Обстоятельство непреодолимой силы (СИ) - Ночь Майя

— Мама, ну зачем ты! Я бы на следующей неделе обязательно тебя навестила…, - оправдывалась девушка.

— Угу… навестила бы она меня…, ладно… Я, вообще-то, пока ждала тебя, проголодалась и на улице холодно, — и мать Агаты потёрла ладони. — Так что давай уже пообедаем, что тут у вас-то съедобное есть? — и женщина, открыв меню, исчезла за ним вместе с шикарными белыми волнами на голове.

— Здесь все свежее, так что выбирай, что захочешь… — уже извиняясь улыбнулась Агата, на улице и правда было холодно.

— О, какие у вас тут конские цены! — искренне возмутилась мать, — здесь же дешевле трехсот рублей нет ничего…

— Мам, не переживай, у нас корпоративная скидка, так что бери что хочешь, я заплачу, — поспешила успокоить её Агата.

— Ну, если угощаешь ты…, - женщина, отложив меню, прищурилась и добавила, — тогда я попробую …, - и уже водя пальцем по замысловатым европейским названиям блюд, выбирала.

Агата тихо вздохнула. «Вроде прокатило…».

Когда с супом де шале было покончено и овощи на гриле вместе с сочным лососем тоже были прикончены, мама Агаты принялась разливать ароматный чай с облепихой по чашкам. На её лице вдруг пролегла лёгкая улыбка и словно они давние подружки, женщина обратилась к Агате:

— Ну давай рассказывай, как у вас дела-то с Алексеем как там его…, - задумчиво посмотрела в окно женщина вспоминая.

— Викторовичем, — аккуратно пододвигая к себе чашку облепихового чая, напомнила Милова.

— Точно, — кивнула мать Агаты и устремила пытливый взгляд на дочь.

«Допрос…», — пронеслось в голове Агаты и она, потупив взгляд, принялась внимательно рассматривать янтарный напиток в своей чашке.

— Нормально, — неопределённо пожав плечами, пояснила девушка.

— Понятно, — медленно пропела женщина, — надеюсь, ты помнишь, что я тебе говори……,- мать вдруг замолчала.

На плечо Агаты легла рука. Внутри всё в мгновение напряглось и девушка медленно, подняла глаза на мать. Та обворожительно улыбалась.

Из-за спины Миловой выплыли кудри Катерины, и она улыбнулась: хитро, хищно и опасно.

— О, Агата Андреевна, не ожидала вас здесь увидеть! Думала вы, как всегда в ресторане, с Алексеем Викторовичем обедайте…

И пока Милова доставала сердце из пяток, бывшая секретарша уже во всю щебетала с мамой.

— Екатерина Таньгаева, — протягивая свою руку женщине, представилась Катя, — коллега и подруга этой милой девушки.

— Очень приятно, — осторожно улыбаясь «подруге» и, поглядывая краем глаза на дочь, произнесла, — Ираида Витальевна, мама этой милой девушки, — неспешна произнесла женщина и внимательно посмотрела на дочь.

Агата лишь молча наблюдала за ними. Сердце предательски стучало, да так, что в висках отдавало.

— О, как мило! С мамой пообедать, это святое, — недобро улыбаясь, плавно перебирая каждое слово, отвесила комплимент Екатерина.

Милова потупила взгляд в остывавший облепиховый чай. «Ну всё, сейчас начнётся», — мысленно приготовилась она.

— Она у меня заботливая, — произнесла мать Агаты и принялась методично размешивать сахар в чашке.

— Да Вы правы и способная, — поспешила подтвердить слова женщины «подруга», — наш шеф так её ценит, — не без иронии в голосе поведала Катерина и вдруг хмыкнула, — он даже тут ей зарплату повысил, представляйте! Чуть ли не как руководителю отдела, целых восемьдесят тысяч, если не ошибаюсь, да, Агата?

В воздухе повисла пауза. Долгая, тяжёлая, убивающая.

Ложечка мерно размешивала сахар в чашке матери Агаты.

Один удар, второй удар, третий удар.

Милова судорожно сглотнула и подняла взгляд на мать. Та холодно оскалилась Катерине и склонив голову набок прожигала её своим самым милым взглядом, — она у меня умница, я знаю, Катенька. А сейчас, Вы уж нас извините, нам так много нужно обсудить насущных дел…с глазу на глаз, — хлестнула последней фразой мать бывшую секретаршу.

