Псы войны - Фредерик Форсайт

Журналист на минуту задумался.

– Если исключить Люсьена Брена, тогда единственный, кого наверняка можно нанять и у кого достаточно опыта, это Ру, – сказал он.

– У вас есть его адрес? – спросил Эндин.

Журналист пролистал маленькую записную книжку, достав ее из ящика письменного стола.

– У Ру есть квартира в Париже, – сказал он и продиктовал Эндину адрес.

Через несколько секунд до него долетел стук каблуков Эндина, спускающегося по лестнице. Он снял телефонную трубку и набрал номер.

– Кэрри? Привет, это я. Сегодня вечером идем в ресторан. Куда-нибудь в приличное место. Мне только что заплатили за очерк.

Кот Шеннон медленно и задумчиво брел по улице Бланс в сторону площади Клици. Маленькие кафе по обе стороны улицы уже открылись и зазывалы уговаривали зайти, чтобы увидеть самых красивых девушек Парижа. Сами девицы, которых можно было бы назвать как угодно, только не красавицами, пялились сквозь кружевные занавески на потемневшую улицу. Было чуть больше пяти вечера, середина марта, холодно и ветрено. Погода соответствовала настроению Шеннона.

Он перешел площадь и поплелся по другой стороне улицы к своей гостинице, у которой если и были преимущества, то только не красивый вид из окон номеров на верхнем этаже, потому что они выходили на склон Монмартра. Он размышлял о докторе Дюнуа, к которому ходил на обследование неделей раньше. Бывший парашютист и военный врач, Дюнуа увлекся альпинизмом, принимал участие в двух французских экспедициях на Гималаи и в Анды в качестве врача команды.

После он подписался добровольно на нелегкие путешествия в Африку, по временному контракту, продлеваемому в случае необходимости, как представитель французского Красного Креста. Там он повстречался с наемниками и залатал нескольких из них после боя. Он приобрел известность как врач наемников даже в Париже и зашил множество дырок от пуль, извлек из их тел бесчисленное количество осколков от снарядов. Когда у них возникала проблема со здоровьем или нужно было провериться, они обычно приезжали в его парижскую клинику. Если дела у них были в порядке, деньжата водились, они щедро расплачивались долларами. Если нет, он забывал прислать им счет, что вовсе не характерно для французских врачей.

Шеннон вошел в вестибюль гостиницы и подошел к портье, чтобы забрать ключ от номера. Старик дежурил за стойкой.

– А, месье, вам тут звонил один человек из Лондона. Целый день. Оставил послание.

Старик просунул в окошечко сложенный листок бумаги. Текст был написан корявым старческим почерком, очевидно диктовали по буквам. В записке было всего два слова «Берегись Харриса».

Она была подписана фамилией одного независимого журналиста, которого он знал со времен войн в Африке и который жил в Лондоне.

– К вам еще гость, месье. Он ждет в салоне.

Старик указал рукой в сторону маленькой комнаты, смежной с вестибюлем, и через открытую дверь Шеннон увидел человека примерно одного с ним возраста, одетого в мышиного цвета униформу лондонского бизнесмена, который пристально смотрел на него, сидя в кресле. Ни та легкость, с которой он вскочил на ноги как только Шеннон вошел в салон, ни внушительная ширина плеч не соответствовали облику лондонского бизнесмена. Шеннону доводилось раньше видеть таких людей. Они всегда представляли пожилых и богатых хозяев.

– Мистер Шеннон?

– Да.

– Мое имя Харрис. Уолтер Харрис.

– Вы хотели меня видеть?

– Я уже два часа жду только ради этого. Мы можем побеседовать здесь или пройдем в ваш номер?

– Можно и здесь. Старик не понимает по-английски.

Мужчины уселись друг напротив друга. Эндин откинулся назад и положил ногу на ногу. Достал пачку сигарет и протянул Шеннону. Шеннон покачал головой, потянулся за собственной пачкой в нагрудный карман, потом передумал.

– Насколько я понимаю, вы наемник, мистер Шеннон?

– Да.

– На самом деле мне вас рекомендовали. Я представляю группу лондонских бизнесменов. Нам нужно выполнить одну работу. Что-то вроде особого задания. Для этого требуется человек, знакомый с военным делом, который может выехать в другую страну, не вызывая подозрений. Кроме того, это должен быть человек, который способен составить грамотный отчет обо всем, что там увидит, проанализирует военную ситуацию и не станет распространяться по этому поводу.

– Я не наемный убийца, – коротко заметил Шеннон.

– Нам это не нужно, – сказал Эндин.

– Хорошо, тогда в чем заключается задание и какова оплата – спросил Шеннон.

