Экспресс в рай - Терри Стюарт

Он рассмеялся.

- Не надо нервничать! Я держу свое слово и всегда осторожен... Кто назвал вас Черным Ангелом?

- Одна женщина. Не будем говорить об этом, лучше поговорим о вашей племяннице.

- У нее была собака, но вчера она умерла. Я подумал, что человек, которого Уэбб пришлет мне, не очень обрадуется, встретившись с немецкой овчаркой.

- Правильная мысль. А двуногих животных там нет? - спросил я.

- Нет, - заверил он. - Вот уже много лет моя племянница живет одна. Ваша задача очень проста. Сможете вы сделать это сегодня вечером?

- Смогу, - ответил я. - Где живет ваша племянница?

- На Амстердам Авеню, в доме Хоббарта, на четвертом этаже. Ее зовут Джил Скотт.

Странно, Маат, хотя я не знал женщин и мне неизвестно, что они дают мужчинам, но все происходило именно из-за них. В жизни у меня было две женщины. Первая дала мне почувствовать вкус убийства, умерев по моей вине. Вторая привела сюда, сохранив свою жизнь...

Маат вздохнул и отвел взгляд от Бена. Он снова увидел это выражение безысходного отчаяния, которое источало его лицо. Никогда больше растерянность Бена не была так очевидна. Маат задавал себе вопросы и не мог найти на них ответа. Он предпочитал приступы дьявольского бешенства или взрывы черной ненависти этому лицу несчастного животного. Что же скрывал Бен?

Маат упрекал себя в том, что испытывает участие к осужденному. Он не мог избавиться от этого чувства, даже когда повторял себе, что перед ним чудовище.

- После этого разговора я ушел из дома Д жилки, - продолжал Бен. - Пока я ждал назначенного часа, я испытывал чувство, что прожил долгие-долгие годы. Думаю, естественно размышлять об этом. Редко кому случается убивать больше одного раза в жизни, и наверное, этот момент забыть нельзя, когда осознаешь, что это значит.

Работа, которую поручил мне Джилки, заставила меня испытать совершенно новые чувства. Я вдруг ощутил себя таким старым, как собор на площади. А мне, Маат, всего двадцать, и жить мне осталось недолго. Я никогда не брился чаще, чем раз в три дня. Я знаю не много, а то, что я знаю, не заслуживает внимания. Вам меня жалко?

- Да.

- Не жалейте, - сказал Бен. - То, что я вам расскажу, приведет в порядок ваши мысли. Вам повезло: вы знаете, куда пойдете на следующей неделе и что будете делать. У вас еще будут удовольствия и неприятности. А со мной все кончено. Со мной все было кончено, когда я направился к Джил Скотт.

Бен вздохнул и посмотрел на лампочку.

- Я расскажу немного, осталось самое важное. Будьте снисходительны, Маат, прошу вас.

Глава 7

- Перед дверью я немного постоял в нерешительности. Не знаю, почему я колебался, прежде чем нажать на кнопку звонка. Я услышал легкие, но не быстрые шаги. Дверь не открывали, и я подумал, уж не отправил ли меня этот Джилки прямо в ловушку. Вытащив пистолет из кобуры, на всякий случай, я опустил его в карман пиджака, не выпуская рукоятки.

Наконец дверь открылась. Я открыл рот от изумления: передо мной стояла та девушка, которую я однажды видел в Ист Сайде, в тот день, когда один расправился с бандой Чарли. Я сразу узнал ее по золотистым волосам на плечах и голубизне глаз. Она вежливо улыбнулась мне, но смотрела куда-то в пустоту и не двигалась, немного удивленная моим молчанием. У нее было самое красивое лицо, которое можно представить: нежное и грустное... Да, грустное, похожее на лица тех людей, которым не хватает чего-то жизненно необходимого. Она стояла передо мной, держась очень прямо, и придерживала дверь рукой.

У меня возникло желание убежать... Убить этого ребенка? Нет, Маат, это было невозможно! Я не мог сделать это, это казалось мне несправедливым, грязным, бесполезным...

Тогда она заговорила, и голос ее был таким же нежным, как сама.

- Дядя звонил мне. Вы пришли по его поручению? Я пробормотал что-то. Эта скотина еще посмел предупредить ее о моем приходе, чтобы быть совершенно уверенным: смерть придет к ней в тот час, который он назначил!

- Входите, пожалуйста, - предложила она. Я пошел за ней с самым глупым видом. Она шла впереди, нащупывая углы мебели рукой. Не раздумывая, я взял ее за руку.

- Спасибо, - сказала она, повернувшись ко мне лицом.

Мне вдруг пришло в голову: уж не выпила ли она чего? Но она была слишком мила, чтобы напиваться. Мы вошли в гостиную, где горела лампа под голубым абажуром. Она сделала жест рукой, приглашая меня сесть. Я сел, а рука ее была направлена в пустоту рядом со мной... И тут я все понял: Джил Скотт была слепой! Она скрестила руки на коленях, доверчивая, слабая и улыбающаяся. Вероятно, она ждала, что я заговорю первым, а я все не мог решиться.

