Приключения богатыря Никиты Алексича. Сотоварищи - Сергей Деркач

Допуски наши с Егором, полученные в Приказе, в принципе могли с легкостью заменить любой документ, стоило нам только подумать об этом, однако в активном режиме они служили бы отличным маяком для любого, кто прибыл из нашего Мира. Именно поэтому я не активировал их с самого прибытия в Пограничье. Что же делать?

Автобус преодолел остаток пути, затормозил на стоянке, а я так ничего путного не придумал. Ну же, интуиция, квакни хоть для проформы! Не-а, молчит, проклятая, словно и не к ней вовсе обращаюсь.

– Попрошу всех выходить, – пригласила экскурсовод, первой покидая салон.

Жара тут же ударила по темечку. После прохлады автобуса мне показалось, что мы попали в сауну.

– Ну и жарища! – пропыхтел молодой, высокий, но немного полноватый, мужчина. Толстая златая цепь колыхалась на его шее.

– И не говори, – поддакнула такая же молодица, ухватив его за руку и обмахиваясь другой рукой цветастым веером. – Скорей бы уже в пирамиду попасть. Говорят, что там прохладно.

– Попрошу минуточку внимания, – экскурсовод даже намного похлопала в ладоши. – Я проведу вас по всему комплексу пирамид, мы побываем в самых известных из них. На всякий случай хочу предупредить: если кто-то вдруг отстанет или потеряется, автобус будет находиться здесь до шести часов вечера. В шесть ноль одну мы выезжаем обратно в Каир, так что попрошу не опаздывать. Итак, пройдемте.

Толпой мы подошли к кассе, девушка купила билеты, и вот – мы на территории комплекса. Экскурсовод что-то вещала, Егор хвостиком ходил за ней, задавал вопросы, позабыв обо всем, чем каждый раз вызывал у девушки милую улыбку. И это – лучший ученик школы Соловья-разбойника!

Я не слушал рассказ экскурсовода, занятый своими мыслями. Астрая шествовала рядом, вцепившись в мою руку, от чего мне становилось еще жарче, однако отцепиться я не смел. О такой легенде уговорились еще в аэропорту: мы с Астраей – молодая влюбленная парочка, Егор – ейный младший брат, двоюродный, между прочим. Послушнику такой расклад был явно не по душе, однако вдвоем с Астраей они бы смотрелись еще хуже: красавица выглядела старше моего сердцееда на несколько лет. Пришлось мне нести сию ношу. Нет, не скажу, что мне было в тягость. Отнюдь, как сказал бы мой друг Афанасий! Если честно, после подземелья я почувствовал, что между нами пробежала какая-то искра. Астрая начала и смотреть на меня с интересом, и перестала позволять себе так откровенно флиртовать с Егором в моем присутствии, что несказанно обрадовало меня и огорчило послушника. А что делать? Кому сейчас легко?

Не упомню, как мы оказались в пирамиде Хеопса. Огромная с виду, она внушала если не благоговение, то уж уважение точно. Я даже отвлекся от своих мыслей, глядя на этот монумент. Экскурсовод говорила много чего об истории ее строительства, мол, даже ходят слухи в научных кругах, якобы ее помогали строить инопланетяне. Такая заява меня немного потешила. Я взглянул на Астраю. Красавица моя ответила несколько сердитым взглядом:

– Ну, было. Давно, правда, и за это уже все наказаны.

– О как! И откуда у тебя такие сведения? – не унимался я.

– Архивы читала, готовясь к командировке. А ты чего зубы-то скалишь? Или забыл, кто вмешивался в Пунические войны под видом олимпийских богов?

Я прикусил язык. А девица-то наша не так проста оказалась! Ну, был такой грех с нашей стороны, и тоже все наказаны.

– Баш на баш, – согласился я. – Мир?

– Мир, – Астрая своим мизинцем захватила мой и несколько раз тряхнула.

Если честно, меня истории египетские мало интересовали. Оказавшись внутри пирамиды, я больше прислушивался к Ключу, который висел у меня на шее. Вел он себя как-то странно, неуверенно, что ли. То дергался, двигался под легкой тканью рубашки, то застывал, словно бездушный. Так мы прошли пирамиду Хеопса, посетили ямы, в которых были найдены Солнечные лодки, погребальный храм, мастабы, восточное кладбище, обошли пирамиду Хефрена, его же погребальный храм, гробницы, высеченные в скале. Все это было познавательно, но меня не заинтересовало. Жара все сильнее действовала на нервы. Я с удовольствием спешил внутрь древних памятников в поисках прохлады. Только когда по погребальной дороге мы добрались до изваяния Сфинкса, мне стало поистине интересно. Ключ пришел в движение, так что приходилось даже рукой придерживать его, дабы не привлекать к себе ненужное внимание. И так до Гранитного Храма. В самом же храме, у изваяния правого сфинкса, я уже прикладывал солидное усилие, дабы придержать ожившие камни. В голову вдруг пришла мысль: хорошо, что сейчас день и солнце светит во всю, иначе как было бы объяснить, что камни светятся. С чего это я вдруг взял, что они обязательно светятся – мне и самому не понять. Мы прошлись вдоль многочисленных статуй Хафры, вышли через второй выход на территорию пирамиды-спутника, которая не сохранилась до наших дней. Потом наша милая экскурсовод провела нас дальше, к пирамиде Микерина, без устали выкладывая на-гора кучу не нужной мне информации.