Он решил не терять времени попусту. Этого человека вряд ли смутит, если он будет называть вещи своими именами.

Эндин слегка улыбнулся.

– Прежде всего, вам придется приехать в Лондон для инструктажа. Мы оплатим ваш проезд и накладные расходы, даже если в результате вы не примете наше предложение.

– Почему в Лондоне? Почему не здесь? – спросил Шеннон.

Эндин выпустил длинную струю дыма.

– Там карты и некоторые заинтересованные лица, – сказал он. – Я не хотел везти их сюда. Кроме того, мне нужно будет посоветоваться с партнерами, доложить им, согласитесь вы или нет, как уж там дело обернется.

В наступившей тишине Эндин вытащил из кармана пачку французских банкнот.

– Полторы тысячи франков, – сказал он. – Около 120 английских фунтов. Этого хватит на билет на самолет до Лондона, прямой или обратный, как вам будет угодно, и на оплату суточного пребывания в гостинице. Если вы откажетесь от предложения, выслушав его, получите еще 100 фунтов в качестве компенсации за беспокойство. Если примете предложение – обсудим дальнейшее вознаграждение.

Шеннон кивнул.

– Хорошо. Я согласен выслушать вас в Лондоне. Когда?

– Завтра, – ответил Эндин и поднялся. – Прилетайте в любое время дня и останавливайтесь в отеле «Пост Хауз» на Хейверсток Хилл. Я закажу вам номер сегодня вечером, когда вернусь. В девять утра послезавтра я звоню вам в номер и назначаю встречу на более поздний час тем же утром. Понятно?

Шеннон кивнул и подобрал со стола пачку франков.

– Заказывайте номер на имя Брауна. Кейта Брауна, – сказал он.

Человек, назвавшийся Харрисом, вышел из гостиницы и направился вниз по склону холма в поисках такси.

Он не видел причины для того, чтобы рассказывать Шеннону, как этим же днем, раньше, он провел три часа за беседой с другим наемником, человеком по имени Шарль Ру. Он не стал также говорить, как решил для себя, несмотря на очевидную готовность француза, что Ру не подходит для этого дела. Он покинул его квартиру, туманно пообещав связаться с ним снова и сообщить о принятом решении.

Через двадцать четыре часа Шеннон стоял у окна спальни в отеле «Пост Хауз», глядя на дождь и ползущие вверх по Хейверсток Хилл автобусы, направляющиеся от Кэмден Тауна дальше к Хемпстеду и на окраины.

Он прилетел этим утром на первом самолете, по своему паспорту, выданному на имя Кейта Брауна. Уже давно ему пришлось обзавестись фальшивым паспортом, используя обычный метод, популярный в кругах наемников. В конце 1967 года он оказался с Черным Жаком Шраммом в Букаву, в окружении, после многомесячной осады, конголезской армией. В конце концов, так и не сдавшись, но истратив почти все боеприпасы, наемники оставили конголезский город, расположенный на берегу озера, перешли по мосту в соседнюю Руанду и разрешили себя разоружить, при условии соблюдения гарантий, обговоренных Международным Красным Крестом, хотя сам Красный Крест никак не мог обеспечить их соблюдение.

После этого, почти полгода, они сидели без дела в лагере для интернированных лиц в Кигали, пока Красный Крест и правительство Руанды торговались по поводу их репатриации в Европу. Президент Конго Мобуту требовал, чтобы их прислали ему для казни, но наемники пригрозили, что если будет принято такое решение, они голыми руками сметут руандийскую армию, вернут свое оружие и пробьются домой самостоятельно.

Руандийское правительство благоразумно решило, что подобное весьма возможно.

Когда, наконец, было принято решение отправить их обратно в Европу, лагерь посетил британский консул и спокойно сказал шести британским наемникам, что ему придется конфисковать их паспорта. Они так же спокойно объяснили ему, что потеряли все документы при переправе через озеро в Букаву. После прибытия в Лондон Шеннону и остальным было объявлено от лица Форин Офис, что с каждого из них причитается по 350 фунтов стерлингов за оплату авиа-услуг, и что новые паспорта[8] им уже никогда не выдадут.

Перед отъездом из лагеря их всех сфотографировали, сняли отпечатки пальцев и записали фамилии. Кроме того, им пришлось подписать документ, согласно которому им запрещалось впредь когда-либо ступать на африканский континент. Копии этого документа должны были быть разосланы всем правительствам африканских государств. Реакцию наемников нетрудно было предугадать. Все они заросли густыми бородами и усами, нестриженные волосы спускались до плеч, после долгих месяцев в лагере, где пользоваться ножницами было категорически запрещено, чтобы они не могли применить их не по назначению.