Главный редактор. Психологический детектив - Анастасия Ольшевская

Гречишников знает подноготную истории с «Голосом Таджикистана» и способен небольшую авантюру выставить как глобальный заговор. Улики роли не играют: он запросто обстряпает все так, что она предстанет чуть ли ни сообщницей Мирзоева. Тут справедливость искать бессмысленно.

Нет ее и в отношении Петушкова, из-за которого попала в переплет. Причем его подлость выходила за рамки вынужденной подножки. Было бы легче перенести это, если бы он подставил ее из-за шкурного интереса. Да, как нож в сердце, но по крайней мере убило бы одним ударом. Однако выяснилось столько фактов, и они были не единичными, а складывались в планомерное, систематическое предательство. Возникло ощущение, будто Петушков – неумелый маньяк-мясник, нанесший множество ранений и оставивший жертву умирать от потери крови. Помимо того, что отдал ее на растерзание Гречишникову, он лицемерил ежедневно. Говорил одно, делал – другое. Лил в уши мед о журналистском долге и чести, а за спиной согласовывал каждую запятую. В итоге «Точка зрения» была не просто газетой, а умело выкованным рупором, с помощью которого власть управляла общественным сознанием. И трубил в этот мегафон Гречишников. В «Дельце» все обстояло так же. Двое заклятых врагов на поверку были однояйцевыми близнецами.

Все, конечно, ужасно. Но развенчание мифов в целом и божка-Петушка в частности подождет. Главная проблема на повестке дня – задание Гречишникова. Что за люди, с которыми ей придется встретиться? Что надо узнать? Не исключено, что таким образом ее пытаются завербовать. Но господи боже, кто и куда?! У Жени были скудные представления о вербовке.

Очевидно одно: она стала винтиком в политической машине. И надо постараться, чтобы не расплющило между гигантскими жерновами. Даже если слова Гречишникова принять за чистую монету (чего делать не собиралась), все равно – ни черта не ясно, что ему надо. Он, видите ли, полагается на ее чутье. Она, дескать, акула. Хорош акулий нюх: семь лет биться в экстазе веры в честную журналистику и год ходить, водимой за нос Петушковым. О, да, та еще акула…

Вспомнилось обещание перезвонить ему. Превозмогая боль в занемевших пальцах, Женя размяла руки и достала из сумки мобильный, краем глаза заметив блеснувший чудо-диктофон. Один его вид доказывал могущество Гречишникова. И убеждал: лучше с этим человеком не ссориться. У него есть то, чего не существует в природе. Если взглянуть на ситуацию с такого ракурса, то задание перестает казаться бредовым.

– Да, Женя, – голос Петушкова по телефону был совершенно обычным. – Как успехи? Как прошла встреча?

– Узнала много нового, – удержаться от ядовитого сарказма оказалось выше ее сил. – Вас новости вряд ли удивят, но меня сразили наповал.

– Вот как. Ну обсудим, когда вернешься. Отоспись с дороги. После жду в редакции.

Он повесил трубку, не попрощавшись и ни словом не обмолвившись об интервью – главной причине поездки в Питер. Все указывало на правдивость речей Гречишникова.

Она посмотрела на дисплей мобильного. Электронные цифры мигнули отметкой одиннадцать. Казалось, прошла целая эпоха с момента, как привычный уклад жизни полетел ко всем чертям. До поезда оставалось чуть больше двух часов. Провести их здесь, в баре, представлялось логичным и немыслимым одновременно. В нынешнем состоянии даже подумать о том, чтобы выйти на улицу, было страшно. Всюду мерещилась тревожная угроза. И она осознавала, что не способна отделить мнимую опасность от реальной. Нервы ходили ходуном, и самоконтроля хватало лишь, чтобы не сойти с ума и сидеть спокойно на месте.

С другой стороны, чем дольше находилась тут, тем сильнее хотелось сбежать. Все вокруг давило на психику, сжимало в тисках гротеска. Аристократичная, степенная обстановка будто осклабилась в ухмылке, взирая на истерическое состояние ее внутреннего мира. Женя облокотилась на скатерть и уронила голову на руки. Волосы упали на лицо, спрятав от окружающих отчаянный, безумный взгляд. Зачем это? Почему – она? Что делать, куда бежать… И к кому?

Кто-то подошел к столику, но она слабым жестом показала официанту: ничего не нужно – ни меню, ни кофе, ни тем более бордо или суфле. Оставьте в покое на пять минут, дайте прийти в себя. И она уберется отсюда. Просто умчится. Лучше уж торчать в зале ожидания, чем здесь.

Но официант не уходил. Он деликатно кашлянул и обратился по-английски, со смутно знакомым акцентом:

– Хм, странно. Назначал свидание в другом ресторане и в другом городе. Хотя со временем не напутала – ровно половина двенадцатого. Правда, на сутки позже.

