Ход Вивисектора - Константин Миг

повезло оказаться на выходе одной из воздуховодных шахт, некогда снабжавших рудники свежим воздухом.

Пролетев сквозь вертикальный туннель, юноша ударился о выщербленные плиты пола и остался лежать почти бездыханный. Сверху на него упало несколько досок.

Дион не мог слышать, но в этот момент далеко, за пределами шахт, района Кастарнид и даже всей планеты, раздался торжествующий смех. Нечто могущественное видело падение юноши, видело приближающуюся смерть. Оно смеялось, оно гоготало, оно неистовствовало, наблюдая за тем, как Диона покидают силы. Тело его холодело, сердцебиение замедлялось, и дыхание иссякало. Доски давили сверху, холод, распространяющийся снизу, пробирал до костей, но долгожданного избавления не наступало.

Сознание юноши спало, но не умирало. Разум его по-прежнему был жив.

Прошёл час, второй, третий – ветер снаружи успокоился, и солнце начало восходить у горизонта. Тучи рассеялись, и небесная лазурь вновь заняла привычное место, став полем для прогулок светила. Юноша очнулся. С трудом покинув коридоры предсмертного бреда, он открыл глаза и глубоко вздохнул. Его грудь упёрлась в каменный пол.

Вначале парню показалось, что его придавило камнями, но позже, попытавшись пошевелиться, он понял, что на нём лежат доски. Подняв правую руку, юноша отшвырнул от себя первую деревянную щепу и вскоре смог приподняться. Доски одна за другой соскользнули с его спины. Одно из крыл не шевелилось и было бесчувственно к боли. Сначала не обратив на это внимания, Дион встал и, почувствовав слабость, снова рухнул на пол. На правой его щеке запеклась кровь, вытекшая из раны на лбу, руки и ноги были в ссадинах, правое крыло отделалось сравнительно легко, но левое, казалось, более не принадлежало фаратри. Оно мёртвым грузом свисало со спины.

Тупым взором осмотрев его, юноша вздрогнул.

– Теперь остаётся только идти назад… – в голосе Диона сквозило безразличие. Если раньше юноша не мог всерьёз подумать о возвращении, то теперь такой исход был в порядке вещей. Страх остаться без крыла оказался велик.

Отсидевшись и почувствовав, что силы возвращаются к нему, парень упёрся в пол руками и через минуту снова встал. Шатаясь и кривясь от пульсирующей головной боли, явившейся вслед за ударом, парень ступил на то место, где недавно лежал, придавленный досками. Подняв голову, он осмотрел цилиндрообразный желоб, стенки которого были выложены замшелым булыжником. Рядом не оказалось ни лестницы, ни ступеней, ни даже железных скоб. Воздуховод не был предназначен для выхода из подземелья, и, попав сюда через него, Диону пришлось отказаться от мысли выйти тем же путём.

– Безумное везенье, – пробормотал он, словно во сне припоминая недавние события. – Дождь, рана на руке, зверь, а теперь подземелье… Казнь была бы более гуманным способом убить меня… О, если бы меня видела Асити! – ухмыльнулся парень.

Он огляделся. То место, где он очутился, представляло собой прямоугольную комнату, потрескавшиеся стены которой возвышались над полом примерно на два метра. Это было рукотворное помещение, с потолком, поддерживаемым полусгнившими деревянными балками и полом, в котором находились небольшие канальцы, уносящие в подземные стоки грунтовые воды. Жалкие ручейки являлись единственным источником звука в этом заброшенном склепе. По крайней мере, так показалось Диону.

Повертевшись на месте, он заметил, что в каждой стене есть вход в отдельный тоннель. Некоторые из них были заблокированы обрушенной породой, но находились и свободные, в недрах которых расстилались рельсовые дороги. Выбрав один из коридоров, который, должен был вести наверх, парень вступил в его пределы.

Здесь было темно. Стократно отражённые лучи, попадавшие в подземелье через воздуховод, не могли осветить дальние закоулки шахт, и Диону приходилось идти вслепую. Вытянув руки, он водил ими в темноте, боясь наткнуться на ржавую вагонетку или острый камень.

Едва преодолевая за минуту расстояние больше пяти метров, Дион шёл вперёд, при этом убеждая себя, что однажды наткнётся на выход. К его несчастью, путь, который сначала вёл вверх, через несколько десятков метров начал опускаться. Коридор, выбранный юношей, далее простирался вглубь земли.

Заметив это, Дион похолодел. Его уже как двадцать минут мучила жажда, крыло, до этого невосприимчивое к боли, вдруг начало ныть, и усталость усиливалась. Помимо этого фаратри страдал от слабости, скорее всего являвшейся признаком лихорадки. Сопоставив своё положение и явно неудачный маршрут, юноша повернул назад. Через час он оказался в другом коридоре, который с самого начала устремлялся вниз. Решив, что здесь сработает обратная закономерность, и шахта в итоге выведет его к поверхности, Дион мужественно вошёл в неё и теперь двигался с большей скоростью – его глаза привыкли к темноте, и желание выбраться гнало его вперёд.

– Я выйду отсюда! Выйду! – скрежетал зубами юноша, в очередной раз ударяясь коленом о деревянную балку, одну из многих, установленных в глубинах шахт. Его лицо, измазанное пылью и кровью, в эти моменты было ужасно. В глазах фаратри смешивались злость и страх. Душевное спокойствие покидало парня стремительно: коридор, ведущий вниз, всё никак не желал менять направление. Наконец поняв, что и вторая попытка пошла прахом, Дион застонал. Чуть позже на его глазах заблестели слёзы – то было отчаяние.

Попав под влияние гнева, парень заметался. В следующие пять минут он кричал, кусал губы, тряс кулаками, плакал. Его стенания эхом раздались в каменной утробе, ручьи, до этого едва различимо журчавшие, затихли. Лишь слабая вибрация, рождённая голосом парня, служила ответом на его крики.

Излив гнев, Дион замолчал. Грудь его безмолвно вздымалась от придушенного плача; чуть позже он вышел в виде жалостливого завывания, и на этом нервный припадок завершился. Юноша слегка успокоился.

– Умру, так умру… – тихо прошептал он, ударив кулаком по полу.

Вдруг до его уха донёсся странный звук. Казалось, он исходил из глубины коридора и напоминал вибрирующий рокот. Насторожившись, парень вгляделся во тьму коридора и так простоял несколько минут.

– Чтож, – промолвил фаратри, вспомнив о страшном состоянии крыла. – Лучше встретиться с неизвестным, чем со смертью. Хочется верить, что в моём случае это не одно и то же.

Сказав так, он выпрямился, дотронулся до больного крыла и двинулся вперёд. Теперь его не смущало направление избранного пути. Он шёл, ни о чём не думая, надеясь лишь найти избавление, а рокот, тем временем, становился громче.

– Как будто что-то тяжёлое катится, – тихо промолвил Дион, стараясь представить себе, что ожидает его в глубине шахты. Грохот, который всё это время медленно нарастал, сейчас стал совсем невыносимым. Потолок коридора задрожал. Мелкие камни, отсоединяясь от него и падая на пол, поднимали пыль и заносили всё вокруг серой пеленой. Но даже она не смогла скрыть от глаз юноши оранжевый огонёк, который вдруг сверкнул