Пугало. Ужас из далекого детства - Сергей Саканский

– В любви и дружбе! – воскликнул Горин, но в этот момент сзади под ноги попался пластмассовый чугунок.

Горин поскользнулся, потерял равновесие, и ботинок магистра припечатал его сверху по голове. Этот предательский удар был настолько мощным, что разум Горина поплыл.

– Я часть той силы, что вечно хочет зла! – прокричал магистр где-то далеко в вышине.

– Но вечно совершает благо... – хотел закончить цитату Горин, но не успел: не давая ему опомниться, магистр ударил его, лежащего, еще и еще. Горин ткнулся лицом в землю, закусив зубами пучок горькой травы, и отключился.

* * *

Они сидели в саду дома колдуньи, вернее, дома, который теперь принадлежал ее внуку, Петухову Саше. Хуже всего было, конечно, ему (как он сам это чувствовал), хотя подавлены и растеряны были все.

Чудесный алмаз блеснул и потух, успели выстроиться и рухнуть грандиозные планы, вся будущая воображаемая жизнь уже прошла под его мысленным взором. А сейчас, прямо перед его глазами, на том же самом месте стояло – то самое пугало. Или, по крайней мере, пугало, очень похожее на то, и Петухов старался не смотреть на него, потому что в груди все еще жил внушенный магистром страх.

Мечтания Петухова были, мягко говоря, неадекватны ситуации. Сначала он обрадовался, что купит новую аппаратуру, самую что ни на есть лучшую, и по самому высшему разряду обустроит ателье… Но, как бы ненароком вспомнив, что речь идет все же о двадцати миллионах долларов, стал подумывать об острове в Тихом океане, куда приплывет вместе с Мариной на собственной яхте. Впрочем, вскоре он испугался, что на остров этих денег может и не хватить, во-первых, и что Марина даже и при двадцати миллионах не скажет ему свое заветное «да» – во-вторых… На этот последний счет Петухов ошибался: Марина уже сказала ему свое глубокое внутреннее «да». Весь сегодняшний день она глядела на Петухова новыми глазами и диву давалась, какая же она была дура, что вздумала отвергнуть такого мужчину.

Они, вообще, были чем-то похожи, и даже ход их мечтаний практически совпадал. Сначала Марина подумала, что купит новый салон в самом центра Москвы – шикарный, с бассейном… Потом спохватилась, ведь с двадцатью миллионами и вовсе не надо никакого салона: так, лежишь себе на собственной яхте и загораешь под тропическим солнцем. А яхту они, впрочем, так и назовут – «Марина».

Юрий Горин был больше всего на свете расстроен тем, что ему не удалось уложить этого юркого японца чисто по-русски, но его согревало сознание, что исход поединка определила не его трусость или неумение драться, а роковая случайность, мерзкий чучелов чугунок, не вовремя подвернувшийся под ногу. О каких-то миллионах он вообще не думал: Горин с детства знал, что Петухов – еще тот жадина, и вряд ли бы он поделился с ним своим сокровищем. Ну там, в ресторан, наверное бы сводил, бутылку поставил, и то Горин хорошо представлял лицо Петухова, когда он с чувством собственного достоинства считает свои денежки…

Горин вернулся с берега Клязьмы довольно потрепанный, слегка окровавленный и весь в репьях. Он нес а плече бутафорский костюм пугала – увы – это никак не могло считаться доблестным военным трофеем… И Горин отдал себя в руки Анны, у которой в сумочке нашлась портативная медицинская аптечка.

Анна была задумчива: она искоса поглядывала на Горина, на кружочек лейкопластыря, который красовался на его лбу, на свое пугало, которое она собрала здесь во второй раз, спустя двадцать лет, на том же самом месте… Пугало все еще генерировало страх. Если бы у Петухова был с собой фотоаппарат, можно было сфотографироваться на фоне пугала и разойтись.

И только Игорь Кошелев был счастлив вполне: он держал в руках, похлопывал и поглаживал древний манускрипт, который ничуть не пострадал от долгого лежания в земле.

Теперь-то он видел гораздо больше, чем два десятка лет назад. Во-первых, книга была написана не на бумаге, а на пергаменте – эта упругая на ощупь, всегда волнующая фактура. Во-вторых, Кошелев мог приблизительно датировать список – где-то начало восемнадцатого века, хотя переплет был гораздо более поздний.

Книга содержала рецепты и заклинания, молитвы и календари, формулы, схемы и рисунки. Была здесь и алмазная звезда: как сказал Петухов, заглянув в книгу, именно то изображение, которое было размещено в Интернете – чей-то старинный рисунок, выполненный акварелью и пером. И несколько страниц по латыни –подробные указания, как пользоваться этим амулетом.

Кошелев разыскал тот самый рецепт, по которому они сварили тогда какое-то неизвестное снадобье. И он узнал его ингредиенты, эти пресловутые МХ, АF… В конце книги была расшифровка загадочных символов, а Кошелев теперь довольно неплохо понимал латынь. Этот состав уже попадался ему в ученой практике. Он оглядел присутствующих и торжественно произнес:

– А знаете, какой нектар вы тогда сварили и с риском для жизни выпили? Знаете, что это варево чуть ли не определило всю вашу дальнейшую судьбу?

Все посмотрели на Кошелева с недоумением, а он, переведя взгляд с Анны на Горина, затем – с Марины на Петухова, продолжал:

– А. может быть, и не чуть ли… Может быть, и вправду определило, а?

– Говори, не томи! – пробурчал Горин, поправляя свой пластырь.

– Слава Богу, что я не хлебнул тогда из кастрюльки! Ведь это было не что иное, как приворотное зелье древних славян.

Услышав эти слова, мужчины и женщины непроизвольно переглянулись. Анна посмотрела на Горина, Марина – на Петухова.

– Именно приворотное любовное зелье, так-то!

Вот почему они тогда все влюбились друг в друга! Предметом любви оказался тот или та, кто был ближе других – в момент, когда зелье начало действовать. Вот почему Анна, которой нравился Горин, влюбилась в Петухова. Вот почему Марина, которой нравился Петухов, влюбилась в Кошелева. А Игоря Кошелева эта чаша миновала, потому что он отказался попробовать варево.

– И оно подействовало… – задумчиво проговорил Кошелев. – А если подействовало одно, то, может быть, действует и другое.

Все увидели, что он пришел в сильное волнение, стал листать страницы книги…

– Вот оно! Нашел…

И Кошелев медленно, нараспев, стал читать длинные, тягучие старославянские слова.

Читая, он двигался по направлению к пугалу, стоящему посреди огорода. И в тот миг, когда заклинание было прочитано до конца, раздался знакомый звук, тот самый тихий скрежет, которого они не слышали уже двадцать лет…

ИДОЛ ЗАБИРАЕТ СВОЕ

Пугало дернуло головой. Звук, раздавшийся при этом, был ужасен, не сравним ни с чем, существующим в природе. Ведь никто никогда не слышал, как скрипит деревянный шест, который скручивает чудовищная, сверхъестественная сила… Горин не верил своим глазам: это не было ни магистром Збруевым, ни Анной, переодетой в маскарадный костюм. Это было настоящее пугало, и оно корчилось посреди огорода, рассматривало свои деревянные руки, свое туловище в черном пальто. И внезапно оно посмотрело на них… Раздался всеобщий крик ужаса. Пятеро замерли на месте. Даже Игорь Кошелев, который, в сущности, предполагал что-то такое, который и сам сознательно вызвал это явление, смотрел на пугало широко раскрытыми глазами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});