Звезда моря - Памелла Джекел

— Хорошо, девочка. Вы позовете меня, когда договоритесь о дате, — он хихикнул, вставая, — думаю, я могу спокойно оставить вас наедине, правда парень? — и вышел из комнаты.

Анна повернулась к Арчеру, и глаза ее засверкали.

Через десять минут. Кормак был вынужден возвратиться в кабинет из-за сильных криков и грохота. Уходя, он оставил дверь открытой и теперь увидел, как Анна заносит над головой стул, побитый молодой человек кричал, лежа на ковре. Он хныкал, вытирая с лица кровь. Уильям и двое слуг еле оттащили от него Анну. Она задыхалась от злости и вылетела из комнаты, даже не взглянув на своего горе-любовника, только сказала:

— Кто целует, а потом всем рассказывает об этом, заслуживает наказания. Будь у меня брат, я бы поступила с ним также.

Вечером, когда Кормак успокоился, он пошел к Анне. Она сидела в кровати и ждала его.

— Девочка, твоя мать опять сляжет, когда услышит об этом.

— Да, я знаю, па. Ей не стоит говорить. Уильям снова взял себя в руки, раздраженный ее самообладанием. Он решил высказать ей все, что хотел:

— Анна! Моя Анна! — Он взял ее руки, — неужели моя наследница — проститутка? Неужели ты не можешь найти мужчину, за которого бы вышла замуж? На этот раз хватит. Я не потерплю, чтобы моя дочь позорила меня и маму! О тебе говорит весь Чарльзтаун, девочка!

— Если я сейчас выйду замуж, — медленно начала Анна, — я прокляну этот день, и он тоже. Что-то не позволяет мне надеть хомут, каким бы удобным он не был. Отец посмотрел на ее руки — нежные, после тех месяцев, когда она уехала из Белфилда:

— Ох, девочка, я, наверное, отправлю тебя обратно на плантацию. Там тебе спокойнее.

Анна улыбнулась:

— Там я была моложе. Думаю, я буду делать сейчас то же самое, где бы я ни была, па.

— В любом случае, я не могу сейчас уехать из города, и тебе лучше остаться там, где мы сможем за тобой присматривать, по крайней мере, хоть немного. Почему ты не хочешь выйти замуж?

— Я не могу быть чьей-то синицей, па. И я не нашла еще мужчину, с которым хотела бы остаться. Если я выйду замуж, это будет больше, чем любовь.

— Что же это, милая? Мы с твоей мамой полюбили друг друга, и многие считали, что нам не следовало этого делать. Что же ты хочешь найти?

— Нежность, ум, верность, силу… Я даже не знаю. Я еще не нашла. Но, пока это не случится, было бы неправильным связать свою судьбу с любым мужчиной.

— Но лучше позаботься об этом, дочь. Или ты не заметишь, как окажешься с ребенком на руках и тогда, не дай Бог, я выдам тебя замуж за любого, кто возьмет тебя и твой багаж. Слышишь?

— Хорошо, па, я подумаю. Тон отца был неумолим:

— Я разрешаю тебе подумать, девочка. Один год. Если через год ты не найдешь себе мужа, я найду его сам. Нельзя вечно испытывать судьбу. Люди забудут и простят забавы и ветреность девушке, но если к шестнадцати годам ты не остановишься на каком-нибудь одном мужчине, ты выйдешь замуж за того, кого выберу я. Согласна?

— Я никогда не смогу согласиться на такую сделку, папа.

— Соглашайся или нет, но так будет, — он поднялся и вышел из комнаты. Анна знала, — он выполнит свое обещание. Так или иначе, она через год выйдет замуж.

На следующий день, не теряя времени, Анна в сопровождении Фулборн, как символа добропорядочности, пошла в доки. Там она терпеливо ждала у таверны, пока протестующая Фулборн принесет ей нужную информацию. Фалли возвратилась, ругаясь на «грубых пропившихся паразитов». Теперь Анна знала, как ей предохраняться. Она уже больше никогда не чувствовала, что ее тело — ее друг. Теперь девушка видела в нем сильного соперника, за которым надо ухаживать, доставлять ему удовольствие и уметь подчинить себе.