- Почему вы молчите? - спросила она с боязливым удивлением.

Что я мог сказать ей, Маат? А говорить я должен был, и быстро! Иначе она бы в конце концов испугалась.

- Вы красивы, - сказал я. - Поэтому я смотрю на вас. Мне кажется, в этом нет ничего плохого?

Она наклонила голову. Ее скрещенные на коленях руки сделали движение снизу вверх, и она засмеялась, сильно смутившись. Ее волосы блестели, как золото.

- Не нужно говорить со мной так, - сказала она. - Скажите, пожалуйста, свое имя.

- Бен Свид.

Она вздрогнула. Я сразу прикусил язык, заметив в комнате радиоприемник.

- Скажите, вы действительно слепая?

- Да, вот уже пять лет.

- Это тяжелый удар для вас. Должно быть, очень трудно ничего не видеть. Она резко подняла голову.

- Было трудно. Сейчас я начинаю привыкать. Я чувствую то, чего не вижу. Мир стал для меня игрой в угадайку. И потом, поверьте, есть вещи, которые лучше не видеть.

С этим, наконец, надо было кончать, и я стал вспоминать мои первые случаи, чтобы войти в форму... Ничего не получалось, Маат. Желание отсутствовало, левая рука не подчинялась мне.

Она наклонилась вперед, держа локти на коленях. Каждый ее жест казался мне совершенным.

- Зачем вы пришли? - спросила она.

- Убить вас.

Мои слова повисли в воздухе, как вонючий дым, нависший над спокойствием ее жизни. Ее рот немного сжался, черты лица заострились, как будто я резко ударил ее.

Она сказала, выдавив подобие улыбки:

- Убить меня? Так Дориан хотел этого?!

- Да, - закричал я, - я пришел, чтобы убить вас! Ваш дядя Джилки все придумал и подготовил. Ему нужны ваши деньги, у него своих, наверное, недостаточно! Он думает, что слепые могут питаться воздухом, а лучше их уничтожить. Он убил вашу собаку, но ему не хватает смелости закончить все самому. Поэтому он обратился ко мне. Это должно принести мне пять тысяч долларов. Такой кучи денег я никогда не видел.

Что вы думаете об этом? Черт побери! Мне стыдно, что я согласился на это, и впервые я не решаюсь... Однажды я уже видел вас в Ист Сайде и подумал тогда, что хотел бы еще раз встретить вас. Я не могу объяснить, что со мной происходит... Вы здесь одна, и никто не приходит, чтобы рассказать, какого цвета листья на деревьях и тучи на небе. Я все это вижу, но я сижу без денег, а полиция разыскивает меня вот уже несколько месяцев, потому что я убийца. И все-таки я кому-то нужен. Джилки сказал себе: "Что ему стоит? Свид убил столько людей. Убьет и еще одну. Для него это не имеет значения. Ему это, что высморкаться. Все будет тихо, потому что у меня есть связи, и все от этого выиграют, даже Свид заработает..." Это он, должно быть, говорил себе, а я согласился помочь этой акуле отнять у вас то малое, что есть... Я ни за что не сделаю вам зла. Я не прикоснусь к вам и верну ему пятьсот долларов аванса, которые я только что получил. Хоть раз в жизни я буду чист!

Я давно все потерял. Это пришло ко мне неизвестно как и, поскольку я не знал раскаяния, я не мог остановиться... После первого убийства остановиться трудно. Я обречен, я знаю, как кончу, но мне все равно... Боже! Мне все равно! Пусть это будет так.

Она слушала меня и не пыталась прервать. Вся бледная, она дрожала, как будто я передал ей часть того холода, который был во мне. Ее мертвые глаза плакали.

- Почему вы говорите мне все это? - спросила она.

- Мне нужно было высказаться...

- Но это страшнее, чем быть слепой! Как вы, должно быть страдаете!

- Я всегда был несчастным, но остальные смеялись над моим несчастьем. Чей-то недостаток всегда вызывает смех у того, кто счастлив. Я думаю об этом уже довольно долго. Женщина, которую я любил, убита. У меня слишком много мыслей, слишком много теней. Это - как чума, разрушающая меня.

Почему я рассказываю вам все это? Не знаю. Я остался один в этом проклятом мире! Я сам создал вокруг себя пустоту. И если мне суждено погибнуть когда-нибудь в одной из переделок, тому, кто будет целиться в меня, придется стрелять издалека. К Черному Ангелу нельзя приблизиться, не рискуя своей шкурой. Говорят, у убийц нет души, им удалось убить ее вместе с жертвой. Пропади я пропадом, если это правда!

Рядом с Джил у меня было лишь одно желание, Маат: убраться и побыстрее. Зачем оставаться, охваченному этим жутким страхом, который крепко засел во мне?.. Выстрелить в себя? Но именно это было единственное, чего я не мог сделать! Я испугался смерти, вы понимаете? Я испугался смерти и себя... Много раз я пытался внушить вам, что я смелый. Это была шутка, Маат. Я не хочу умирать...