Дикая карта (СИ) - Поляков Влад

Интерлюдия

Интерлюдия

«Убойный» отдел УВД Новиграда был, как и все последние месяцы, в состоянии, лучше всего характеризуемом словами «пожар в борделе во время землетрясения». Развал СССР и образование РФ уже многое изменило. В том числе штатное расписание, оформление бумаг, от которых и оперативникам никуда не деться, да и много чего другого тоже поменялось. Но это ещё ладно, это можно было бы пережить, останься прежней сама работа. А она… она стала гораздо более опасной. Даже в сравнении с временами короткой, но тоже запомнившейся «перестроечной» эпохой.

Начальник «убойного», подполковник Руслан Маричев, помассировав пальцами виски, пытаясь хоть так немного унять лишь усиливающуюся к вечеру головную боль, посмотрел на настенные часы. Те, как им и полагается, с полной бесстрастностью показывали истину, то есть без пяти семь вечера. Рабочий день успел закончиться, однако… Само понятие рабочего дня среди оперов, а тем более «убойщиков» было весьма относительным. Начальство же… ну а что начальство? Сам Маричев стал начальством как раз на гребне новой волны аккурат после новогодних праздников, сменив отправленного на пенсию предшественника. Тот вроде и мог оставаться на своей должности ещё лет пять-семь, но… Очень уж явно и громко поддержал ГКЧП, а этого ему забывать не собирались. Точнее сказать, воспользовались случаем, чтобы убрать и с должности, и вообще из органов.

Сам Маричев? Да, он поддерживал прежнюю власть, а от новой был ну совершенно не в восторге, но хватило осторожности держать язык за зубами, выждать, чем кончится дело. Вот и выждал, вот и дождался. Более того, сумел сохранить хорошие отношения как с людьми прежнего начальника, так и с более молодыми операми… не только своего теперь отдела. Очень важное достижение. учитывая то, что органы с начала года даже не лихорадило, а кидало то в жар, то в холод от всего творящегося внутри и снаружи.

Это раньше штатное количество оперов позволяло сдерживать уголовников. Именно сдерживать, ведь с началом проклятой перестройки они полезли изо всех щелей. Причём новые были стократ хуже старых. У «воров», у тех хоть страх перед властью был, да и оставался даже сейчас. Имелись способы воздействия на особо наглых, да такие, что те могли в прямом смысле слова жизнью расплатиться. И при этом они, милиция, были как бы и ни при чём, поскольку негласный приговор привели бы в исполнение такие же уголовники. Да, были возможности и пока ещё есть. Но не против всех! Эти новые «спортсмены», «афганцы», просто непонятно из кого состоящие банды, называющие себя бригадами и группировками. Немудрено, что от них голова болит всё сильнее и сильнее.

Да, болит! Особенно когда за последние несколько дней в городе творится чёрт знает что, разгорелась самая настоящая война между пока двумя бандами — хоть и из числа наиболее крупных — но способная втянуть в свою орбиту и пока что нейтральных уголовников. Очень уж много крови уже пролилось, очень уж велика злоба и нет почти никаких шансов, что все эти упыри угомонятся… или хотя бы перестреляют друг друга.

Скрип двери и знакомый, но уставший голос одного из его оперов, давнего знакомого, с которым вот уже почти пять лет вместе работали:

— Руслан Михайлович, к вам можно?

— Пришёл, так заходи. Не стой в дверях, Олег.

Капитан Олег Богомолов, хорошо зная привычки начальства, тихо, аккуратно притворил за собой дверь. По одному виду подполковника понял, что у того и голова болит, и вообще он сильно не в духе. Но обстановка… и полученный ранее от него же приказ — они требовали доложить, причём незамедлительно. Капитан подошёл к столу, за которым сидело непосредственное начальство, вытянулся было по струнке, но увидев, что подполковник лишь отмахнулся, показывая жестом на стул, не стал разводить официоз. Опустился на предложенную мебель, попутно в очередной раз подумав, что хорошо бы тут всё поменять на не такое… неудобное. После чего произнёс:

— Группировка убитого вчера Бориса Красникова по кличке Грек продолжает додавливать этническую преступную группировку Алиханова, более известного как Моджахед. Ставка последнего на убийство лидера врагов провалилась. Надежды, что приезжающие из Москвы законники Матрос и Башня остановят войну, тоже не осталось. До убийства Грека это было возможно. После… Если «воры» не отомстят, то их сочтут ослабевшими Рыжий и Кардан, а там и остальные подключатся, отнимая у прежних хозяев всё, до чего дотянутся.