***

Частым гостем в доме Кормаков был капитан Бенджамин Хорнигольд. Хорнигольд — удачливый капер, ставший пиратом. Он искусно руководил своими кораблями и людьми, как любой капитан Королевского Флота и не терпел неповиновения ни от моря, ни от своей команды. Он был высокий и сильный и, как у Кона Кэсби, в одном его ухе болталась золотая серьга в виде кольца.

Многие леди в Чарльзтауне тайно соперничали из-за того, чтобы завоевать его внимание, а проститутки просто дрались за него у причала. Кормак финансировал несколько ранних удачных экспедиций Хорнигольда, и они считались друзьями и партнерами. Камзол Хорнигольда был вышит золотом, а в волосах пробивалось «серебро». Он был главной фигурой за любым столом, и Уильям с удовольствием приглашал его к себе.

Анна снова, как в Белфиде слушала истории о горах драгоценностей, дымящихся пушках, игре в кости на палубе и о том, как стонут снасти во время бури. Хорнигольд развлекал Кормаков и рассказами о своих похождениях. Когда он рассказывал, Анна как будто видела золотые монеты, чувствовала тепло длинных гвинейских ночей, слышала крики моряков.

Девушка часто засыпала его вопросами и таким образом, не сознавая того, привлекала его внимание своим неприкрытым восхищением и любопытством. Теперь она стала старше, и Мэри, всегда отсутствующая и молчаливая, позволяла ей оставаться за столом.

— А какая разница между капером и пиратом? Вы говорите так, что один получается — мерзавец, а другой — герой, — добродушно поддразнивала его Анна.

Хорнигольд рассмеялся и шлепнул ладонью по столу, не обращая внимания на сердитое ворчание Уильяма.

— Да, мисс. Это зависит от того, чьего быка забодали! Пираты там, где есть барыш. Если выгодно предложить свои услуги нации во время войны и получить доверенность, подписанную самой королевой, то пират становится капером, служащим Короне. Королева пополняет казну, а пират получает часть добычи. Деньги — это навоз. Их нужно тратить, тогда они чего-нибудь стоят.

Во время паузы девушка спросила:

— А потом?

— А потом капер возвращается к пиратству, когда окончена война, и британские корабли, как и все остальные, становятся его добычей. Когда сэр Генри Морган совершил налет на испанцев за королеву, она пожаловала ему титул рыцаря и губернатора Ямайки, хотя в следующий отлив, он уже грабил и британские, и испанские корабли в качестве морского разбойника. Да, разница между капером и пиратом очень мала. Самые ловкие умудряются быть один день пиратом, а другой — капером.

Анна наблюдала за тем, как он двигается, говорит, едва слушая о чем, зачарованная его манерами. Она так устала от воображающих хлыщей Чарльзтауна, от косых взглядов мужей и причитаний вдов, осуждающих каждое ее движение. Она танцевала почти со всеми, с некоторыми целовалась, некоторым позволяла немного больше, но все они возбуждали в ней любопытство, а не желание. Теперь она не могла вспоминать о них без содрогания. Хорнигольд не шел с ними ни в какое сравнение, это был настоящий мужчина. Его плечи были широкими и красивыми, как у охотника. Бриджи плотно облегали его ноги, а вьющиеся черные волосы, казалось, всегда влажны от морских брызг. Он был совсем не похож на купцов, часто посещающих их дом. У него было смуглое и четко очерченное лицо, он не пытался скрыть своего богатства: носил золотые украшения и дорогие крупные каменья на каждом пальце и открыто оценивающе смотрел на Анну и ее мать. Не случайно девушка надела сегодня вечером платье из тафты цвета янтаря, с глубоким вырезом. Он по достоинству оценил это, несколько раз заглянув в вырез платья хотя и не проронил ни слова.