У мужчин свои секреты - Кей Хупер

На несколько секунд их разговор прервался — в дальнем углу забегаловки вспыхнула шумная потасовка, которая грозила распространиться на весь зал. Эдам и Ник с интересом наблюдали за тем, как будут развиваться события. Но двое татуированных с ног до головы вышибал вовремя вмешались и выволокли драчунов на улицу.

— У тебя тоже не так уж много времени, — заметил Эдам, когда в забегаловке восстановилась относительная тишина.

— Совсем мало, — уточнил Ник.

— Хочешь, я попытаюсьуговорить Рэчел пойти тебе навстречу?

Ник рассмеялся.

— Ты всерьез думаешь, что она тебя послушает?

— Кто знает, как дело обернется.

— Так и быть, дам тебе еще один бесплатный совет. Делай то, что должен делать, и не лезь куда тебя не просят.

— Сначала мне все равно придется установить с ней более или менее дружеские отношения.

— Но спать с ней тебе вовсе необязательно.

Эдам ненадолго задумался.

— Я ее заинтересовал. Не использовать это было бы неразумно. Мы не в том положении, чтобы пренебрегать мелочами, — добавил он, почти слово в слово повторив фразу Ника, сказанную им несколько минут назад.

Ник согласно кивнул.

— Приложи все силы, дружище. Может быть, роль другого человека, к тому же умершего десять лет назад, придется тебе по вкусу.

Эдам улыбнулся.

— В том-то и дело, Ник… Насколько я понял, Рэчел была просто без ума от него. Если бы ты видел, как она на меня смотрела!

— Да, она любила своего Томаса Шеридана. Так, во всяком случае, мне говорили. После его смерти Рэчел здорово изменилась… — Николас Росс отпил глоток пива из бокала и добавил: — Некоторые люди любят только раз в жизни. Так уж они устроены.

Эдам ничего не ответил. После небольшого молчания Ник отодвинул от себя недопитый бокал и поднялся.

— И пожалуйста, больше не вытаскивай меня из постели среди ночи, ладно? — сказалон преувеличенно вежливо. — Когда я не высыпаюсь, я становлюсь раздражительным.

— Хорошо, в следующий раз я постараюсь не забыть об этом, — столь же любезно ответил Эдам.

Ник коротко кивнул на прощание и, повернувшись, решительно зашагал к выходу. Пьяная толпа расступалась перед ним точь-в-точь как, должно быть, расступались перед Моисеем воды Красного моря, и это неожиданное сравнение заставило Эдама улыбнуться. Насколько он знал, Николас Росс меньше всего походил на святого или пророка.

Впрочем, он хорошо понимал, что если кто и может первым бросить в Ника камень, то только не он.

Постепенно улыбка исчезла с его лица, и Эдам продолжил отпечатывать на столе мокрые кольца, используя вместо кисти влажное донышко стакана. Но это занятие развлекало его недолго. Вздохнув, Эдам вытер о джинсы мокрые пальцы и достал из-за ворота рубашки небольшой золотой медальон тонкой работы.

На верхней крышке медальона витымизолотыми проволочками были выложены инициалы«Р. Г.»; на нижней — буквы «Т.» и «Ш.».

Поддев ногтем крошечный замочек, Эдам открыл медальон. На внутренней поверхности крышки помещалось рельефное изображение святого Христофора — покровителя путешественников и моряков. «И летчиков», — добавил про себя Эдам. Сам медальон хранил фотографию молодой девушки, защищенную тонким стеклом. Девушка улыбалась, и ее лицо было так прекрасно, что ни один мужчина не смог бы его забыть. Даже сейчас у Эдама невольно перехватило дыхание, хотя эту фотографию он видел, наверное, уже больше тысячи раз.

А недавно он увидел оригинал.

Осторожно коснувшись стекла кончиком пальца, Эдам нехотя закрыл медальон и еще раз вздохнул.

— Черт побери… — пробормотал он, опуская медальон за ворот.

Несколько минут Николас Росс стоял у дверей забегаловки. Ночь была холодной, и дыхание вырывалось у него изо рта легким парком.

Он смотрел в ту сторону, где, по его подсчетам, находилась квартира Мерси, и в какой-то момент даже сделал шаг в ту сторону, но тут же остановился. Негромко выругавшись, Ник круто повернулся и зашагал в противоположном направлении.

И всю дорогу до стоянки, где он оставил машину, Николас Росс продолжал обзывать себя дураком.

Глава 5

— Что-о?! — Кэмерон Грант в изумлении уставился на свою племянницу. — Ты хочешь оставить дом за со бой? А я-то думал, что ты собираешься вернуться в Нью-Йорк!

— Я собиралась, но теперь передумала.

Рэчел и сама удивлялась этому своему решению, которое пришло к ней совершенно внезапно. Она не могла бы даже сказать, что именно в конце концов перевесило колеблющуюся чашу весов. Единственное, что она знала твердо, это то, что поступает правильно и что это свое решение она менять не будет.

Они с Камероном ужинали в гостиной. Весь сегодняшний день Рэчел провела с Дарби Ллойд, помогая ей разбираться с мебелью и просматривая составленные подругой инвентарные списки.

— Значит, теперь ты оставишь себе комод с мраморной столешницей и стулья в стиле королевы Анны? — спросил Кэмерон, стараясь не показать, как он разочарован,

Рэчел улыбнулась.

— Нет, ведь я же обещала отдать их тебе, значит, они твои. Что касается остального, то я решила так: пусть Дарби сначала закончит инвентарную опись всей мебели. Это все равно необходимо сделать, и, раз уж она начала, пусть теперь доведет дело до конца.

— А как ты собираешься поступить с теми вещами, которые окажутся тебе не нужны? — с тревогой спросил Кэмерон. — Неужели ты допустишь, чтобы они были проданы посторонним?

— Я с радостью продам всю старую рухлядь, которая десятилетиями собирала на чердаках пыль, не принося никому пользы, — решительно ответила Рэчел. — Нет никакого смысла продолжать хранить то, чем я никогда не воспользуюсь.

—Но, Рэчел!..

— Не беспокойся, пожалуйста. Если тебе приглянется что-то из того, что я поручила Дарби продать, что ж… Думаю, мы как-нибудь договоримся. Только умоляю тебя — не жадничай! Много ли в твоем доме свободного места, чтобы разместить там несколько лишних шкафов и комодов?

Вопрос был не лишен смысла. Кэмерон жил в усадьбе брата уже чуть больше года, временно перебравшись сюда, пока его собственный дом — очаровательный городской особняк в Сан-Франциско — перестраивался и ремонтировался. Особняк был не особенно велик, но Кэмерон Грант, осевший на Западном побережье уже больше двадцати лет назад, очень его любил, и мысль о том, чтобы перебраться куда-то в другое место, приводила его в ужас.

Смерть брата изменила это. Усадьба в пригороде Ричмонда оказалась вторым местом, где Кэмерон Грант мог бы жить и писать свои картины, он был художником, правда, не особенно известным.

— Ну, для нескольких крупных вещей место найдется, — проворчал он. — Впрочем, часть мебели всегда можно сдать на хранение. Мне просто не хочется, чтобы семейные реликвии оказались в руках совершенно чужих людей. Ты ли, я ли… один из нас обязан сохранить их.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});