Последний политик. Внутри Белого дома Джо Байдена и борьба за будущее Америки - Franklin Foer

Ричард Блюменталь. Байдену досталось не от Александрии Окасио-Кортез, а от старых друзей и верных союзников.

Рон Клейн сказал, что хочет, чтобы Джо Байден изменил свое мнение; то же самое сказала и Сьюзан Райс. Но они не собирались активно направлять его в этом направлении, по крайней мере, в настоящее время. Они знали, что ему нужно пространство, поэтому не стали назначать никаких встреч для решения вопроса о лимите беженцев. Но было совершенно ясно, что Байден сам продолжит поднимать эту тему, обычно на встречах, посвященных пограничному кризису, обычно с нотками агрессии. Он стонал: "Вы можете поверить, что они хотят, чтобы я вернулся к тем высоким цифрам?" В такой момент Сьюзан Райс бросала взгляд через всю комнату, который говорил помощникам: "Не ловитесь на приманку".

Хотя гневные настроения Байдена делали встречи некомфортными, они также побуждали его администрацию действовать быстро, чтобы реализовать версию разумного плана , разработанного в переходный период, для более гуманного управления пограничным наплывом. Дети больше не застревали в пограничных тюрьмах неделями. По мере ослабления кризиса разговоры об иммиграции больше не заканчивались вспышками гнева.

В конце апреля Джейк Салливан почувствовал, что настал момент надавить на беженцев. Он не был запланирован на еженедельное совещание по вопросам границы. Но его помощник отправился на поиски Эми Поуп, давней сотрудницы Байдена, которая занималась вопросами иммиграции. Помощник Салливана передал Поуп документы, разрешающие увеличить количество беженцев. "Если у вас будет возможность..."

Поуп знал, что у нее будет такой шанс. То же бюро, которому было поручено заботиться о детях-мигрантах, также занималось расселением беженцев. Байден начал задавать вопросы о том, достаточно ли у него ресурсов для выполнения своей миссии.

"Я провела анализ", - сказала она ему. "Денег хватит на детей и на переселение беженцев".

"Как вы можете сказать мне, что те же парни, которые не могут справиться с приездом детей, справятся с 125 000 беженцев?" спросил Байден.

Поуп объяснил, что у ведомства есть возможность замедлить прием беженцев, если оно начнет перегружать страну.

"Кроме того, сохранение этого числа имеет символическое значение", - умоляла она. "Это важно для вашего наследия".

"Меня не волнует мое наследие", - ответил он.

В этот момент логика Байдена изменилась. По его словам, все, что его волновало, - это гуманное обращение с беженцами.

"Можете ли вы пообещать мне, что мы поступаем правильно по отношению к этим людям?"

"Обещаю", - сказал Поуп и протянул ему документы.

Без дальнейших разговоров он взял документ, который вызвал у него столько беспокойства, и подписал его.

 

Часть вторая.

Зеленые побеги

Апрель-июнь 2021

10.

Война Байдена

 

Когда речь заходила о внешней политике, Джо Байден считал себя крутым специалистом. На протяжении десятилетий в случайных разговорах он ругал стратегов, дипломатов и обозревателей, которые выступали с докладами на таких мероприятиях, как Совет по международным отношениям и Мюнхенская конференция по безопасности. Он называл их несклонными к риску, зависимыми от институтов, ленивыми в своем мышлении. Выслушав эти жалобы, один из друзей однажды задал ему очевидный вопрос: Если вы так негативно относитесь к этим конференциям, то зачем же вы их так часто посещаете? Байден ответил: "Если я не буду ходить, они станут чертовски скучными".

За двенадцать лет работы в качестве главного демократа в сенатском комитете по международным отношениям, а затем еще восемь лет в качестве вице-президента, на которого возлагались такие задачи, как прекращение войны в Ираке, он приобрел раздутое чувство собственной мудрости в отношении мира за пределами Америки. Байден верил, что он может косить под общепринятую мудрость, в отличие от закостенелых существ внешнеполитического истеблишмента, с которыми он сталкивался в аналитических центрах или в Государственном департаменте. Он гордился этим умением. Если того требовал момент, Байдену хватало смелости быть противоречивым.

Он не доверял мандаринам, даже когда нанимал их в свой штат. Они пытались запутать все своими абстракциями и теориями. Однажды он сказал одному из своих сотрудников в Сенате: "Вы, ребята, занимающиеся внешней политикой , думаете, что все это довольно сложно. Но это просто как семейная динамика". Дипломатия - это то же самое, что убедить зануду-дядю перестать так много пить. Его мысль заключалась в том, что иностранные дела иногда болезненны, часто бесполезны, но на самом деле это эмоциональный интеллект, применяемый к людям с именами, которые иногда трудно произнести.

Прежде всего, была одна тема, которая провоцировала его, вызывала его противоречивость: долгая война в Афганистане. Его твердое мнение было основано на опыте. Вскоре после вторжения Соединенных Штатов в конце 2001 года Байден начал посещать эту страну. Он проводил ночи в спальных мешках на полу конференц-залов; он стоял в очереди рядом с морскими пехотинцами и младшими офицерами дипломатической службы, завернувшись в полотенце, ожидая своей очереди в душ.

Во время своей первой поездки в 2002 году Байден встретился с министром внутренних дел Юнусом Кануни в его кабульском офисе, представлявшем собой пустотелую оболочку здания. Кануни, старый боец моджахедов, сказал ему: "Мы очень ценим то, что вы приехали сюда, но вы должны знать, что американцы имеют долгую историю давать обещания, а затем нарушать их. И если это произойдет снова, афганский народ будет разочарован".

Байден был уставшим и раздражительным. Комментарии Кануни вывели его из себя: "Позвольте мне сказать вам, что если вы даже подумаете угрожать нам...". Байден был на взводе, и его помощники изо всех сил пытались его успокоить. Встреча прошла настолько неудачно, что американскому посланнику Залмаю Халилзаду пришлось уговаривать Байдена вернуться в министерство внутренних дел вечером того же дня, чтобы извиниться.

Согласно моральному кодексу Джо Байдена, неблагодарность - тяжкий грех. Соединенные Штаты отстранили от власти талибов, отправили молодых людей умирать в горах страны, предоставили новому правительству миллиарды в качестве помощи. Но афганские чиновники продолжали упрекать его в том, что США сделали недостаточно.

Во время двух разных визитов, в 2008 и 2009 годах, он ужинал с президентом Хамидом Карзаем, что привело к катастрофическим последствиям. У Карзая были законные претензии к операции США в его стране. Но он высказывал свои протесты со злобой и враждебностью, что спровоцировало Байдена. В середине первого ужина Байден уронил салфетку и выбежал из комнаты. "Этот ужин окончен", - проворчал он.

Несмотря на вспышки темперамента, Байден не держит зла, поэтому год спустя он вернулся на ужин с Карзаем. Но разочарование осталось с ним, и оно помогло прояснить его мышление. Он начал делать несентиментальные выводы об афганской войне - выводы, которым сопротивлялась остальная внешнеполитическая элита. Он