Много разных кораблей - Святослав Сахарнов

Вместо пышных золотистых кос все увидели тоненькие, как поросячьи хвостики, пучки чёрных волос.

— Ай-ай-ай!

Но никому, даже собственному мужу, не было до нее дела. Подайподнос сам едва держался на корабле.

На корме показался боярин Сутяга. Он  тревожно высматривал кого-то.

Злой огонёк вспыхнул в его глазах, когда он заметил мастеров.

— Держите их! Держите!

Полтора десятка вооружённых до зубов стражников налетели на Гака и Буртика. Мастера отбросили их. Вторая атака, третья... Сражаясь, друзья вынуждены были отступить к самой корме корабля. Тогда Сутяга перерезал верёвку, на которой держалась кормовая сеть, и та, упав, накрыла мастеров как куропаток.

Раздался радостный вой… Минута… и мастера уже лежали спеленутые сетью, тесно прижатые друг к другу, упакованные в один узел.

Около них появился начальник стражи в зловещем, наглухо закрытом шлеме.

— Отнести и бросить в подвал — ближе к огню! — прошипел Сутяга.

Начальник стражи что-то крикнул. Солдаты волоком потащили друзей внутрь замка.

— Вот теперь мы пропали! — шепнул Буртик товарищу. — Слышишь — гудит? Это горит рассыпанный порох. Когда огонь дойдет до бочек, всё взорвётся!

— Прощай, ты был хорошим другом! — глухо ответил ему Гак.

Неожиданно начальник стражи остановился.

— Всем остаться. Охранять лестницу! Пленных поведу я сам! — приказал он.

Дрожащие от страха перед пожаром бездельники повиновались. Начальник стражи разрубил мечом сеть, и мастера, озадаченные и недоумевающие, поднялись на ноги.

— За мной! Быстро!

После, секундного колебания Буртик толкнул приятеля плечом, и оба двинулись за своим закованным в железо провожатым.

— Бегом! Бегом!

Добежали до лестничной площадки. И тут враг мастеров повел себя непонятно: он свернул в узкий коридор, вышел на потайную лестницу и снова начал подниматься наверх.

Потайной ход кончился. Крыша. Перед мастерами выросла дверь остроконечной башенки.

— Быстрее! — приказал стражник и первый полез в дверь.

Когда все забрались в башенку, стражник снял шлем.

Мастера ахнули: перед ними стоял Нигугу, одетый в железные латы с чужого плеча, здоровый и невредимый. Из-за его спины выглядывало бледное, но счастливое лицо Эты.

— Потом, все расспросы потом! — торопил мастеров Нигугу. — Огонь уже у бочек!

— К взлёту! — скомандовал Буртик.

Все бросились по местам.

Буртик нажал кнопку. С ревом загорелся порох. Башня вздрогнула. Один за другим лопнули державшие её болты.

Ракета рывком поднялась в воздух.

Мимо её окон пронеслись четыре угловые башни, окутанные дымом, и корабль, набитый бездельниками. По жёлтой ленточке дороги ползла темная точка. Это приближался к цели гонец, посланный полгода назад князем Мудрилой.

Замок уходил вниз, становясь все меньше и меньше. Блеснуло пламя, железные башни покачнулись, и крепость бездельников с ужасным грохотом взлетела на воздух.

Под ракетой уже проплывали дремучие леса, а позади всё ещё клубилось и поднималось чёрное облако дыма.

Так погиб Железный замок и его обитатели, самые коварные и злые из всех бездельников.

Глава семнадцатая, 

почти последняя

Как попал в замок Нигугу?

Разгадка оказалась простой.

Очутившись в лесу, он решил выполнить намеченный ранее план: поймать бездельника и в его платье проникнуть в замок.

Другу мастеров повезло: враг, который попался ему в руки, оказался начальником королевской стражи. Этот вояка из лени никогда не снимал глухой шлем, закрывавший лицо.

Нигугу легко проник в замок и стал жить в нём, никем не узнанный.

Куда делся перепуганный до полусмерти и раздетый до трусов стражник, Нигугу не знал.

Пока мастера слушали рассказ товарища, ракета, прорезая облака, со свистом неслась вперёд. Леса, жёлтые пески, снова леса, города и, наконец, море. Синее, большое. Ракета словно повисла над ним без движения.

Показался берег и стал расти на глазах.

— Вижу цветные пятнышки! — воскликнула Эта.

— Город маляров! А вот и порт корабельщиков. Приготовиться к посадке!

Буртик наклонил рули, и ракета, вздымая тучи песка и пыли, шлепнулась неподалеку от домика с мачтой.