Женя вскинула голову и уставилась на Джейсона Беркли. «Приехали, галлюцинации», – всерьез испугалась она и поморгала, но образ не исчез. Призрак стоял на том же месте и для привидения он выглядел слишком правдоподобно: белая футболка с сине-голубой надписью «Я люблю „Зенит“», спортивные штаны и кеды. На шее болтался традиционный шарф болельщика питерской футбольной сборной. От фантома разило пóтом, смешанным с запахом дорогого одеколона. Женя попыталась вспомнить, возможно ли, чтобы галлюцинация была одновременно зрительной и обонятельной. Пока соображала, Джейсон наклонился и поводил рукой у нее перед носом, как бы проверяя, отражает ли она реальность.

– Эй, Дженни, узнаешь? Вчера виделись. Или за сутки через тебя проходит столько рок-звезд, что всех не упомнить?

Он озадаченно смотрел на нее. Да, встреча стала сюрпризом. Но не до такой же степени, чтобы терять дар речи и глядеть с перекошенной от ужаса физиономией? Окликнув официанта, он попросил принести воды и дотронулся до ладони Жени.

– Все в порядке? На тебе лица нет.

Прикосновение оказалось более действенным, чем слова, и вывело из оцепенения. Она судорожно выдохнула, приложила ладони к раскрасневшимся щекам, пытаясь охладить их, и, запинаясь, произнесла:

– Я… извини. Не ожидала тебя увидеть.

– Можно подумать, что встретила зомби. Даже не предполагал, что форма болельщика настолько мне не идет.

– Нет-нет, просто… – она вымученно, но в некотором роде счастливо улыбнулась. – Рада тебе. Не представляешь насколько.

Она залпом осушила стакан воды. Джейсон, наблюдая за жадными глотками, понял – вменяемость вернулась, и спросил:

– Что ты здесь делаешь?

– Хороший вопрос… Сначала выполняла редакционное задание. А потом, похоже, сходила с ума.

– Хм, судя по тому, в каком виде я тебя застал, говоришь правду.

– А почему ты тут? Ведь должен был улететь?

– Я и улетел. В субботу – концерт в Москве, сегодня – в Петербурге.

– Да, не подумала об этом… А почему так одет? Больше подходит для стадиона.

– Там и был. Если, конечно, заведение под загадочным для иностранного уха названием «СКК» можно считать стадионом. А это, – Джейсон ткнул пальцем в надпись на груди, – сценический образ, пиар-ход и прогиб под местных фанатов. Имиджмейкеры подсчитали, что семьдесят процентов здешних поклонников «Чаки» болеют за «Зенит». Нам с парнями пришлось покориться воле народа. Вообще, Дженни, знаешь… Я только с выступления, зверски хочу в душ и поесть. Мы остановились здесь, наверху. В бар заскочил, чтобы по-быстрому заказать ужин. А то пока наш мистер Льюис раскачается, и эти англо-саксонские педанты сварганят что-нибудь съедобное – сдохну от голода. Если не спешишь, предлагаю все-таки составить мне компанию. Мы умудрились вместе не пообедать, не поужинать и не позавтракать – хотя, заметь, все эти предложения звучали в эфире. Так что, если и теперь не пропустим по стаканчику – это будет абсолютным рекордом. И мне, честно, не хочется его ставить. Тем более, кажется, кое-кто тоже нуждается в нормальной еде и хорошей порции алкоголя. Заодно расскажешь, почему сходила с ума без меня.

Он ухмыльнулся, довольный последней двусмысленной фразой. А Женя глядела на него, удивляясь естественности и простоте ситуации. Десять минут назад встреча с Джейсоном показалась бы немыслимой. Но сейчас, пока он говорил, воображение вслед за его словами послушно рисовало картинки. Как они ужинают, общаются и смеются. Душевно и тепло. Словно ничего логичнее, чем провести вечер вместе, и быть не может.

Нервное перенапряжение, страх, непонимание, что делать и кому доверять – все отступило. Растворилось в доброй, мягкой атмосфере, которая возникла в баре вместе с парнем в футболке фаната «Зенита». Он сидел напротив и, приподняв бровь, ждал ответа.

Ей нестерпимо хотелось остаться. Но скоро поезд. А завтра – встреча с Петушковым. И дальше по плану – сумасшедший дом. Авгиевы конюшни, которые придется расчищать.

Терзания отражались мукой в глазах. И взгляд Джейсона, следивший за выражением ее лица, то наполнялся лукавыми смешинками, то настороженно замирал.

– Джейсон, мне очень хочется. Так хочется – не описать. Но нужно возвращаться в Москву. У меня билет на поезд…