Любовница отменяется, или Тренчкот - Наталия Левитина

– Отлично! Надеюсь, хорошую? Кто она? Из агентства? Или через знакомых нашел?

– Юля, я не знаю!

– Ой, ну как же… А ты отдал молочную смесь? Сейчас начнут экспериментировать, а Димочке не понравится, и…

– Отдал, отдал!

– Ой, надо же было сказать про зубы! Ему надо обязательно мазать десны гелем, ведь…

– Юля! Андрей оставил телефон. Позвонишь и проинструктируешь няню, как обращаться с твоим ребенком!

– Да? Ну, ладно, – сникла я.

Но мои волнения объяснимы – кто знает, какую няньку нашел Андрей! Вдруг она безрукая, злая, нечестная? И мой Димочка…

– Кстати, еще одна хорошая новость. Оксану перевели из реанимации. Она приходит в норму.

– Какое счастье! – обрадовалась я. – Страшно за нее переживала. И еще сильнее – за судьбу ее ребенка.

Я окинула комнату взглядом. Следы пребывания младенцев оставались повсюду – истерзанная упаковка памперсов, пустышка, забытая на диване, пластмассовая погремушка на полу. Почему-то стало тоскливо…

– У нас так пусто!

– Да нет, просто тихо, – поправил Никита. – Слушай, а ты что-то говорила про незащищенный секс?

– Я?!

– Ты! Я не ослышался! И в твоем тоне звучали мечтательные нотки.

Глава 11

Петля затягивается

Проблема с деньгами, улетающими на покупку продовольствия, счастливо разрешилась без моего участия. Теперь Никита, а не я, каждый день увеличивал выручку супермаркета или рыночных торговцев. Возможно, многие противоречия разрешаются гораздо легче, чем это себе представляешь. Я просто выдавала утром любимому список, а вечером получала заказ.

Еще Никита купил мне в «Шифоньере» костюм.

– Там ведь страшно дорого! – ужаснулась я. Цена на этикетке напоминала число «пи» без запятой. – И такая крутая марка!

– Я оставил этикетку не для того, чтобы ненавязчиво указать тебе на истраченную сумму, – смутился Никита. – Я боялся, размер не подойдет.

Размер подошел, серая в полоску ткань чудесно обтягивала мои скудные округлости, брюки и пиджак сидели как влитые. Я с удовольствием разглядывала себя в зеркале. Приятно оказаться рядом с мужчиной, щедрость которого конкурирует с его материальными возможностями!

Мой персональный бюджет, освобожденный от трат на еду, приосанился и похорошел. К тому же в «Стильной Леди» мне в полтора раза увеличили гонорар. Ах, если б и другие мои проблемы разрешились так же удачно!

Нет.

Дамокловым мечом висели надо мной обвинения Нелюбина. Проклятый следователь являлся даже во сне! Его бархатный баритон звучал в ушах, лицо с проницательным прищуром Брюса Уиллиса маячило перед глазами… А утром сновидения таяли, и я просыпалась с терпким осадком в груди. Я уже ненавидела следователя!

На днях он имел наглость снова подловить меня во дворе дома. Я попыталась незаметно прошмыгнуть мимо песочницы, пока скучающие мамашки с детьми не взяли меня в плен.

После воскресного приключения мне тяжко было смотреть на карапузов – двухдневная возня со стоматологическим подкидышем разбередила рану. Я живо вспомнила, как выращивала мою бусинку – Аню, сколько сил, нервов и любви в нее вложила. А теперь этот ребенок мне недоступен. Наемная гувернантка срывает розовые бутоны ее улыбок, чужому человеку достаются все эти бесценные сокровища – исковерканные слова, наивные открытия, удивленный взгляд ее бесподобных глаз. Всем этим должна была наслаждаться я! Но Ирина распорядилась по-другому.

Ну почему она не звонит?!!

Почему не звоню я – ежу понятно. Я обиделась! В ту субботу подруга обошлась со мной издевательски! Мое самолюбие утопили в болотной жиже. Почему же Ирина не спешит извиниться?!

Но тут из-за березы выскочил Нелюбин в плаще Бэтмена и с нунчаками, и мои молчаливые страдания прервались на самом интересном месте. На физиономии следователя ясно читался приговор моей свободе.

Караулил? Выслеживал?

Что за манеры!

– Приветствую!

– Ну, опять! – взмолилась я. – Анатолий Кириллович! Вы облаву на меня устраиваете?

– Да просто, Юля, проезжал мимо и решил уточнить один вопрос.

От следователя тонко и вкусно пахло туалетной водой, хотелось подойти еще ближе и вдохнуть поглубже. И весь он был приятен глазу – такой свежий, ладный, хорошо одетый. Но лучше б он не появлялся в моей жизни!

– Мне в редакцию надо. Я спешу.