Путешественники вышли из ракеты.

Гак и Буртик  замерли, обняв друг друга за плечи и жадно всматриваясь в родные места.

Эта и Нигугу молчали.

Затем все направились к домику.

Над ним по-прежнему висел красно-голубой флаг.

Когда путешественники подошли поближе, из форточки высунулся Бомбрамсель, встопорщил блестящие пёрышки и отчётливо произнес слова, которых столько лет ждали от него:

— Труд и победа!

Глава восемнадцатая,

последняя по настоящему

Прошло всего полгода после возвращения мастеров.

Из порта корабельщиков в осеннее море вышла флотилия.

Десятки кораблей, дымя и раскачиваясь на волнах, взяли курс к далёкому берегу.

На мостике флагманского корабля стоял в новой фуражке Глеб Смола. По палубе нетерпеливо расхаживали два  мастера. Взволнованно смотрели вдаль Нигугу и Эта.

Команды готовились к высадке. Корабельщики растягивали вдоль бортов канаты с крючьями, проверяли шесты и штурмовые лестницы.

Наконец, через несколько дней из туманной дали едва заметной полосой показался берег.

Полоса начала расти, шириться, и скоро угрюмые скалы встали перед носом кораблей.

— Приготовиться к высадке! — скомандовал Глеб.

С шумом упали в воду якоря.

— Смотрите! — Нигугу вытянул вперёд руку.

На вершине горной гряды показались несколько голов. Лохматые, заросшие люди с тревогой наблюдали за кораблями. Над головами людей поблёскивали острия пик.

Нигугу сорвал с себя шапку и тревожно замахал ею.

Эта испуганно прижалась к плечу отца.

— Ну вот ещё! — сказал Буртик.  — Ничего особенного. Чтобы воевать всерьёз, надо иметь много людей и много желания. Ни того ни другого у них нет.

С кораблей спустили шлюпки. Матросы, волоча за собой лестницы и канаты, заняли в них места.

— Разом! Разом! — засверкали на солнце лопасти вёсел.

Когда первая шлюпка ткнулась носом в песок, из неё выскочили Глеб Смола, два мастера и Нигугу с Этой.

— О-о, — сказала Эта, — какие горы! Я их помню. Здесь мало что изменилось.

— Да, — сказал ей Глеб Смола, — берега и люди меняются медленно. Но не будь я моряком, к нам послан разведчик.

Со скалы на верёвке спускался человек. Достигнув земли, он направился к корабельщикам.

— Э, да он мне знаком! — сказал Нигугу. В приближавшемся бездельнике он узнал начальника королевской стражи.

— От имени армии страны бездельников предлагаю вам сдаться! — сказал начальник стражи, подойдя к мастерам.

— То есть как? — удивился Глеб Смола.

— Тогда сдаться придётся нам. — Начальник стражи вздохнул и, повернувшись к скалам, махнул рукой.

На самой высокой скале взвилось серое полотнище в дырках.

— Они выкинули белый флаг! — крикнул Буртик. — Они сдаются!

Запрокинув головы, мастера смотрели на вершины гор. Там, то взлетая, то падая, билось на ветру последнее знамя государства лентяев.

— Совсем другое дело! — сказал Глеб Смола.

На этом из заканчивается повесть о приключениях двух мастеров в Стране бездельников.

ПУТЕШЕСТВИЕ НА «ТРИГЛЕ»

Рис. М. Беломлинского

Эту книгу я писал вот так.

О чём она?

Может быть, о следах доисторических зверей.

Может быть, о кораблях.

Может быть, о чёрных в белую полоску скалах...

А может быть, о людях, которые плавают на кораблях, ищут древние следы, проходят поутру скалистыми берегами...

НАЧАЛОСЬ ТАК

Больше всего на свете я боюсь показаться трусом.

Когда Марлен спросил:

— Хочешь в экспедицию?

Я ответил:

— Ещё бы!..

Ночь я уже не спал.

Я смотрел в окно; за окном мне мерещились горбатые волны и зловещие плавники акул.

Марлен — учёный и водолаз. Он изучает морское дно.

А я — художник. Я плохо плаваю. Зачем мне всё это нужно?

ПРИ ЧЁМ ТУТ Я?

«ТРИГЛА»

На другой день с чемоданом в руках я пробирался сквозь толпу на пристани.

— Где здесь экспедиция? — спросил я мужчину в жёлтой соломенной шляпе.

Соломенная шляпа посмотрела на меня сверху вниз.

— Прямо.

Прямо передо мной возвышался белоснежный борт теплохода. На белой краске горели бронзовые окошки — иллюминаторы.