Зимние рыцари - Пол Стюарт

Художник спустился по лестнице вместе со своим гостем, помог ему надеть плащ и выпроводил на мороз. Закрыв дверь на засов, он поплёлся вверх по лестнице. Впереди была долгая ночь. Что ж, ему за это щедро заплатили.

— Как же вам повезло, молодой Квинтиниус, — усмехнулся он про себя. — С таким хорошим другом.

Книга вторая. Верхние палаты

Глава пятнадцатая. Миниатюра

Набравшись смелости, Квинт пошёл вверх по широкой лестнице из чёрного дерева. За спиной слышалось тяжёлое дыхание Вилникса.

Резные лакированные перила холодили ладонь. Высокие ступени были нарядно украшены выпуклыми узорами. По краям лестницы стояли фигуры, изображающие реющих червей и гнилососов.

Квинту безумно хотелось повернуть назад, но он поборол соблазн. Воспитанники Верхних Палат не смотрят в прошлое. Они не опускают глаз, не сутулят плеч, их будущее ждёт на другом конце лестницы.

В пролёте Центральной Лестницы между Нижними и Верхними Палатами стояли остальные воспитанники, в их числе ближайшие друзья Квинта — Тонсор, Квилтис и Фин. В горле у Квинта встал комок. После стольких счастливых, иногда грустных Дней, проведённых в родной компании, расставание Давалось болезненно. Квинт вздохнул, он слышал, как стучат сапогами бывшие одноклассники, уходящие в бараки.

Ещё несколько дней назад, когда вышел приказ о выпуске из Нижних Палат, всё казалось таким беспечным. Шутя и толкаясь, воспитанники собрались у Центральной Лестницы, отталкивая друг друга от вывешенного возле неё списка.

— Смотрите! Смотрите! — возбуждённо вопил Тонсор.

— И посмотрю, если ты уберёшь свою глупую голову, — расхохотался Квилтис, отстраняя приятеля в сторону.

— Метательная машина! Мы оба приставлены к метательной машине! — Тонсор горячо обнял друга.

Фин приподнялся на цыпочки.

— Да! — выкрикнул он, увидев своё имя. — Бельфиниус Менделликс — ученик командира. А вот твоя фамилия, Квинт. — Фин ткнул пальцем в бумагу.

Квинт увидел напротив своего имени краткую запись — Верхние Палаты, старшекурсник Рыцарской Академии — и отшатнулся.

— В чём дело? — удивился Фин, увидев реакцию друга. — Ты же всегда этого хотел!

— Всё хорошо, — тихо ответил Квинт. — Но ты теперь воин-академик, а я воспитанник Верхних Палат.

— Но мы же будем видеться. — Фин весело рассмеялся. — В трапезной, например. — Он похлопал Квинта по плечу. — Как бы там ни было, воспитанникам Верхних Палат тоже нужно есть!

— Да, и ещё. — Квинт кивнул на список, и у Фина от удивления глаза полезли на лоб.

— Я не верю! — выдохнул он. — Вилникс Подлиниус.

— Верхние Палаты — помощник главного профессора, — закончил за него противный тоненький голосок.

Обернувшись, друзья увидели ухмыляющегося во весь рот Подлиниуса.

— Не знаю, что и сказать, Вилникс, — заговорил Квинт, но Подлиниус схватил его за рукав и оттащил в сторону.

— Мы, воспитанники Верхних Палат, должны держаться вместе, правда же, Квинт? — горячо зашептал он, не обращая никакого внимания на ошалевшего Фина. — Я забрал для тебя из Школы Цвета и Светотени миниатюру. Та-та-та-та! — Он гордо выпятил грудь. — И не надо благодарить. Мы же друзья.

Вилникс считает себя его другом? Кто бы мог подумать! Тогда Квинт потерял дар речи. И вот теперь они шли по тёмной Центральной Лестнице навстречу неизвестному. Обернувшись вполоборота, Квинт украдкой поглядел на Вилникса. Что на самом деле замыслил его однокашник?

Что-то в волчьем оскале Вилникса вызывало в Квинте дрожь. Этот оскал и откровенный подхалимаж к Хаксу Востилликсу. Как бы ещё он попал в Верхние Палаты? Вилникс ощерился, и Квинт подумал, что тот очень похож на гиену.

Странно, но в день, когда Скридиус Толлинкс улетел в Сумеречные Леса, отношение Вилникса к Квинту очень изменилось. Теперь Подлиниус всё время крутился поблизости и не упускал случая заговорить с Квинтом, сделать для него что-то приятное.

Поначалу Квинт сторонился Вилникса, ожидая подвоха и опасаясь, что хитрый товарищ заложит его Хаксу Востилликсу. Но шли дни, и Квинту пришлось признать, что, несмотря на откровенную неприязнь Вилникса к другим однокашникам, с Квинтом тот честно пытается дружить. Другое дело, хотел ли того же Квинт?