– Да ладно, Юлия Андреевна! Разговор со мной важнее любых ваших планов.

– Серьезно?

– Конечно. Пока еще у вас есть возможность спешить, ездить в редакцию. Но все может обернуться иначе.

– В смысле? – тупо спросила я. – На что вы намекаете?

– На то.

По моей спине побежали мурашки, я даже стукнула зубами от внезапно охватившего меня ледяного ужаса. О чем он говорит? О тюрьме? Неужели все так серьезно?!

Мучитель! Инквизитор!

Нет, это происходит не со мной.

– Юля, вы придумали себе более вразумительное алиби?

– А надо?

– Вы меня удивляете! Ваше заявление о кинотеатре оказалось насквозь фальшивым! Кинотеатр в тот день был закрыт. А признаться, что вы были на стройке с Кумраевым, вы почему-то отказываетесь…

– Да, интересно – почему?

– Ой, увольте! Не надо сарказма! Вы не в том положении, чтобы язвить. Извольте предоставить более жизнеспособное алиби. Где вы были, если не на стройке?

– Да просто гуляла в том районе! – рявкнула я. – Ну, да, в кинотеатр не заходила. Убить меня за это?! Но я слонялась в окрестностях. И поэтому решила – если скажу про кино, вы от меня отвяжетесь! Кто ж знал, что именно в ту среду кинотеатр не работал?

Мы стояли под оранжево-медным кленом. Яркие геометричные листья устилали сухую землю. Бреши, пробитые в когда-то роскошной кроне осенним увяданием, были заполнены сверкающими солнечными лучами. Очарование теплого, прозрачного дня и физическое обаяние Нелюбина не позволяли мне испытывать адекватные чувства в отношении следователя – мое раздражение имело остро-сладкий, словно индийская приправа, вкус. Внутри пузырились фонтанчики адреналина, страх разоблачения вкупе со злостью действовали опьяняюще. Мне хотелось нравиться Нелюбину. Как глупо – жертва, кокетничающая с палачом!

Но в следующие три минуты он выбил эту дурь из моих мозгов! Уже через короткое мгновение я мечтала только об одном – убежать от него подальше и спрятаться в надежную щель. Притвориться дохлой гусеницей, а глазки пусть ему строят другие фигуранты!

– Юля, – сказал Нелюбин, – Кумраев вас изводил, преследовал. И я выяснил, почему он это делал. У него был веский повод. Теперь я в курсе.

У меня похолодело внутри.

Неужели?..

Неужели ему удалось разузнать о том?..

Но как?!

– Этой весной вы обманом вынудили Кумраева купить участок с недостроенным коттеджем. Вы помогали своей подруге Ирине – она работала в агентстве недвижимости «Квартал». Клиентов фирмы вы, вероятно, использовали как материал для оттачивания суггестивных способностей.

– Чего?

– Ой, не надо, пожалуйста! Я читал статьи Анфисы Броневик в «Удачных покупках». Ваш словарный запас богат, ему позавидует и профессор филологии. Так что не прикидывайтесь дурой, Юля!

Я не прикидываюсь. Я она самая и есть: дура! Кристально чистый образец, квинтэссенция идиотизма и глупости! Только стопроцентная дура способна вляпаться в такую историю.

– Ну, что вы молчите, Юля?

– Судорожно пытаюсь поумнеть, чтобы соответствовать вашим представлениям обо мне.

– Я про коттедж спрашиваю.

– А…

Отрицать!

Все отрицать!

– Да, я помогла подруге продать коттедж. Кумраев вцепился в него, как советская покупательница в последнюю пару финских сапог! Я его отговаривала, но он ничего не слышал.

– Партнер Кумраева по бизнесу рассказал мне эту историю. Аслан поделился с ним, как некая журналистка обвела его вокруг пальца. Он признавал ловкость, с которой вы провернули операцию, но пообещал разделаться с вами.

– Ерунда это все! Домыслы.

– Нет, не ерунда! Кумраев требовал с вас денег? Хотел возместить убытки, да? Вы кинули его по-крупному. Никчемный участок земли с долгостроем обошелся ему в круглую сумму.

– Насколько я знаю, потом он выгодно его продал.

– Но самолюбие-то его пострадало!

– Откуда вам знать?

– Я разговаривал с его компаньоном. Тот посвятил меня в детали.

– Но все было не так. Почему вы ему верите, а мне – нет?

– Потому что с самого начала нашего знакомства мне так и не удалось добиться от вас ни одного слова правды! Как я понял, ложь – ваша питательная среда, в ней вы живете, дышите.

– О господи!

Я развернулась и помчалась прочь от Нелюбина.

Словно я могла от него убежать!

– Юля, постойте! – крикнул он вдогонку.

Но я мчалась, не разбирая дороги.

Да уж, детский сад, ясельная группа! Тетенька под тридцать, а бегаю от следователя, как испуганный страус.