Астрая с удовольствием слушала и взирала на все это египетское великолепие, иногда ахала восхищенно, дергала меня за руку, провозглашая:

– Взгляни, Ник, какая красота!

Или:

– Что за чудо этот гороскоп на потолке! Неужели тогда умели так рисовать?

– Ты только не переигрывай, – тихо присоветовал я, но она лишь отмахнулась на мои слова.

Веером, между прочим.

Прогулка на жаре немного утомила туристов. Наша милая гид, подчиняясь подавляющему большинству, предложила передохнуть в одном из кафе, расположенном прямо на территории комплекса. Ее предложение было принято с ликованием.

Пока официанты принимали заказы и подносили в основном холодные напитки, мы любовались окрестностями. Егор, оставив, наконец, девушку-гида, подсел к нам.

– Ну, как вам? – спросил он. – Мне – по нраву.

– Я вижу, – усмехнулся я. – Ты банным листом прилип к девице, не оторвешь.

В это время принесли три запотевшие бутылки кока-колы, стаканы с соломинками, маленькое ведерочко со льдом, а на тарелочке – нарезанный ломтиками лимон.

– Пока вы тут любовались, я кое-что выяснил, – огорошил нас Егор.

О как! Оказывается, это не он – мы прохлаждались на жаре? Востер, однако, послушник.

– Ну-ну, – заинтересовался я, разливая напиток по стаканам, бросая в него кубики льда.

– Так вот, Лена – так зовут нашу экскурсоводшу – поведала мне, якобы ученые предполагают, что под большим Сфинксом находится потайная библиотека, оставленная землянам инопланетянами.

– Чушь какая! – фыркнула Астрая. – Нет там ничего.

– А ты откуда знаешь? – с подозрением спросил Егор.

– Не отвлекайся, – посоветовал я послушнику.

– Ну, так вот. Некий Джорж Рейснер в 1925 году обнаружил захоронение царицы Хетепхерес. А за неделю до этого его рабочий, Абу Хараз, исчез на раскопках пирамиды-спутницы большой пирамиды Хеопса.

– И что?

– А то, что нашелся рабочий два дня спустя в Гранитном храме. Он постарел на два десятка лет, так что в нем едва опознали того самого Абу, которого так все искали. Он рассказал, что провалился в какую-то яму, которая тут же закрылась, и очутился в длинном коридоре. Шел он по нему долго, время от времени останавливаясь, забываясь во сне, пока не вышел в большой зал. При входе и выходе его била холодная молния, лишая на некоторое время сознания и воли, а самом зале были упрятаны некие непонятные предметы, также злато и свитки пергаментные, но его спугнули призраки, посему рабочий постарался быстрее убрать свои кости оттуда. Как он оказался в Гранитном храме – Абу не помнил. Он пришел в себя возле правого сфинкса. Рейснер тогда приказал рабочим копать и на месте исчезновения, и под статуей, однако почва там была нетронута веками. Так, ничего не добившись, все списали на проклятия фараонов, и забыли.

– Чушь все это, – отмахнулся я, хотя упоминание о статуе сфинкса, у которой Ключ просто взбесился, заставил меня призадуматься.

– Да нет, не чушь, – задумчиво возразила Астрая.

– Я же говорил! – довольный Егор откинулся на спинку пластикового кресла и победителем взирал на меня.

– Жажду подробностей, – потребовал я.

– Хорошо, – Астрая отставила в сторону стакан и придвинулась, наклонилась к центру столика. Егор был вынужден поменять позу, дабы не пропустить ни одного слова. – Так вот, ты уже знаешь, что мы попытались в свое время влиять на землян, чтобы ускорить развитие технологий на планете.

– То бишь приспособить Пограничье под себя, – перебил я.

– Остынь, – в голосе красавицы повеяло вьюгой. – Мы тогда поняли, что совершаем ошибку, потому пришлось спешно эвакуироваться: по неизвестным причинам Тропа начала схлопываться, закрываясь иногда на несколько месяцев. У вас, насколько я помню наши архивные хроники, происходило то же самое в свое время.