Железный предатель - Кагава Джули

Аннуил бросила на меня взгляд, намекающий на то, что она знает, о чем я думаю и что чувствую. Может, моя аура снова меня выдала.

– Ты скучаешь по Кензи, – сказала она, подтверждая мои подозрения. Я пожал плечами, и она наклонила голову. – Почему бы тебе не позвонить ей? – предложила она. – Ты же можешь это сделать, верно? По твоему… телефону?

То, как мир смертных порой ставил фейри в тупик, вызвало у меня улыбку. Аннуил так долго прожила в Небыли, что технологии и современные удобства, такие как телефоны и компьютеры, были ей совершенно чужды. Но моя улыбка исчезла так же быстро, как и появилась.

– Не могу, – ответил я и провел рукой по волосам. – Кензи очень зла на меня. Не думаю, что она захочет говорить.

– Почему она злится?

– Потому что я не хочу брать ее с собой на рынок гоблинов. Не с тем жутким тонким фейри, преследующим нас, и уж точно не сейчас, когда мы встретились с теневыми Забытыми. Это слишком опасно. – При воспоминании о Кензи, бледной и слабой, лежащей в больничной палате, у меня скрутило живот. – Она больна, Аннуил, – признался я почти шепотом и тут же удивился, что доверился фейри. – Я не могу подвергать ее риску. Только не так.

Аннуил бросила на меня очень странный взгляд, который мне не удалось истолковать.

Я нахмурился.

– Что? – с вызовом бросил я, скрестив руки на груди. – Почему ты так на меня смотришь?

– Прости, – прошептала Аннуил, смотря на меня с огорчением. – Я знаю тебя, но… кажется, забыла твое имя. Где мы?

И на моих полных ужасах глазах она начала исчезать.

– Нет! – Я бросился к ней и схватил тонкое запястье, прежде чем то стало совсем прозрачным. – Аннуил, посмотри на меня, – потребовал я, тряся ее за руку. Она моргнула и уставилась на меня остекленевшими зелеными глазами. – Как меня зовут? – спросил я, хватая ее еще крепче. Она казалась такой… хрупкой. Разглядев прямо сквозь ее голову комод, я снова встряхнул летнюю фейри. – Сосредоточься, Аннуил! Ответь мне. Как меня зовут?

– Я… не знаю. – Ее голос был едва слышным шепотом, и только глаза сохраняли свой цвет. Все остальное становилось прозрачным и бледным. – Я ничего… не могу… вспомнить.

– Черт возьми, – прорычал я. – Не поступай так. Не сейчас. – Мои пальцы проскользнули сквозь ее запястье, и я мог только беспомощно наблюдать за тем, как она становится все бледнее и бледнее. Я терял ее. И не знал, вернется ли она в этот раз. Аннуил смотрела сквозь меня, а выражение ее лица было безразличным, почти отсутствующим.

Отчаявшись, я разыграл последнюю карту.

– Кирран! – вырвалось у меня. – Ты помнишь его? Того, кого мы ищем, кто сейчас сражается за тебя. Ты помнишь Киррана?

Искра осознания наконец-то промелькнула на лице Аннуил, и она вскинула голову.

– Кирран, – выдохнула она, и ее глаза наполнились ужасом. – Итан Чейз. Да, я… помню…

Аннуил вздрогнула, к ней медленно возвращались краски, стирающие призрачность линий и снова делающие ее осязаемой. Я вздохнул с облегчением. Аннуил, дрожа, отвернулась и закрыла лицо руками.

Я оставил ее наедине со своими чувствами, не зная, как еще поступить. «Так вот что хочет одолеть Кирран, – подумал я, внезапно понимая своего племянника чуть лучше. – И он делает это не только ради Аннуил. Ради всех, подобных ей». Я вспомнил, что он сказал мне, когда ночью мы покидали покои королевы Забытых: «Ты не знаешь, как ужасно живут изгнанники, каково им сталкиваться с небытием. Терять каждый день частички самого себя, пока не перестанешь существовать».

Что ж, теперь я собственными глазами увидел, насколько это ужасно. Еще несколько месяцев назад я бы не стал беспокоиться о судьбе изгнанников. Если они исчезнут навсегда, то так тому и быть. Меньше фейри, которые будут мне досаждать.

Теперь все было по-другому.

