Я был аргонавтом - Евгений Васильевич Шалашов

чем не виноват, но всю жизнь будет жить с чувством вины.

[1] Будущая мать Тесея вступила в связь с пьяным Эгеем, а потом, когда тот заснул, отправилась приносить жертву, где девушку увидел Посейдон и овладел ею.

[2] Пасифая

[3] Двусторонняя секира

Глава девятая. Медные птицы.

Собирался рассказать, как был потрясен и испуган страшным рассказом Тесея, подобно тому, как некогда был потрясен один из литературных героев рассказом лучшего друга, повесившего на дереве собственную жену, но не стану. Меня самого никто не ставил перед таким страшным выбором и осуждать других — дело неблагодарное. Но и оправдывать тоже никого не собираюсь. Словом — пусть каждый Сизиф катит в гору свой собственный камень, а свой камень я стану катить сам. Меня больше интересовало — что за меч дала Ариадна герою, кем и из какого металла он был выкован и куда девался после гибели Минотавра? На ум сразу же приходили атланты с их развитой цивилизацией, но Атлантида, если и существовала, погибла во времена исчезновения мамонтов, а родственники слонов исчезли, дай бог памяти, не то десять, не то пятнадцать тысяч лет назад. Ну, применительно к нынешнему тринадцатому или двенадцатому столетию до нашей эры, поменьше, но все равно, за семь тысячелетий, не сохранится ни один меч, даже стальной.

Сам Тесей на мой осторожный вопрос только пожал плечами — дескать, до меча ли ему тогда было, а куда пропал, не упомню. Вполне возможно, что герой оставил клинок на том острове, где его прихватил кто-нибудь из свиты Диониса и теперь где-нибудь бродит пьяная менада, вооруженная мечом атлантов. Но скорее всего, оружие так и осталось лежать на земле, покрываясь пылью и прорастая культурным слоем и когда-нибудь археологи его отыщут, поместят в каталоги и защитят кучу докторских диссертаций.

Был у меня и еще вопрос. А почему, собственно говоря, с требованием о жертве явился именно Дионис? Какое дело (чуть не сказал — собачье) богу вина до правонарушений жрицы Геи? Понимаю, Гея доводится прабабушкой главному виноделу, но все равно, с каких пор Бахус исполняет ее поручения?

Впрочем, надеюсь, что все мои вопросы рано или поздно разрешатся. А нет, то по возвращению домой (вернусь?), зароюсь в книги и все ответы отыщу там. В самом же крайнем случае придется додумывать. А пока есть и иные дела и забивать голову лишними думами не стоит.

Солнышко слева, а кругом морем. А я нынче назначен впередсмотрящим. Сложно сказать, для чего на «Арго» он вообще нужен — рифов здесь нет, встречных судов никто никогда не видел, но старшим товарищам виднее. Ежели, например, узрею впереди землю — какой-нибудь островок, то должен сообщить о том до того, как мы в нее врежемся. Шучу. Вообще, насколько помню уроки географии, в этой части Черного моря островам взяться неоткуда. Но, кто знает, может, три тысячи лет назад здесь и были какие-то острова? Не следует забывать, что плывем-то мы не по Черному морю, а по Понту Аксинскому, еще не ставшему «гостеприимным» и что здесь сейчас творится, один лишь Зевс ведает, если он и сам о том не забыл. У олимпийцев, хотя они и боги, провалы в памяти случаются.

Море спокойное, кое-где покрыто беленькой пенкой, словно пасущимися овечками, с которыми играют черноморские дельфины. Смотришь и душа радуется, будто и не случилась вчера с нами некая пакость, когда при ясной погоде — на небе, не то, что тучи, а даже облачка не было, налетел резкий ветер, едва не унесший за борт самого Ясона и, чуть не отправивший к Посейдону наше суденышко.

Ветер бесчинствовал недолго, а когда улетел, хлынул дождь, потом посыпался град.

Когда все закончилось, то мы, вымокшие до нитки, избитые градом, словно бродячие собаки, обнаружили, что на «Арго» сломаны три весла, руль, а мачта будто пополам перекушена. Счастье, что ее верхняя часть улетела куда-то в море, а не брякнулась нам на головы. Парус изодран, словно хитон на пьяном сатире, а еще нас отнесло куда-то в открытое море. Слишком-то далеко унести не должно, ночью сориентируемся по звездам и вернемся к берегу, но если попадем без руля в какое-то течение, тогда хуже.

Пелий и его брат Телемон полушутя-полусерьезно предлагали побить близнецов Зета и Калаида. Как-никак, из-за их папаши мы нынче безвинно страдаем. Дескать, если бы они были порядочными детьми, то уговорили бы родного отца не причинять вред ни кораблю, ни путешественникам. Бореады вяло отругивались — мол, папу они ни разу в жизни не видели, а вообще, здесь побывал не Борей, а его брат Нот, южный ветер, хотя и доводящийся им дядюшкой, но родственных чувств ни к кому не питавший, а если кто желает подраться, так они всегда готовы. А вообще, если уж кто и должен отвечать, так это детишки властителя морей.

Бог Посейдон неожиданно воды взбуровил и бурю воздвиг, отовсюду прикликав

Ветры противные; облако темное вдруг обложило

Море и землю, и тяжкая с грозного неба сошла ночь.

Разом и Эвр, и полуденный Нот, и Зефир, и могучий,

Светлым рожденный Эфиром, Борей взволновали пучину

Детишки Посейдона, которых среди нас было минимум четверо (я знаю Тесея и Телемона), дружно заржали и предложили Бореадам развести на корабле костер, чтобы просушить крылья. Мол — как же иначе будете убегать, если дядюшки всерьез разгневаются на своих племянников?

А тут и я, не от большого ума решил сообщить, что дети за отцов не отвечают. И что тут началось! На меня дружненько ополчились все аргонавты, вспомнившие, как боги мстили детям за грехи отцов. И Кадма вспомнили с его потомством, и даже Зевса, который, вроде бы, страдает из-за дел, сотворенных его отцом Кроном. Правда, за что именно приходится отдуваться Зевсу никто не вспомнил, но порешили, что что-то такое да было. А мне напомнили, что хотя я и прикрываюсь именем Саймон, то это вовсе не значит, что боги забыли о потомке титанов по имени Менойтий.

Выпустив пар, народ посмеялся и принялся исправлять нанесенный урон. Часть весел пришлось использовать как стройматериал (я бы сказал, как доноров, да слова еще такого нет) для ремонта мачты и руля, оставшиеся в целости перераспределили. Парус заштопали, как смогли, насадили заплат. Я потому и оказался впередсмотрящим, что Лаэрт вызвался латать парус. Мол, на Итаке у него есть лодка, так что,