Выдумщики - Марика Ми

Они еще некоторое время поползали в траве, пока Лёка не наткнулась на целую полянку фиолетовых цветочков.

По дороге домой Лёка говорила не переставая. Она выдавала такое количество слов в секунду, будто хотела успеть рассказать абсолютно все, что знала.

– Забывай-траву придумали еще задолго до того, как появился Мирград. Еще когда бессмертные уходили в Новый Мир. Многие тогда пили это зелье…

– Кто уходил? – прервала ее совсем сбитая с толку Ада. – В какой мир?

Лёка запнулась и повернулась к ней:

– Ну бессмертные – колдуньи, пророки, сказочники. Когда люди стали слишком сильными, всем бессмертным пришлось уйти в Новый Мир, чтобы окончательно не потерять свои силы. Ада! – воскликнула она. – Ну ты же должна была читать сказки!

– Вот именно что «сказки»! – обиделась Адель.

– А выдумщики, значит, очень похожи на реальность, – рассмеялась Лёка и продолжила: – И вот, когда выдумщики остались, им потребовалось что-то, чтобы унять боль. Не только от расставания… Как только проход в Новый Мир для них закрылся, они потеряли остатки бессмертия. Стали почти как обычные люди.

Лёка говорила это так печально, что Ада хотела спросить – неужели девушка была при этом? Но поняла свою ошибку – конечно, нет, раз теперь выдумщики живут столько же, сколько и обычные люди.

– Почему же они не ушли? – тихо спросила она.

Лёка грустно улыбнулась.

– Уже тогда среди выдумщиков часто рождались обычные люди. Наверное, им не хотелось прожить вечность, наблюдая, как гибнут их дети. Впрочем, кое-кто, конечно, ушел, но большая часть осталась здесь. И вот, чтобы не страдать, они использовали забывай-траву. Конечно, можно было просто стереть из памяти все воспоминания о бессмертных, но забывай-трава – гораздо лучше. Она не убивает воспоминания – да и кому бы этого хотелось? – она просто создает границу, разделяет «до» и «после». То есть ты будешь прекрасно помнить, что было раньше, но это перестанет тянуть тебя назад.

– Может, и неплохо бы забыть, если не все, то хоть некоторые моменты, – пробормотала Адель. Например то, как они поругались с мамой, подумала она уже про себя.

– Нет-нет-нет, – замотала головой Лёка, взяла Аду за руки и заглянула ей в глаза. – Не говори так. Воспоминания – это самое важное. Мы можем придумать все – еду, вещи, деньги, только не их. Поэтому если есть что-то реальное в мире, то это воспоминания. Ну и чувства, конечно, – Лёка рассмеялась. – Как же без них, – и вдруг твердо добавила: – Так что не смей ничего забывать. Даже если неприятно и больно. Это – часть тебя.

Она говорила настолько серьезным голосом, что Ада пообещала ей никогда и ни за что не забывать.

– Вот и славно! – К Лёке тут же вернулся ее обычный тон. – Кстати, сделаешь сегодня танцы? А то, пока тебя не было, никто ничего не мог устроить, а это ужас как долго было!

Девушка даже топнула ногой от возмущения.

– Я не знаю, как их сделать, – удивилась Ада. – Эйда вашего попросить? Так он даже не разговаривает со мной!

Но Лёка только махнула рукой, мол, не говори глупости.

Они вернулись в город и, миновав дом Ады, пошли к центру. На площади почти никого не было, только дети бегали вокруг еще не работающего фонтана да парень-официант выносил из кафе на улицу столики. При виде их с Лёкой он приветственно махнул рукой.

– Приходи сегодня, если останешься в городе, – крикнул он Аде. – Вечером будет много народу, понадобится помощь.

Лёка обернулась:

– Обязательно, теперь я надолго в Мирграде.

Они пересекли площадь. По нагретым солнцем камням было приятно ступать, и Ада не спешила. Показался беленький дом, на крыльце которого стояла Лаура, будто давно ожидала их.

– Как знала, что вы сейчас появитесь, – сказала она. – Заходите.

Она взяла из рук Ады траву и тут же проследовала на кухню, с грохотом поставила на плиту огромный котел – на кастрюлю он совсем не походил – и покидала туда забывай-траву.

– Немного воды, чуть-чуть ромашки, – приговаривала Лаура. – Щепотку новой земли и сироп.

– А зачем сироп? – шепотом спросила у Лёки Адель.

– Ты думаешь, буду тебя гадостью какой-нибудь травить? – ответила за нее Лаура. – Я за то, чтобы снадобья были вкусными. А то начитались старых сказок – и давай глаза летучих мышей в зелье совать. Была бы хоть польза…

Она еще какое-то время беззлобно ругалась на нерадивых колдунов, потом одним быстрым движением сняла котел с огня и поставила его на окно.

– Немного остынет и будет готово.

