Рейтинговые книги
Читем онлайн Украинское движение: краткий исторический очерк, преимущественно по личным воспоминанием - А. Царинный

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 42

В районе власти «полковника Ерофеича» расположено было большое село, которого земельное пользование имело свою длинную и любопытную историю. С незапамятных времен село это входило в состав владений Киево-Флоровского женского монастыря и управлялось черницами (монахинями). Жителей тогда в нем было мало, и участки пахоты среди окружающей огромной пустоши разрабатывались по мере сил хозяев и по указанию черниц. В 1796 году село, как монастырское владение, поступило в казну, и крестьяне стали собственностью казны, по местному выражению, «казенцами». Чиновники для облегчения своей работы завели в селе общинное владение землей, великорусского типа, с переделами по числу душ в семье. Хозяйственные мужики всегда тяготились этой формой пользования, столь противной малорусской душе, и, как только окончилась их зависимость от казны, стали хлопотать о переходе к подворному владению.

После длительного сопротивления со стороны слабых и ленивых однообщественников переход состоялся. Земля за каждым домохозяином была закреплена в том количестве, каким он пользовался в момент перехода. Установилось земельное неравенство, которое нельзя было уже поправить разорительными переделами, но зато подворное владение отразилось заметным улучшением сильных хозяйств. Когда введена была столыпинская реформа, село, под давлением лучших хозяев, немедленно перешло на отруба. На отрубах появились хутора, и хозяйства зажиточных и трудолюбивых мужиков с помощью указаний земских агрономов и мелиоративных ссуд из казны стали процветать. С наступлением революции отбросы села (так называемая «босячня»), снедаемые завистью к благосостоянию дельных отрубников, подняли голову и начали мечтать о возвращении к выгодному для лентяев общинному землевладению. Однако быстрота развития смуты опередила все мечты: 3-й универсал Малой рады упразднял частную земельную собственность, а Центральная рада, отменяя 3-й универсал, переходила прямо к социализации земли. Мы говорили выше, что для борьбы с социалистическими вожделениями по мысли М. И. Коваленко был организован в Полтавской губернии «Союз хлеборобов-собственников», распространившийся потом и на соседние губернии. Пять-шесть наилучших и наиболее развитых хозяев описываемого села примкнули к этой организации, надеясь с ее помощью защитить свою ценную и благоустроенную собственность. В декабрьские дни как лозунг пущен был большевиками по селам клич: «Убивать всех хлеборобов, участвовавших в провозглашении Скоропадского гетманом». В селе, о котором сейчас идет речь, как и в том селе, откуда пошли грабить поезд, существовала "уже организованная банда негодяев «для революционных выступлений». Во главе ее стоял полуинтеллигент, прогнанный за мошенничества сельский писарь, побывавший и в криворожских рудниках, и в донецких шахтах, законченный тип «профессионала революции». В середине декабря, в воскресный день, руководимая им банда из 12–15 человек решила проявить свою деятельность расстрелом нескольких «хлеборобов». Запрягли трое саней, уселись в них гурьбой с карабинами и револьверами и покатили по селу хватать намеченные жертвы. Побывав в церкви, «хлеборобы», как степенные хозяйственные люди, сидели по домам и не подозревали, какой ужас их ждет. Негодяи вваливались в хату такого «хлебороба», принуждали его надевать самую лучшую зимнюю верхнюю одежду и брать с собою весь запас наличных денег и уводили на сани под крик и плач — обезумевшей от страха семьи. Таким образом было захвачено пять самых лучших хозяев села. Их вывезли далеко в поле, заставили раздеться и расстреляли. Кожухи, кобеняки и наличные деньги были поделены между участниками «революционного» выступления. Вид пролитой крови опьянил «революционеров», и они помчались в соседнее село искать там новых жертв. Дорога шла через частновладельческий лес; невдалеке от нее в лесной сторожке проживал с женой и дочерью лесник, старик лет семидесяти. Остановили сани против сторожки, выволокли оттуда захваченного врасплох старика и расстреляли за то, что охранял «панский» лес. В соседнем селе расстреляли попавшегося под руки эконома из ближайшего имения и его зятя. День заканчивался пьянством и разгулом на деньги, доставшиеся от «хлеборобов». На другой день вдовы расстрелянных с воплями прибежали к «полковнику Ерофеичу», рассказали происшедшее и просили защитить их от дальнейших издевательств со стороны извергов. Ерофеич был тронут слезами баб и решил расправиться со злодеями. Но как их добыть в руки? И вот он пустился на хитрость. Он послал в село, где подвизалась банда, верного человека, который, втершись в доверие к бандитам, повел к ним такую речь: «Наш полковник услышал, что вы без пощады расстреляли несколько "хлеборобов" и панских прихвостней, и из этого видит, что вы — хлопцы храбрые и на все способные; поэтому он приглашает вас вступить в его "загон"; будете сыты и пьяны, вместе будем истреблять буржуев». Душ девять или десять самых разудалых бандитов поддались на соблазн Ерофеича и явились в местечко, где он «полковничал». Как только они пришли, Ерофеич их арестовал, вывел за местечко на распутье двух дорог и расстрелял.

На рождественских праздниках 1918 года случилось еще одно любопытное событие в районе Ерофеича. В глухом хуторе, среди полей и лесов, бедно и одиноко проживал некий отставной полковник, человек немолодой и болезненный. Единственной прислугой у него была беззубая старая баба. Полковник ночевал в доме, а баба — в отдельно построенной кухне. Земли у полковника было всего тридцать десятин, так что его никоим образом нельзя было причислить к настоящим «буржуям». Однако организовавшаяся в шайку «босячня» соседнего села страшно ему завидовала и решила воспользоваться наступившей с уходом немцев смутой, чтобы его убить. Старый полковник был любителем оружия, превосходным стрелком и еще со службы вывез несколько хороших ружей и револьверов. Хранился у него и запас патронов. Зная о враждебных замыслах «босячни», полковник принимал меры, чтобы не быть застреленным через окно. Поэтому на ночь он запирал внутренние ставни, и кровать поставлена была так, что даже наискось пущенная из окна пуля не могла в нее попасть. Ружья и револьверы были заряжены и разложены по столам с таким расчетом, чтобы в случае надобности ими можно было немедленно пользоваться. Однажды вечером, когда полковник сидел уже один в наглухо запертом доме, раздались выстрелы в окна и двери, и в комнатах просвистели пули. Было ясно, что несколько бандитов решили штурмом взять дом и убить полковника. И вот тут начались упорное нападение с одной стороны и отчаянная защита с другой. Борьба длилась двое суток: дерзкие бандиты ночью штурмовали полковника, а днем держали в осаде. Сколь это ни покажется сказочным, но факт тот, что полковник, во время ночных штурмов перебегая из комнаты в комнату и от окна к окну, убил меткими выстрелами шесть бандитов и продержался в доме до начала третьей ночи. К этому времени бандиты притащили из села с большими усилиями две или три горные пушки, приготовили их к действию и после этого прилегли отдохнуть перед началом нового, окончательного штурма. Этим моментом полковник воспользовался, чтобы, закутавшись в белую простыню, ускользнуть сквозь разбитую пулями дверь и ползком по снегу выбраться сначала в сад, а потом в поле. Пушечные выстрелы он услышал, когда находился уже верстах в трех от своей усадьбы, по пути к ближайшей железнодорожной станции. Здесь он вмешался в красноармейский эшелон, двигавшийся по направлению к Киеву, и таким образом спасся от возможного преследования со стороны обозленных бандитов, которые только утром досмотрелись, что полковник не убит одним из пушечных выстрелов, как они предполагали, не получая в ответ от него пуль, а незаметно и удачно скрылся. Летом 1919 года, в разгар большевистского террора, родственники убитых полковником мужиков каким-то способом проведали, что он скрывается в Киеве, и подали донос в одну из «чрезвычаек». Когда полковнику по некоторым признакам показалось, что чекисты вот-вот откроют его убежище и что ему грозят арест и расстрел, он предпочел сам застрелиться.

Мы обрисовали эти кровавые переживания в округе «полковника Ерофеича», чтобы показать, в какой ужас ввергло страну так называемое петлюровское восстание и как нелепы были мечтания Директории, будто она в силах управлять Украиной. События развивались совсем не в ту сторону, в какую их тщетно силилась направить Директория.

Судьба Ерофеича была очень трагична. В январские дни 1919 года, когда Красная Армия, служа евреям, крупными массами двигалась на Киев, он со своим ничтожным «загоном» сделал отчаянную попытку задержать ее у железнодорожного моста через реку, протекавшую в его районе. Первый же большевистский пулеметный дождь сразил Ерофеича и большинство его соратников, а остатки его «загона» разбежались куда глаза глядят.

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 42
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Украинское движение: краткий исторический очерк, преимущественно по личным воспоминанием - А. Царинный бесплатно.
Похожие на Украинское движение: краткий исторический очерк, преимущественно по личным воспоминанием - А. Царинный книги

Оставить комментарий