Катерина медленно менялась в лице, улыбка сползла, и надменные черты проявились во всей красе, прищурясь, бывшая секретарша кивнула и произнесла лишь сухо:

— Конечно, конечно, — и попрощавшись, ретировалась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Затихающий резкий стук каблуков извещал Милову, что бывшая секретарша ушла злая.

— Значит, десять тысяч…, - допивая уже остывший чай, задумчиво произнесла мать, глядя в окно.

— Мам, я как раз хотела тебе сказать, — пыталась оправдаться Агата, она хотела поднять чашку, но руки предательски тряслись.

— Дааа, как же я в тебе ошибалась, — тихо протянула мать, — я думала… ты к деньгам равнодушна, — и женщина, вздохнув, вдруг спокойно добавила, — хотя я тебя понимаю…Такие деньги!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Мам, — тихо позвала её Агата, — я просто хотела…

— Не оправдывайся, не надо, — тут же холодно произнесла мать. — Забыли! — и она одним махом допила чай, твёрдо поставив чашку на блюдце, сменила тон на привычный.

— Агата, я рада за тебя, но вот от этой, — и она ткнула пальцем за спину девушки, — как там её Катьки, чтобы держалась подальше! Чтобы дружить не смела! Не удивлюсь, что она уже давно клинья к твоему подбивает. Поняла? — раздражённо пояснила Ираида Витальевна.

— Да, мам, я с ней не общаюсь…, - едва слышно со всем соглашалась дочь, она сгорала от стыда за свою ложь перед матерью.

— Молодец, — коротко произнесла женщина и вдруг зашипела, — Агат, ты малахольная, что ли?

Девушка непонимающе посмотрела на женщину. Сейчас уже не было и следа милой мамы в ней.

— Ты, когда нормально одеваться, краситься начнёшь? Или ты думаешь, что вот этим, — и Ираида Витальевна жестом указала на её платье, — ты удержишь Алексея? Ты думаешь до сих пор, что он любит тебя за твой глубокий внутренний мир, глупая? — беспощадно донесла всю свою правду женщина.

— Мам…, - попыталась остановить её Милова.

— Ты меня слушай и продержишься долго. Заканчивай со своими скромными платьями. Я понимаю, если бы у тебя фигуры не было, и ты была страшная, но ведь такое добро пропадает, в такой хреновой обёртке!

— Хорошо, — сдерживаясь из последних сил, хрипло произнесла Агата, — я исправлюсь.

— Правильно и про ребёнка не забудь, ты же помнишь о чём мы говорили?

— Да мам, — кивнула дочка.

- Ну и умница, — женщина, вздохнув, произнесла, — ладно мне пора, доченька. Меня тут подруга в путешествие зовёт. Как считаешь, поехать, а?

— Конечно, мам? — на автомате соглашалась девушка, стараясь сдерживать себя.

— Дороговато только, — потом добавила, — с другой стороны, ты же мне поможешь?

-Да, мам, — понурив голову, добавила девушка.

Прощание было недолгим. Мать чмокнула её в щёчку и вскоре удалилась.

Чувство дикой безысходности сжимало горло Агаты. На глазах застыла пелена из слёз. Она почти физически чувствовала, как кто-то смотрит ей в спину. Судьба вновь насмехалась над её планами. Вновь дала ей под дых, напомнив ей не рыпаться. Милова попыталась оглядеться, но всё плыло как в тумане. Судорожно вздохнув и подняв голову к потолку, она попыталась не расплакаться.

Если бы она тогда только знала, что тёмные тучи уже сгущались над ней.

Придя в себя, Милова взглянула на часы. Час, на который она отпросилась, давно прошёл. Проверив телефон, она заметила сообщение от Алексея. «Я уехал по делам. С учёбы сам заберу сегодня. Жди».

Девушка мысленно обрадовалась, она хотела побыть одна и коротко ответила на сообщение «Хорошо».

На занятиях в колледже их задержали. Преподаватель решил рассказать, как будет проходить зачёт. Осознав, что договориться «по-хорошему» не получится и халява им не светит, одногруппники обречённо поплелись в библиотеку. Девушка собрала учебники, тетради и засобиралась на выход. Сегодня мысли постоянно возвращались к разговору с матерью. Чувство стыда мучило наперевес с ощущением надвигающейся расплаты за этот обман.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Выходя из дверей колледжа, девушка на автомате, в тумане тяжёлых мыслей, направилась на остановку автобуса по привычке. Как вдруг услышала за спиной встревоженный голос: