Мужчина-сказка, или Сейф для любовных улик - Татьяна Луганцева

– Что, наверное, неплохо – быть нужным человеком, – не знала что еще сказать Ефросинья, понимая, что уже сыта, хотя должны принести второе и десерт.

– А может, их ваш директор грохнул? – весело предположил Вацлав.

– Валера? Да нет. Зачем ему? Он, конечно, иногда выкидывает номера, но чтобы убить кого-то… Он нормальный человек.

– Только вот эта парочка явно не хотела завязывать со своими криминальными наклонностями. Может, и его во что втянули? Или шантажировали его чем? Давайте выпьем! – махнул рукой Бельских.

– Ой, Вацлав, вас сейчас опять развезет! – забеспокоилась Ефросинья.

– Не сейчас, а через пять рюмок. Я знаю свою норму.

– Скорее знаете, через сколько рюмок вас отрубит, – усмехнулась Фрося.

– Неважно, время еще есть. – Вацлав отодвинул пустую тарелку. – Какая вкусная, совершенно домашняя еда!

– Мне тоже здесь нравится. Меня здесь за развлечение посетителей бесплатно кормят, – подал голос Василий.

– Вот и молодец, не растерялся в чужой стране. А сегодня мы тебя покормим. Сколько тебе платит директор цирка?

Парень явно смутился.

– Ну же!

– Я ведь говорю, что я там не из-за заработка.

– Понятно, за еду и возможность ездить с ними, – зачавкал Вацлав, принявшись за второе. – А ведь это неправильно. Очень неправильно! Наличность у человека должна быть. Поэтому ты и вынужден петь здесь грустные песни? Расскажи нам что-нибудь о Валерии. Он сам когда-нибудь выступал? Был артистом? Циркачом? Меня интересует его личность.

– Вроде когда-то был, но потом, как у многих в нашей профессии, получил травму. Кто-то восстанавливается, а кто-то не хочет. Он и до травмы звезд с неба не хватал, в нем всегда превалировала коммерческая жилка, вот Валерий и проявил свои организаторские способности. У нас, между прочим, не самый плохой из сотен гастролирующих, передвижных, коммерческих цирков. Мы подолгу задерживаемся на одном месте, так как билеты все время распродаются и народ толпами валит на представления. У директора все правильно организовано, реклама в том числе…

– Я верю. – Вацлав снова налил себе коньяка, бросив недоуменный и насмешливый взгляд на недопитые рюмки Фроси и Василия. – Эх вы, слабаки!

– Между прочим, мы можем успеть на ночное представление. Оно самое красивое и смелое, – вдруг сказал Вася. – Хотите, я вас проведу?

– Бесплатно?

– Конечно.

– А это идея! Сейчас доедим и, пожалуй, посетим ваше шоу, которое состоится, несмотря на то, что двух артистов убрала недрогнувшая рука киллера. Как там поется в песне – шоу гоу маст?

– О господи… – закатила глаза Фрося от произношения Вацлава.

– Таня и Игорь были заменой, не входили в основной состав воздушных гимнастов, поэтому представление продолжается. Да и люди уже билеты купили, – начал как бы оправдываться Василий.

Мясо под сладкой глазурью с дольками апельсинов и зеленью имело неповторимый вкус и было сочным, мягким. Фрося попробовала кусок и оценила достоинства фирменного блюда, только вот есть просто не могла из-за полного заполнения желудка наваристым супом.

– А ты тесно общался с Таней и Игорем? – продолжал расспросы Вацлав, который, похоже, имел несколько желудков, так как ел с нескончаемым энтузиазмом.

– Не очень…

– Недолюбливал их?

– Я понимаю, к чему вы клоните, но – нет, я их не ненавидел. Мы и тогда, когда ввязались в тот опасный проект, не сильно дружили, просто были коллегами, да и потом отношения остались нейтральными, – ответил Вася, уныло возя вилкой по тарелке.

Чувствовалось, что парень нервничал и понимал, что он здесь не для того, чтобы расслабленно ужинать, а для того, чтобы ответить на вопросы довольно пьяного уже полицейского.

– А где ты был… – вдруг спросил Вацлав, назвав время смерти пары гимнастов, предварительно определенное криминалистами.

– Я был у себя в гостинице, – ответил Василий быстро, и данный факт не ускользнул от внимания помощника комиссара.

– Прямо как предвидел мой вопрос и подготовился, – отметил местный сыщик, развязно подмигнув Фросе.

– Я не готовился, – совсем сбился Василий и погрузился взглядом в тарелку.

– Проверим, – миролюбиво обронил полицейский. – Кстати, а кто подтвердить может?

– Что?

– Твое алиби. С кем ты был в это время?

– Я был один. У меня в такое время вообще никого не бывает. И женщины у меня нет.

«Сейчас заплачу», – почему-то подумала Ефросинья, но промолчала.