Ада нервно сглотнула. Несмотря на добавленный сироп, снадобье не внушало доверия. Вдруг она все-таки что-нибудь забудет? Конечно, школу и одноклассников было бы неплохо, но другое дело, если маму, пани Марту или Марка. Ада вспомнила их, и сердце тут же сжалось от тянущей боли. Может быть, и хорошо, если чувства притупятся, уж слишком тяжело вспоминать. «Увижу ли я их еще раз, хоть когда-нибудь», – печально подумала Адель. А главное – стоило ли их увидеть? Лаура говорит, что для того, чтобы остаться в Мирграде, нужно заставить их все забыть, а значит, при встрече они даже не узнают Аду. Просто пройдут мимо.

– Ты чего? – подозрительно спросила наставница. Она стояла с бутылкой в руках. – Страдаешь?

Адель неопределенно пожала плечами и взяла бутылочку, открутила крышку.

– Не-не-не, – остановила ее Лаура. – Это ты потом, ночью выпьешь, а пока убери. К тому же к тебе гости скоро придут.

– Гости?

– Ну конечно! – обрадовалась Лёка. – У тебя же новоселье. Придут, принесут всяких вкусностей и подарков. Может быть, даже поиграют! Попроси Эйда, чтобы он нам поиграл!

– Не думаю, что он меня послушается, – криво улыбнулась Адель. Этот парень явно был не из числа ее фанатов, впрочем, не доставал особо – и на том спасибо.

– Лаура, тогда ты попроси, – решила Лёка. – Тебе-то он точно не откажет!

Она запрыгала от нетерпения, щенячьими глазами глядя на Лауру.

– Попрошу, попрошу, – проворчала наставница.

Лёка радостно взвизгнула и унеслась.

– Вот непоседа, – усмехнулась Лаура. – Хотя, если страсть – движение, ничего уже не поделаешь.

– А что это значит? – спросила ее Адель, вопрос, который ее очень давно волновал. – Все о ней говорят, но никто так толком и не объяснил, что такое…

– Страсть? – Наставница вышла на улицу и облокотилась о край террасы. – Страсть – это то, что дает тебе сил, что вдохновляет, то, от чего ты мгновенно вспыхиваешь. Без нее у выдумщика ничего не выйдет. Так что тебе необходимо ее найти.

– А у меня и так прекрасно получается, – обиделась Адель. – И я вообще не знаю, какая у меня страсть.

– Ада, не говори глупости.

– Я не люблю танцевать, – в очередной раз повторила она.

– Кого ты обманываешь?

К вечеру у дома Адели собрались все, кто был в Мирграде. Не так уж и много – большинство жителей подолгу оставались в Городе, часто приезжая только на выходные.

Но даже от такого количества человек у Ады голова шла кругом. Она не привыкла к роли хозяйки и чувствовала себя неуютно. К счастью, большую часть обязанностей взяла на себя Лаура: она летала между гостей, благодарила за подарки, наливала глинтвейн, говорила где что находится и куда убежали дети.

Когда совсем стемнело и зажглись огни, она попросила внимания и торжественно произнесла:

– Наконец-то наша Адель проснулась, и мы можем отпраздновать ее новоселье. Надеюсь, она надолго останется у нас, будет прилежно заниматься и создаст что-нибудь великолепное или хотя бы достойное и необычное. – Она говорила совершенно серьезным голосом, но от Ады не скрылся ехидный блеск в ее глазах.

Эйд, все время стоящий немного поодаль от основной толпы, не скрываясь, хмыкнул.

– А тебя, – обратила на него внимание Лаура. – Я бы попросила организовать нам танцы.

Рыжий дернулся и закашлялся, будто поперхнулся.

Наставница скользнула к Аде и шепнула на ухо:

– Тебе придется сегодня танцевать, ты же хозяйка.

Адель тут же начала искать пути отхода. И почему всем так неймется? Она не будет танцевать, никогда. Точка. Ада надулась и, покружив несколько минут вокруг дома, села вдалеке от всех под клен, надеясь, что, может быть, хоть здесь ее оставят в покое. Она забралась с ногами на скамейку и укрылась в тени. Идеальное место, чтобы откосить от танцев.

Из-за дерева раздался звук настраиваемой гитары. Ада обхватила ствол руками и выглянула. Совсем рядом, с другой стороны, примостился Эйд с гитарой. Уж он-то точно не упустит шанса сделать мне гадость, мрачно подумала Адель, подтянула к себе ноги, прижалась к спинке скамейки и постаралась не двигаться, чтобы не выдать своего присутствия.

– Ты не видел Аду? – раздался рядом голос Лауры.

– Нет, я не видел твою глупую подопечную, – буркнул Рыжий.

– Эйд! – устало вздохнула наставница и зашуршала платьем – села. – Послушай, тебе что, так сложно сделать мне приятное? Что тебе стоит?