И нет у него тайн - Кирилл Сомов

— Дайте хоть чуть-чуть хлеба, я со вчера не ел!

— Размечтался... Хлеб, он денег стоит. Впрочем, ладно, уговорил. На вот, да и хватит. Пусть тебя твой Стефан кормит.

Мужик бросил мальчику кусок черствой лепешки, но Винс с радостью принял и этот подарок.

— Ну, хватит отдыхать, вставай да пошли, уже недалеко...

Действительно, лес поредел, стало светлее и просторнее, а вскоре деревья и вовсе расступились и путники вышли на широкую опушку.

— Вон там моя деревня, рукой подать. Пойдем, пойдем, не то здесь и останешься, — подгонял мужик Винса, что уже совсем валился с ног. Мальчик ковылял так медленно, что улитка бы обогнала. Да еще от болотной грязи разболелась рана, ногу словно окунули в расплавленное олово. Скорей бы отдых!..

Чем ближе подходили к деревеньке, тем мрачнее становился мужик. Он искоса поглядывал на мальчишку, что увязался за ним, и темные думы обуревали его. На околице он остановился.

— Ты погоди здесь, а я схожу запрягу телегу. Свезу тебя в имение воеводы, чтоб быстрей было. К вечеру уж там будешь. Покажут тебя лекарю, накормят, вымоют, а мне недосуг за тобой присматривать. Да и деньги увидать хочется, о которых ты мне песни пел.

С этими словами мужик ушел, а Винс сел прямо на землю — стоять уже не было никакой возможности. Он огляделся вокруг, разглядывая простые деревенские хаты, похожие на те, что были в его селении. Прикрыл глаза. Все его внимание соединилось на пылающем бедре, мальчик пытался заговорить боль, хоть на капельку приуменьшить ее.

— Это тебя наш Пшеслав притащил из лесу? — послышался звонкий голосок, дрожащий от любопытства.

Винс открыл глаза, посмотрел в ту сторону. Из-за невысокой ограды на него смотрели с нескрываемым интересом два маленьких мальчика, лет восьми на вид, совершенно одинаковые, как две капли воды. Светлоголовые, зеленоглазые, с россыпью веснушек на розовых щечках.

— Меня, — ответил Винс. — А что?

— Так... Ничего... Тебя сейчас наши мужики убивать прибегут! — поделился один из мальчишек радостной вестью.

— За что?! — вскочил на ноги Винс. — Что я им сделал?!

Мальчишки рассмеялись, потом второй спросил:

— А ты правда волкулак?

— Кто?

— Волкулак! Ну, оборотень. Дядька Пшеслав рассказывает, что из лесу оборотня привел, все по домам побежали, за кольями да рогатинами. А мы огородами прямо сюда, поглядеть, как тебя забивать будут! Уж скоро!

На Винс было тяжело смотреть — он побледнел, зашатался, растерянно заоглядывался.

— Я не оборотень, правда! Я же только...

Близняшки переглянулись.

— А хочешь, мы тебя спрячем? Только ты по правде не волкулак? А то мы тогда убежим лучше!

— Да правда же! Придумал ваш дядька все, придумал!

— Лезь сюда, здесь доска оторвана!

Винс быстренько протиснулся в отверстие и встал рядом с мальчиками.

— Теперь за нами, только быстро! Вон, слышишь, мужики уже сюда бегут!

По грядкам, через кусты, по рассаде, мальчишки помчались куда-то за хаты, пригинаясь к земле. За спиной слышались громкие крики, ругань, лай собак, истошные женские вопли.

— Сюда! — крикнул один из мальчишек, ныряя в небольшой сарайчик, что стоял особняком на краю деревни.

— Здесь тебя ни в жизнь не отыщут. Мы завсегда тут прячемся, когда нас пороть собираются.

Сарайчик был небольшой, набитый сеном, на котором с удовольствием растянулся запыхавшийся Винс.

— У них собаки... — беспокойно произнес он, когда восстановилось сбившееся дыхание.

— Да ну, брось, это ж такие ленивые кобели, им бы только погавкать да пожрать. А чтоб найти кого-то, так ни в жизнь. Их даже на охоту не хотят брать, только зверье распугивают, — махнул рукой один из мальчишек.

Чтобы хоть как-то их различать, Винс спросил:

— А вас как зовут?

— Я Стась, а он Славой. Да ты все равно запутаешься! — рассмеялся Стась. — Нас все путают!

— А меня зовут Винсент. Ну, или просто Винс...

— Ой, в сено зарывайтесь, идут! — пискнул Славой и первым спрятался в сене с головой.

За стеной сарайчика послышался шум погони — подходили люди.

— Здесь поглядите! — крикнул кто-то. — Больше ему некуда подеваться!

Дверь распахнулась и в полумрак ворвались солнечные лучи.

— Вилами в сено потыкайте, — посоветовал другой.