Например, та история с миниатюрой. Несмотря на бушующую за окном непогоду, Вилникс так настаивал на том, чтобы забрать её у художника самому. Квинт покачал головой. В этом не было острой необходимости. До Церемонии Возвышения была ещё куча времени, но Вилникс даже слышать не хотел слова «нет». В итоге Подлиниус заставил Квинта написать художнику письмо, восхитившись при этом его чудесным почерком.

Да, что ни говори, Вилникс Подлиниус был загадочным персонажем.

Но что там происходит?

Квинт оторвался от воспоминаний. Впереди кто-то громко разговаривал. Юноша сразу узнал низкий, гортанный, немного шепелявый голос одного из собеседников.

Говорил Денгрив Желтоклык, избранный командир воинов-академиков. Это был высокий, сильный гоблин, об отваге которого свидетельствовало множество шрамов и глубоких царапин по всему телу. Фин без устали восхищался Денгривом, и Квинт неоднократно видел гоблина в трапезной.

— Неужели мы до этого докатились? — бушевал командир. — Неужели привратникам стали выдавать вооружение раньше, чем воинам-академикам?

— Но моим людям нужно оружие! — раздался в ответ голос Дексиеля Ксексиса. — Чтобы защищать Академию!

— Дерзкий свиноморд! — рявкнул Денгрив, — воины-академики защищают весь Санктафракс, и оружие в первую очередь необходимо выдавать нам!

— Как единственный оставшийся декан, я имею право на последнее решающее слово! — вопил Хакс Востилликс.

Квинт заметил на губах Вилникса улыбку, но ничего не сказал и продолжил путь.

— Сегодня — Церемония Возвышения, разве нельзя решить все разногласия чуть позже? — продолжал Востилликс. — Вот моё решение: привратники сегодня же получат оружие.

— Но это возмутительно, — взвился Денгрив, но Хакс уже отвернулся. Следующее, что услышал Квинт, были удаляющиеся шаги обиженного гоблина.

Тем временем Квинт и Вилникс уже поднялись на самый верх и оказались перед великолепной аркой из чёрного дерева. Арка изображала двух больших толстолапов. Каждый клык, каждый зуб, каждый коготь, каждый волосок добродушных лесных великанов был вырезан так аккуратно и искусно, что Квинту на минуту показалось, что звери живые.

Затаив дыхание, Квинт шагнул под арку и оказался в таинственных и прекрасных Верхних Палатах.

Стены Большого Кафедрального Зала украшали деревянные барельефы, паркетный пол блестел, как зеркало, а дневной свет, льющийся из широких окон, играл между балками сводчатого потолка. Прямо пред Квинтом возвышались, как деревья в Дремучем Лесу, кафедры. И хотя Раффикс много раз рассказывал о них Квинту, юноша всё равно был подавлен их величием. Каждая кафедра изобиловала множеством затейливых завитков, спиралей, каннелюр, волют. Каждая была тридцати метров в вышину. На каждую вели хрупкие лестницы. На каждой могло одновременно располагаться до сорока учеников и профессоров.

Здесь рождались великие идеи небесных полётов, обсуждались новейшие методы поиска грозофраксов, задумывались и воплощались на практике грандиозные планы. Квинт глубоко вздохнул, он стоял в сердце Рыцарской Академии, оправдались самые смелые, самые дерзкие его надежды.

Внезапно он получил в бок пинок и обернулся, Вилникс кивнул в сторону залитой светом кафедры. Там их ждали тринадцать наследных рыцарей и тринадцать главных профессоров. Остальные кафедры были забиты учениками.

Некоторые профессора были знакомы Квинту ещё со времён лекций на факультете Всех Облаков. Он заметил хмурого Грейдела Флакса и улыбчивого Флувиуса Хьюма. Остальных профессоров он знал только по рассказам старшекурсников. Например, Фабиус Дидекс славился тем, что ещё ни разу не ошибся в своих теориях.

Этот Фабиус мог бы стать самым великим Рыцарем-Академиком своей эпохи, но искалеченная нога не позволила этому осуществиться. В отличие от других профессоров он носил рыцарские доспехи.

Куда бы Фабиус ни пошёл, за ним повсюду следовали два ручных губошлёпа Пискля и Ревун. Вот и сейчас они сидели на плечах профессора. Многие верили, что Фабиус был новым Линиусом Паллитаксом и в один день должен был непременно стать Высочайшим Академиком. Больше всего Квинт хотел познакомиться с Фабиусом лично.

Наследных рыцарей Квинт прежде не видел. Многие из тех, кого он знал в лицо, уже сгинули в тучах Великой Бури, и теперь на их место пришли спешно произведённые в чин старшекурсники. Они выглядели очень неуверенно и неуклюже в своих доспехах, и хотя кузнецы потрудились на славу, кирасы сваливались с неокрепшей груди. Квинт заметил, что У наследных рыцарей бледные, усталые от бессонных ночей лица, на которых чаще мелькал страх перед будущим, чем радость от своего предназначения.