— Кто?

— Сперва Бекас и Гиви Толстый, а затем и Окулист. Он и вовсе готов взять под себя как городскую наркоту, так и трафик. Тот кусок, что идёт через город. С остатками таджиков он договориться сможет. Единоверцы все-таки.

— Разные ветви ислама, — поморщился Маричев. Может договорятся. Может нет. Но нас сейчас должно волновать другое.

— Облава на этих обнаглевших урок? — предположил капитан. — ОМОН нам дадут, но сумеем взять лишь обычных бойцов. И те… Адвокаты эти, они быстро вытащат большую часть. А в пресс-хаты забросить — это тоже сложно. Были б это из новеньких — тогда легче. А эти… Но всё равно можно попробовать.

Начальник «убойного» лишь поморщился, явно будучи не в восторге от предложения подчинённого. Вместе с тем не стал скрывать причины озабоченности и недовольства;

— Мелко плаваешь, Олег, мелко! Что, ты думаешь, я не готов отдать приказ парням из ОМОНа, чтобы те отмудохали всех, кого сумеют найти? Не хватит решимости бросить этих ублюдков в СИЗО и держать там минимум пару суток, пока адвокаты суетятся? Даже за это время можно выбить из этих охамевших тварей все, что только выбивается, вместе с соплями, слезами и дерьмом. Да только что они скажут то? Я не уверен, что и готовые занять место Грека Буба и Топор понимают, что происходит. Считают, что понимают — это да, но вот не верю я, что всё так просто.

— А что тут сложного, Руслан Михайлович? Сцепились две банды уголовников. Ну крупные, да; ну стреляют так, что Чикаго из штатовских фильмов про мафию на ум только и приходит. Так сейчас везде так, в столицах особенно. А у нас тоже город немаленький. Миллионный и даже больше.

— Когда же ты не только с пистолетом бегать и обычных урок колоть, а ещё и мыслить научишься, — тяжко вздохнул подполковник. — Ты же у меня самый надежный человек, я на тебя рассчитываю, если удастся вверх ещё на ступень шагнуть.

— Я это, триш подплковник… всегда готов учиться, вы же знаете.

— Знаю, Олег, потому с тобой и разговариваю как сегодня, так и в другие дни. Отвыкай ты от этого своего бежать-стрелять-хватать, оперу нужно и своей головой работать, а не на следаков надеяться. Они тоже могут… да, могут не радостно удивлять.

Есть глазами начальство — вот что сейчас совершенно искренне делал капитан. Сколько в этом было натуральности, сколько наигрыша — Маричев даже задумываться не собирался. Предпочитал перейти к делу, объясняя ретивому, но пока не умеющему смотреть на несколько шагов вперёд и несколько же метров вглубь капитану, что ему, как начальнику «убойного» и просто опытному оперу не нравилось в происходящем в Новиграде.

— Неправильная это война, капитан, Она не должна была начаться так и разгореться в столь ожесточённую с гибелью Грека и тех двоих, кто действительно мог его заменить.

— Линь и Лесник? Думаете, Лесника тоже Моджахед уконтрапупил?

— Я не упоминал Алиханова, Олег. Лишь то, что все три смерти связаны другс другом. Сам сперва сомневался, но когда узнал не просто о смерти Грека, но и лично побывал на месте взрыва, вот тогда всё и сложилось. Лесник, Линь, Грек — все смерти разные, но чувствуется одна рука. Опытная рука, за которой стоит некто, умеющий планировать и следить за исполнением этих своих планов. Ох-х…

— Что такое, Руслан Михайлович?

— Голова, она всё болит и болит. Ты это, Олег, чайку что ли вскипяти. Крепкий, он помогает, особенно если с коньяком. Не внутрь, а по соседству. Там, в сейфе, у меня бутылка притаилась, тоже достань, будь другом.