– Мне жаль, – наконец прошептала Аннуил, опустив руки. – Я ослабила бдительность. Перестала запоминать, кто такая Кензи, кто ты и почему мы здесь. Я так устала. Мне хочется пустить все на самотек и перестать бороться с этим. – Она опустилась на кровать и склонила голову, отчего ее длинные каштановые локоны упали, закрывая ее лицо. – Я просто хочу хотя бы еще раз увидеть Киррана.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я тоже сел, не прикасаясь к ней, но давая понять, что я рядом.

– Мы найдем его, – заверил, надеясь, что не даю пустых обещаний. – Потерпи немного. И кто знает, может, он уже нашел что-то, что остановит Уга- сание.

Аннуил вздрогнула.

– Надеюсь, что нет, – пробормотала она. – Цена за такое будет очень высока. И опасна. Обманывать смерть, даже не свою собственную… – Она покачала головой. – Даже фейри всеми силами избегают подобного рода сделок. – Аннуил снова вздрогнула. – Мы должны найти его, Итан. И помешать ему осуществить задуманное. Пока не пообещал что-то, чего никогда не сможет вернуть.

– Да, – прохрипел я и поднялся на ноги. – Вот зачем мы здесь.

Я подхватил свой рюкзак и положил его на кровать, чтобы проверить, что внутри есть все необходимое. Помимо сменной одежды, ноутбука и зубной щетки, я также захватил небольшую баночку соли, несколько бутылок меда и кожаный дневник, в котором содержались все мои исследования о фейри. Достав его, я открыл чистую страницу и начал записывать:

«Кузница Лаффита: вход на рынок гоблинов. Войти в левую дверь, повернуться три раза против часовой стрелки, выйти через правую дверь».

Затем немного подумал, постукивая ручкой по бумаге, и дописал:

«Дриады городского парка: три дуба у края пруда; следует быть вежливым с ними».

А чуть ниже: «Кем была Оракул? Что это за пророчество?»

Моя рука дрогнула, когда видение Оракула снова всплыло в памяти: мое мертвое тело у ног Киррана. Он хоть и был весь заляпан кровью, но выглядел вполне невредимым. Замечание Аннуил о цене, которую платят фейри, желающие обмануть смерть, внезапно навело меня на мрачную мысль.

«Что, если Кирран был тем, кто…»

Я покачал головой и захлопнул дневник. Нет, я не стану об этом думать. Это видение может значит что угодно. Даже если мне и правда суждено умереть, то что я должен делать? Уйти? Отказаться помогать Киррану и Аннуил? Бросить его на произвол судьбы, чем бы он там ни занимался? Я не мог так поступить. Он был частью моей семьи. Я был обязан помочь ему, Аннуил и даже Меган.

Я убрал дневник в рюкзак и повернулся к Аннуил, все еще сидящей на кровати.

– Пошли, – сказал я, и летняя девушка удивленно посмотрела на меня. – Я умираю с голоду. Прежде чем отправиться на рынок, полный кровожадных гоблинов, я хочу позавтракать.

Мой телефон молчал все утро. За исключением одного раза в кафе, когда мне позвонил разгневанный отец, потому что я не сообщил им с матерью, что добрался до Нового Орлеана в целости и сохранности. Я раздумывал позвонить Кензи, но каждый раз отказывался от этой затеи. Она, наверное, все еще злится на меня. К тому же сейчас она, скорее всего, прогуливается по улицам Нового Орлеана со своей семьей. А мое присутствие только все усложнило бы.

И тем не менее я поймал себя на том, что смотрю в окно маленькой кофейни в попытке выловить из толпы девушку с голубыми прядями в волосах. Даже сейчас, когда до перехода на улицу, кишащую опасными фейри и запрещенными предметами, оставались считаные часы, я не мог перестать думать о ней. Я задавался вопросом, захочет ли она вообще быть моей девушкой после этого. Но если быть плохим парнем означало обеспечить ее безопасность, то я готов встретиться с гневом Кензи лицом к лицу. Может быть, она не сможет с этим смириться. Она может даже расстаться со мной, и это, что самое печальное, вероятно, будет к лучшему.

Я задумчиво потягивал кофе. Напротив меня, обхватив обеими руками чашку с чаем, Аннуил безучастно смотрела в окно. Я взглянул на нее и нахмурился. Мне совсем не понравилось, что солнечный свет будто проходит сквозь нее, делая ее почти прозрачной. Я мог разглядеть на кафельном полу свою тень, сгорбившуюся над чашкой, но ничего не видел на сиденье напротив меня.