

— Отходим! Отступаем!

И продублировал приказ с помощью свистка простой «мелодией» в три резких «гудка».

— Отходим!

Подхватив раненого солдата, закинув руку себе на плечо, Михаил подтащил его к проходу ведущему во вторую линию окопов. К счастью его услышали и фельдфебель дублировал команду штабс-капитана сдергивая с подиумов забывших в боевых условиях сигналы солдата или просто оглохших от близких взрывов.

Почти все оказались ранены, но могли передвигаться сами. Разве что еще паре бойцов помогали товарищи.

Климов передал своего раненого.

— Пошли! Живее! Не задерживаемся!

Фельдфебель обернулся и заметил, как штабс-капитан натянул тонкую веревочку от одной стенки прохода к другой. Климов, когда закончилась артподготовка нашел свободную минутку и соорудил обычную растяжку, вот и пригодилась.

Немцы уже прыгали в траншею.

Михаил загнал последние патроны в «винчестер» и сменил магазин у «кольта».

Сразу несколько фрицев появилось в зоне видимости и Климов буквально смел их стрельбой из помповика. Прилетела граната, но он успел укрыться за изломом хода.

На этот раз без оглядки фрицы кидаться в проход не стали, осторожно заглянули и Михаил выпалил оставшиеся два патрона. Не попал, но дал понять, что патроны закончились, щелкнув в холостую. Немцы копились и кинулись вперед, совершенно не смотря под ноги.

Ба-бах! Рванула растяжка и в траншее заорали раненые. Правда первые везунчики проскочили без проблем и Михаил встретил их частым огнем из «кольта» положив всех до одного. Кто-то из фрицев даже успел выстрелить, но сильно мимо.

Последняя смена магазина к «кольту». Потом придется отстреливаться из «нагана» и «маузера».

Не забывал Михаил контролировать верх, а то противник мог ведь и поверху пройти, тем более что станковый пулемет почему-то замолчал и даже ублюдочный «шоша» затих. Вполне возможно, что пулеметная команда так же делает ноги. Но пока никого видно не было.

Бах! Бах!

Впереди зазвучали винтовочные выстрелы.

Михаил быстро пробрался к стрелкам. Прислонившись к стенке сидел еще один солдат получивший рану в ногу. Солдаты же палили в проходы второй линии окопа.

— В чем дело!

— Германцы, вашбродь!

Штабс-капитан выдал матерную тираду.

— Обошли, самки собаки… Гранаты у кого-нибудь остались?

— Нема, вашбродь… все там покидали.

— Хреново… Хотя?.. Подсобите! Мне надо выбраться наверх из этой щели!

Солдаты помогли, буквально выбросив Климова наверх. Наверху кстати все еще никого не наблюдалось и Михаил сделав быструю перебежку, ныряя из воронки в воронку, (тем более что перед второй линией имелась всего одна проволочная преграда в пяти-нести метрах от окопа, так что не мешала) и на звук немецкой речи определив где противник, подобрался к их скоплению и выглянув, расстрелял кучковавшихся там солдат. После чего вернулся к своим, доставая револьвер.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А теперь, пока буду стрелять, быстро дергаем в проход ведущий к третьей лини окопов! Погнали!

Климов начал стрелять в траншею, давя огнем, тем самым не давая высунуться противнику. Ни на что другое «наган», как служить пугачом, не годился с его тугим спуском из-за которого стрелять хоть сколько-нибудь прицельно не получалось. Солдаты не медлили и спустя пять секунд все оказались в относительно безопасном проходе, вырвавшись из ловушки.

Юркнул в проход сам, доставая «маузер», а «наган» отправив карман. Несколько немцев попробовали рвануть следом, но напоровшись на пистолетный огонь и потеряв пару ранеными, откатились назад.

— Французы! — закричал кто-то из впередиидущих.

— Ну наконец-то…

23

На самом деле это оказались русские солдаты ведомые поручиком Бодько, но оно и к лучшему, а то франки могли чисто на рефлексах порешить солдат в еще плохо знакомой им форме хаки, приняв за немцев, что было бы и не мудрено, учитывая, что те и другие извалявшись в грязи стали практически неотличимы друг от друга и единственным опознавательным знаком теперь служили каски на головах.

— Ура-а!!! — заорали солдаты, кинувшиеся в атаку с примкнутыми к винтовкам штыками вслед за поручиком.

— Куда такой толпой ломанулись, блядь?! — встал у них на пути Климов. — Стоять-бояться!!!

— Ну как же, господин штабс-капитан?! — воскликнул Бодько. — Германцев выбивать!

Поручика буквально переполняли восторженные чувства, да еще замешанные на адреналине.

— В штыковую?!

— Так точно! — радостно ответил тот.

— Дебил! А гранаты тебе сука за каким хером дали?!! Орехи колоть вместо молотка?!! Тебя чему сука учили на полигоне?! Или ты блядь все мимо ушей пропустил?! Сначала кидаешь гранату и только после нее врываешься в занятый врагами окоп!!! Слышишь сука?! Я тебя тварь такая спрашиваю, слышишь взрывы?!!

— Слышу, ваше благородие…

Кругом действительно гремели взрывы гранат. Это выбивали немцев из окопов французские солдаты действовавшие по науке.

— Так какого хера я тебя спрашиваю?!! Или ты падаль решил за счет их крови свое херово геройство показать? Крестик блядь на свою хилую грудь заработать на их жизнях возжелал в тупую штыковую попершись?!! Или званием новым обзавестись?!

— Никак нет…

Климов просто невероятным усилием воли заставил себя отпустить взятого за грудки поручика, а не избить его, свалив на землю замесив ногами и видимо тот почувствовал, что прошел по краю. И уже спокойно произнес:

— Слушай приказ, поручик… Действуешь так, как тебя учили и, если я узнаю, что ты начал пороть отсебятину в стиле «пуля — дура, штык — молодец» и вновь кинулся в штыковую, я тебя грохну в следующем бою. Прострелю череп, вышибив твои тупые мозги вот из этого пистолета, а домой твоей матери, еще не отмытой от твоей крови рукой, отпишу, что помер ты геройской смертью храбрых от клятых бошей. Ты меня понял?

— Т-так т-точно, — ответил Василий Бодько, кося взглядом на «маузер».

— Это еще не все. В контратаку вслед за лягушатниками не бежим…

— Н-но к-как же…

— Не зли меня, поручик… — змеей прошипел Климов. — Заработаешь ты еще с себе крестик, с большей долей вероятности кладбищенский, особенно если продолжишь вот так же себя вести. И хер бы с тобой, но ведь ты еще на кладбище кучу отличных солдат утянешь ни за понюх табаку. Сели в окопах и сидим. Понял? Не слышу?!!

— Так точно!

— Пошел.

Солдаты побежали вслед за поручиком, доставшего гранату, но уже без криков и лихой удали. Пробегавшие солдаты поглядывали на вжавшегося в стенку прохода штабс-капитана странными взглядами, но расшифровывать их Климов даже не пытался. Из него словно стержень вынули, так что он буквально заставлял себя стоять.