– Все по жене тоскуешь? – не стеснялся в вопросах Вацлав. Он сейчас напоминал Фросе этакого патологоанатома, который препарирует не тело, а душу.

– Нет, я давно оправился, – вскинул парень глаза, – выжил. Но вот к новым серьезным отношениям не готов.

– Похвально. Большая любовь была! – покачал головой полицейский.

– Давайте выпьем за любовь! – решила прервать неприятный и ни к чему так и не приведший разговор Фрося.

– С удовольствием! – естественно, поддержал пьяница Вацлав.

Василий посмотрел на нее с благодарностью и поинтересовался:

– Скажите, а вас что привело в Краков?

Настало время смутиться Ефросинье.

– Меня? Да как-то по глупости здесь оказалась. Приехала к другу умершего отца по его предсмертной просьбе, а тут оказалось, что и друг уже умер.

– Чего ж не уехали?

– А что, ты ее выгоняешь? – удивился Бельских.

– Не успела я уехать, украли и деньги, и документы, – пояснила девушка.

– Скоро восстановят! – Полицейский разлил остатки коньяка и выпил свою пятую рюмку. – Нет, сегодня нам уже не до представления. Деньги у меня в правом кармане, а Фросю надо проводить до ночлежки. Туда уже должны были позвонить насчет нее.

– А почему вы все это мне говорите? – вытаращил глаза Василий.

– А на кого я еще могу рассчитывать, музыкант? – откликнулся Вацлав.

И уже через минуту он спал, уронив голову на стол.

– Надо же, успел отдать последние распоряжения, – удивился Вася.

– Профессионал, – усмехнулась Фрося.

Глава 12

Социальный приют оказался именно тем жильем, в котором она и хотела оказаться, чтобы собраться с мыслями. Встретил ее в этом небольшом, на один подъезд и всего-то в шесть этажей, доме пожилой мужчина, который подтвердил, что звонил пан Людвиг из полиции и сказал, что прибудет женщина из России.

– Без документов, – добавила Ефросинья.

– Именно так. Вот тебе, дочка, ключ, номер твоей комнаты двадцатый. Ты хорошо меня понимаешь?

– Очень хорошо.

– Второй этаж направо. Света, правда, в коридоре нет, все не починят никак.

– Ничего, я справлюсь.

– Туалета два, находятся в концах коридора на каждом этаже. На третьем этаже кулер с водой. Больше удобств нет, – стукнул ключом по столу старик, словно ставя жирную точку.

У Фроси, конечно, глаза несколько расширились от известия, что туалета в номере не будет.

– А душ? Ванная? – спросила она.

– Ванной нет, конечно, а душ имеется. – Старик как-то неопределенно показал рукой. – В левом крыле каждого коридора, только на ночь вода горячая отключается. Экономия.

– Я понимаю.

– Белье постельное там чистое, кое-какие необходимые вещи в номере найдешь.

– Спасибо.

– Ты что такая грустная, дочка? Да, у нас тут не ахти, но это всегда вынужденная мера. Большинство людей не задерживается здесь надолго. Все ведь лучше, чем остаться под открытым небом.

– Несомненно, – не меняя выражения лица, ответила Фрося.

– А ты-то как здесь оказалась? Жертва воров? – полюбопытствовал старик.

– Сами ответили. А какой здесь контингент?

– Чего?

– Люди тут какие? Кто живет? – спросила Фрося, которую почему-то стало потрясывать.

– Так это, – почесал седой затылок дед, – спят все, слава Деве Марии…

Его ответ показался Фросе исчерпывающим, и она удалилась на цыпочках, словно боясь разбудить кого-либо из постояльцев социальной ночлежки. Лифта в этом шестиэтажном здании не было вовсе, но ее, жительницу второго этажа, не волновало его отсутствие. Половицы жутко скрипели, в здании пахло затхлостью и каким-то химическим реактивом. Где-то слышались грубые голоса, явно на повышенных тонах.

Фрося свернула направо и лоб в лоб столкнулась с какой-то женщиной.

– Ой! – рухнуло ее сердечко вниз. – Извините! То есть… – Фрося перешла с русского на все известные ей языки, принося извинения и желая доброго сна.

Женщина ничего не ответила, посмотрев мутными глазами сквозь растрепанные, не первой свежести волосы, и сплюнула на пол.

Фрося поспешила удалиться, всматриваясь в номера над каждой дверью. Делать это было очень трудно при таком плохом, то есть никаком освещении.

– Двадцатая следующая! – гаркнула вдруг женщина, так и оставшаяся стоять у лестницы худой тенью.

– Спасибо, – ответила ей Фрося.

Затем на ощупь вставила ключ в какой-то допотопный замок и всего один раз повернула его. Дверь с жалобным скрипом открылась. Девушка постаралась как можно быстрее юркнуть внутрь. Ее обрадовало, что странная, бомжеватого вида женщина говорит по-русски. И почему-то не удивило, что та знает, куда поселили новую постоялицу.