Том 1. Стихотворения и поэмы 1899-1926 - Максимилиан Волошин

27 сентября 1915

Биарриц

II. Пламена Парижа

Весна («Мы дни на дни покорно нижем…»)

А. В. Гольштейн

Мы дни на дни покорно нижем.Даль не светла и не темна.Над замирающим ПарижемПлывет весна… и не весна.

В жемчужных утрах, в зорях рдяныхНи радости, ни грусти нет;На зацветающих каштанахИ лист – не лист, и цвет – не цвет.

Неуловимо-беспокойна,Бессолнечно-просветлена,Неопьяненно и не стройноВзмывает жданная волна.

Душа болит в краю бездомном;Молчит, и слушает, и ждет…Сама природа в этот годИзнемогла в бореньи темном.

26 апреля 1915

Париж

Париж в январе 1915 г

Кн. В. Н. Аргутинскому

Всё тот же он во дни войны,В часы тревог, в минуты боли…Как будто грезит те же сныИ плавит в горнах те же воли.Всё те же крики продавцовИ гул толпы, глухой и дальний.Лишь голос уличных певцовЗвучит пустынней и печальней.Да ловит глаз в потоках лицРешимость сдвинутых надбровий,Улыбки маленьких блудниц,Войной одетых в траур вдовий;Решетки запертых оконДа на фасадах полинялыхТрофеи праздничных знамен,В дождях и ветре обветшалых.А по ночам безглазый мракВ провалах улиц долго бродит,Напоминая всем, что врагНе побежден и не отходит.Да светы небо стерегут,Да ветр доносит запах пашни,И беспокойно-долгий гудИдет от Эйфелевой башни.Она чрез океаны шлетТо бег часов, то весть возмездья,И сквозь железный переплетСверкают зимние созвездья.

19 февраля 1915

Париж

Цеппелины над Парижем

А. Н. Ивановой

Весь день звучали сверху струныИ гуды стерегущих птиц.А после ночь писала руны,И взмахи световых ресницЧертили небо. От окрестныхПолей поднялся мрак и лёг.Тогда в ущельях улиц тесныхЗаголосил тревожный рог…И было видно: осветленныйСияньем бледного венца,Как ствол дорической колонны,Висел в созвездии ТельцаКорабль. С земли взвивались змеи,Высоко бил фонтан кометИ гас средь звезд Кассиопеи.Внизу несомый малый светСтроений колыхал громады;Но взрывов гул и ядр потокНи звездной тиши, ни прохладыВесенней – превозмочь не мог.

18 апреля 1915

Париж

Реймская богоматерь

Марье Самойловне Цетлин

Vuе de trois-quarts, la Cathédrale de Reims évoque une grande figure de femme agenouillée, en priére.

Rodin[15]

В минуты грусти просветленнойНароды созерцать моглиЕе – коленопреклоненнойСредь виноградников Земли.И всех, кто сном земли недужен,Ее целила благодать,И шли волхвы, чтоб увидатьЕе – жемчужину жемчужин.Она несла свою печаль,Одета в каменные ткани,Прозрачно-серые, как дальСпокойных овидей Шампани.И соткан был ее покровИз жемчуга лугов поемных,Туманных утр и облаков,Дождей хрустальных, ливней темных.Одежд ее чудесный сон,Небесным светом опален,Горел в сияньи малых радуг,Сердца мерцали алых роз,И светотень курчавых складокСтруилась прядями волос.Земными создана руками,Ее лугами и реками,Ее предутренними снами,Ее вечерней тишиной.…И, обнажив, ее распяли…Огонь лизал и стрелы рвалиСвятую плоть… Но по ночам,В порыве безысходной муки,Ее обугленные рукиПростерты к зимним небесам.

19 февраля 1915

Париж

Lutetia Parisiorum

«Fluctuat nес mergitur»[16]

Париж, Царьград и Рим – кариатидыПри входе в храм! Вам – солнцам-городам,Кольцеобразно легшим по водам,Завещан мир. В вас семя Атлантиды

Дало росток. Пророки и друидыВо тьме лесов таили Девы храм,А на реке, на месте Notre-DameСвященник пел заутрени Изиды.

Париж! Париж! К какой плывет судьбеЛадья Озириса в твоем гербеС полночным грузом солнечного диска?

Кто закрепил на площади твоейДраконью кровь волхвов и королейЛуксорского печатью обелиска?

22 апреля 1915

Париж

Парижу

Е. С. Кругликовой

Неслись года, как клочья белой пены…Ты жил во мне, меняя облик свой;И, уносимый встречною волной,Я шел опять в твои замкнуться стены.Но никогда сквозь жизни переменыТакой пронзенной не любил тоскойЯ каждый камень вещей мостовойИ каждый дом на набережных Сены.

И никогда в дни юности моейНе чувствовал сильнее и больнейТвой древний яд отстоенной печали

На дне дворов, под крышами мансард,Где юный Дант и отрок БонапартСвоей мечты миры в себе качали.

19 апреля 1915

Париж

Голова Madame de Lamballe

(4 сент. 1792 г.)

Это гибкое, страстное телоРастоптала ногами толпа мне,И над ним надругалась, раздела…И на телоНе смелаВзглянуть я…Но меня отрубили от тела,Бросив лоскутьяВоспаленного мяса на камне…

И парижская гольУнесла меня в уличной давке,Кто-то пил в кабаке алкоголь,Меня бросив на мокром прилавке..Куафёр меня поднял с земли,Расчесал мои светлые кудри,Нарумянил он щеки мои,И напудрил…

И тогда, вся избита, израненаГрязной рукой,Как на бал завита, нарумянена,Я на пике взвилась над толпойХмельным тирсом…Неслась вакханалия.Пел в священном безумьи народ…И, казалось, на бале в Версале я –Плавный танец кружит и несет…

Точно пламя гудели напевы.И тюремною узкою лестницейВ башню Тампля к окну КоролевыПоднялась я народною вестницей.

1906

Париж

Две ступени

Марине Цветаевой

Взятие Бастилии

(14 июля)

«14 juillеt 1789. – Riens».

Journal de Louis XVI[17]

Бурлит Сент-Антуан. Шумит Пале-Рояль.В ушах звенит призыв Камиля Демулена.Народный гнев растет, взметаясь ввысь, как пена.Стреляют. Бьют в набат. В дыму сверкает сталь.

Бастилия взята. Предместья торжествуют.На пиках головы Бертье и де Лоней.И победители, расчистив от камнейПлощадку, ставят столб и надпись: «Здесь танцуют».

Король охотился с утра в лесах Марли.Борзые подняли оленя. Но пришлиИзвестья, что мятеж в Париже. Помешали…

Сорвали даром лов. К чему? Из-за чего?Не в духе лег. Не спал. И записал в журнале:«Четыр-надца-того и-юля. Ни-чего».

12 декабря 1917

Взятие Тюильри

(10 августа 1792 г.)

«Je me manque deux batteries pour balayer toute cette canaille la».[18]

(Мемуары Бурьенна. Слова Бонапарта)

Париж в огне. Король низложен с трона.Швейцарцы перерезаны. НародИзверился в вождях, казнит и жжет.И Лафайет объявлен вне закона.

Марат в бреду и страшен, как Горгона.Невидим Робеспьер. Жиронда ждет.В садах у Тюильри водоворотВзметенных толп и львиный зев Дантона.

А офицер, незнаемый никем,Глядит с презреньем – холоден и нем –На буйных толп бессмысленную толочь,

И, слушая их исступленный вой,Досадует, что нету под рукойДвух батарей «рассеять эту сволочь».

21 ноября 1917