Зелье моей судьбы - Виктория Серебрянская

экспрессивную, чем у ректора пару минут назад, тираду.

– Лорд Солльер, я понимаю, что на мне надет родовой артефакт. Меня интересует другое – как он оказался на моей руке?

Неожиданно совсем рядом раздался ржач очередных боевиков. Только они, эта элита магов, могут вести себя столь несдержанно и развязно. Мы оба вздрогнули. И лорд ректор выпустил мои руки.

Я солгу, если скажу, что мне было все равно, держит мужчина мои ладони в руках или нет. Когда руки безвольно выскользнули из разжавшихся мужских пальцев, мне показалось, что поздней весной вдруг наступила осень. И стало очень холодно. Возникла непреодолимая тяга вернуть их назад. И дальше наслаждаться теплом и негой. Я даже качнулась вперед, ближе к лорду Солльеру. Но, к счастью, вовремя опомнилась и вернулась назад. А дракон, занятый установкой полога, ничего не заметил.

– Извините, Адалия, за вот это, – ректор виновато обвел поляну рукой, но я не думал, что мой кабинет может мне так быстро понадобиться. Его только начали приводить в порядок. А в моих апартаментах вам точно нечего делать, если только у вас нет плана действительно выйти за меня замуж. Я постоянно живу при академии. В городе другого дома у меня нет. И поэтому мои комнаты в академии…

– …фактически ваше гнездо. Где влияние вашей магии очень сильно.

Ректор кивнул, с любопытством глядя на меня. А я вздохнула:

– Я, конечно, далеко не все знаю о драконах. Но даже мне известно, что просто так родовой браслет не мог появиться у меня на руке. Как это вышло? Я ведь помню, что вы сказали в кабинете: пока вы не наденете мне браслет, помолвка не состоится. И вдруг – раз! И обнаруживаю у себя на руке ваш брачный браслет.

Еще увидев у себя на руке браслет, я тупо отметила сильный магический фон, идущий от него. Неизвестный мне герб рода. И странные родовые знаки. Что-то вроде листочков дерева. Но я не осознала, что произошло. Не поняла и не приняла ситуацию. А сейчас, когда я озвучила все, что меня мучило вслух, меня вдруг накрыло пониманием: я стала невестой дракона! Мамуля меня убьет!

Стон сорвался с губ непроизвольно. И я даже покачнулась от тяжести той ситуации, в которой оказалась. Да меня словно могильной плитой придавило! Как представлю, что меня ждет в ковене, хочется утопиться!

Неожиданно меня снес и обернул собой теплый вихрь.

– Что такое, Адалия? Что случилось? Где болит?

Я ошеломленно распахнула глаза. И уставилась прямо в обеспокоенные янтарные глаза дракона. Да-да! Дракона, не мужчины! Ректор частично трансформировался. И сейчас меня испуганно изучали нечеловеческие светло-желтые глаза с вертикальным зрачком. Черты лица лорда Солльера заострились, и приобрели какое-то хищное выражение. На висках и скулах проступили мелкие черные чешуйки с тонюсеньким золотым кантиком. Если бы я стояла хоть на шаг дальше, то вряд ли бы смогла рассмотреть этот кантик, такой об был тонкий. Но здесь и сейчас я была настолько тесно прижата к ректорскому телу, что могла рассмотреть все подробности. А чуть откинув голову, поняла, что ректор, скорее всего, не чисто черный дракон, а с золотым отливом.

– Красиво…

Мне бы испугаться голодного блеска мужских глаз и острых, как стилеты, когтей у меня на плечах. Но страха не было. Наоборот, прежде, чем я сообразила, что делаю, я протянула руку и кончиками пальцев погладила чешуйки. Чешуя под пальцами оказалась почти горячей. И приятно-гладкой. Ректор не шевелился. И, кажется, почти не дышал. Это дало повод осмелеть. И я уже уверенней исследовала чешую не только на скуле, но и на виске. А потом и вовсе положила ладонь на гладко выбритую мужскую щеку. Или у драконов волосы на лице не растут в отличие от людей?

От дурацкой мысли стало смешно. И, наверное, я бы все испортила, захихикав в самый неподходящий момент. Но лорд Солльер вдруг прикрыл горящие янтарем глаза, повернул голову и прикоснулся губами к моей ладони.

Кожу мгновенно словно раскаленным железом клеймили. Но это было не больно. Это было… Отголоски странного, тягуче-приятного, непонятного и горячего ощущения мгновенно проникли в кровь, воспламеняя ее. И по жилам растеклись по всему телу. Напитали собой каждую клеточку, заставляя петь и звенеть. Показалось, что за спиной у меня выросли крылья. Еще немного – и я взлечу.

Снова, как тогда в беседке, стал тесен лиф ученического платья. А еще мне отчаянно чего-то не хватало. И, кажется, это что-то было у ректора. На его губах.

Опершись свободной рукой на ректорское плечо, я несмело потянулась к его лицу. От его кожи остро и сладко пахло перцем, медом лесных друидов, пеплом драгоценного черного дерева, и еще чем-то незнакомым. Но таким притягательным, что я невольно облизнула губы. И в этот момент ректор открыл глаза.

Застигнутая врасплох, я с немым восторгом наблюдала, как узкий вертикальный зрачок в янтарных драконьих глазах неумолимо расширяется, затапливая чернотой желтизну. И от этого зрелища по моей коже прокатилась огненная волна. А в тот момент, когда ректор накрыл губами мой рот, дыхание мое сорвалось. И мир подернулся алой пеленой.

Это было точно так, как я себе представляла, когда наблюдала за играми лорда и Селии в беседке.  Я утратила контроль над своим телом уже в тот момент, когда мужские губы нежно попробовали на вкус мои. Обмякла в его руках, покорно позволяя терзать и ласкать. Творить все, что ему захочется. И просто плавилась от ощущения его рук на моем теле. Но даже этого мне было мало. Хотелось большего. Хотелось чего-то, что я не могла выразить словами. И тогда я просто потерлась грудью о мужской камзол, жалобно что-то промычав.

Наверное, дракон меня понял. Потому что, издав глухой полурык, он утроил натиск. И… проник-таки языком в мой рот! В первую секунду я просто задохнулась. Неприятные воспоминания от подобного опыта с Октаэлем были еще слишком свежи. Рефлекторно я едва не прокусила наглого захватчика. Но… в этот раз все было по-другому. Чужой язык вдруг нежно коснулся моего собственного, ласково погладил. И внутри меня словно взорвался магический фейерверк. Я окончательно потеряла связь с внешним миров, потерявшись в том невероятном, роскошном, чувственном мире, который только что открыла.

Закончилось все как-то до обидного внезапно. Вот только что я купалась в розово-карамельном мареве наслаждения, и вдруг – рраз! И мне стало как-то холодно и одиноко. Не открывая глаз, я потянулась за ускользнувшим источником пьянящего наслаждения. А когда вслепую