— Да нет здесь никого, не видно, что ли, — зевнул устало третий. — Он уже давно в нетопыря обратился да и улетел.

Лениво поворошив сено у самого входа, мужики вышли. Разговор продолжился за закрытой дверью:

— Пшеслав, а ты откуда взял, что он волкулак?

— Ха, ты видал бы, как он с волчицей обнимался! На ухо ей шептал чего-то, она кивала в ответ. Ну, разве же не оборотень? Да я рад, что ноги оттуда унес! Нет, надо его кольями побить, иначе не будет нам житья, детей всех поворует!

— А пойдем еще поглядим понад речкой, может в камышах схоронился?

— Пошли!

Голоса стали отдаляться и мальчишки высунулись из сена, отчаянно сдерживая пальцами носы. Только убедившись, что возле сарая никого не осталось, они дружно расчихались.

— Рассказывай быстрей, кто ты такой и откуда взялся! — потребовал Стась, который оказался чуть побойчее, чем брат.

— Я с радостью, да только... — Винс вздохнул, — я слишком голоден, второй день ничего не ел, кроме куска хлеба. Вы бы принесли чего-нибудь, а?

— Ой, что ж ты молчал? Я мигом! — Стась кувыркнулся на сене и пополз к выходу. Потом обернулся и потребовал: — Ты только без меня ничего не рассказывай! И гляди, в волка не оборачивайся, а то я тебе задам!

— Ладно...

Мальчик выбрался из сарайчика, оставив Винса наедине с братишкой.

Глава двадцать девятая

Малыш по имени Славой оказался менее разговорчивым, чем его брат. Он взял соломинку и, сунув ее в рот, принялся разглядывать уставшего гостя, словно какую-то заморскую диковину. Винса тяготило молчание, потому он спросил, чтобы разрядить тишину:

— Далеко от вашей деревни поместье воеводы?

— Ага! — с готовностью ответил Славой. — Наш папка как уедет туда, так целый день нету!

— А зачем он туда ездит?

Мальчик пожал плечами:

— Да, просто возит еду всякую, капусту там, кур, корову если кто зарежет, так мясо везет. А то и дрова погрузим на телегу и в имении продаем.

— Ты тоже ездил?

— Не-а, говорят — мы еще малые. Только это все вранье, я уже большой!

Винс поневоле усмехнулся, хоть от боли не находил себе места. Он закусил губу, чтобы не застонать и не напугать мальчика, а сам попробовал лечь поудобней.

— У вас в деревне что, все мужики такие злые, как этот ваш Пшеслав, или как там его. С чего он на меня взъелся...

Славой придвинулся поближе и почти зашептал:

— Он очень нехороший. Он за волками охотиться ходит, потом шкуры продает. Он вообще всех зверей бьет, хоть и не позволяют хозяева. Но его еще никто поймать не смог, вот он и ходит в лес.

— Ну да, он так и говорил, когда волчат забирал, что продавать их будет.

Славой помедлил, решая, стоит ли доверять этому странному незнакомцу, в грязной рваной одежде, но потом все же сказал:

— А знаешь, что он в прошлом году сделал? Нам со Стаськой батя рассказывал, по большому секрету! Ты тоже никому не проболтайся.

Винс кивнул и малыш продолжил:

— Представляешь, он вот так же, как нынче, нашел логово, но волчат не стал забирать, а скрутил им лапы проволокой. Вот гад! А потом, когда они подросли, просто пошел и перебил всех. Они же не могли бегать, у них лапы покалечены были... Мы со Стаськой потом всю ночь ревели... Его никто не любит у нас, дядьку этого, злой он. Вот увидишь, он так просто не успокоится, будет тебя по всей округе искать.

Ну, успокоил, нечего сказать... Винс и без того был не в лучшем расположении духа, а теперь и вовсе расстроился. Попал он, не пан Лещинский добьет, так этот волчатник. Что ж так не везет-то все время?!

Вернулся Стась, запыхавшийся, довольный.

— Вот, я принес тебе хлеба и молока! Ешь!

Винс схватил крынку с молоком, выпил сразу чуть не половину, потом откусил от теплой ароматной горбушки кусок, прожевал и лишь затем сказал:

— Спасибо! Вы меня очень выручили, я не забуду... Стась, что там в деревне? Успокоилось?

— Ха, успокоилось! Бабы у колодца собрались, руками машут, языками мелют. А мужики по всем дворам тебя ищут, в каждую щель заглядывают, в каждый погреб. Их дядька Пшеслав так настрополил, что теперь до утра искать будут. Он уже такого напридумывал про тебя... Я подслушал, пока возле них крутился — чуть ли не сотня волков уже за вами гналась, хотела тебя отбить. Врет он, да? А мужики все уши развесили, верят каждому слову! И папка наш там.

Стась рассказывал новости возбужденно, размахивая руками, захлебываясь и перескакивая с одной мысли на другую. Винс хмурился все больше, уже и есть перехотелось.