Турнир времени - Ольга Иванова

самоуверенной улыбкой.

— Ну что ж, перейдем к жеребьевке? — усмехнулся Лукрецкий. — Уверен, всем уже не терпится узнать имена тех самых счастливчиков.

Ректор сделал призванный жест рукой, и на центр площадки выкатили прозрачный шар. Внутри него лежали мерцающие листки бумаги, свернутые в трубочку. С каждой секундой свет внутри становился ярче, а после вырвался вверх фонтаном искр. Вместе с ним из шара выбросило и часть свитков, и они разлетелись в разные стороны.

— Смотрите, они подлетают к статуям, — громким шепотом произнесла Хильда, которая стояла за моей спиной.

Действительно, свитки распределились равномерно, и по два зависли у каждой статуи. Всего двадцать четыре, как и участников…

— Вот и все, — Лукрецкий развел руками, — выбор сделан. Осталось огласить имена, — и он направился к первой статуе — женщине в плаще. Взял первый свиток, развернул и зачитал:  — От мира Амверт в Турнире участвует Брендон Шатт, третий курс. И… — ректор открыл второй свиток. — Фаяна Гольдман, четвертый курс.

В ответ раздались аплодисменты со стороны студентов и преподавателей.

— Мир Ливерия, — Роберт перешел к статуе викинга. — Первый — Оскар Юнд, пятый курс, и… Хильда Вокен, первый курс.

— Я? Я? С-с-серьезно? — Хильда от переизбытка эмоций даже стала заикаться.

— Повезло, поздравляю, — хлопнул ее по плечу Фил.

— Спасибо, — ты выглядела ошарашенной.

— Мир Ракшилдь, — продолжил ректор. — Клара Тирс, третий курс и… Марк Джонсон, пятый курс,— Лукрецкий при этом не мог не ухмыльнуться.

— Да! — раздался счастливый возглас Марк, и он исполнил победный танец.

— Кто б сомневался, — крикнул кто-то со смехом.

— Поздравляю! — а это уже Чарли.

Реакция Марка вызвала и у меня улыбку, а он в ответ послал мне воздушный поцелуй. Клоун!

— Тишина! — призвал Лукрецкий. — Мы продолжаем! Мир Бирдейс… Лира Вейн и Дик Воуп, оба второй курс… Мир Шагрест. Силвер Фаст, четвертый курс, и… Чарли Стар, второй курс.

Чарли, услышав свое имя, завизжала и запрыгала на месте. Уверена, счастлива она была в первую очередь от того, что оказалась в Турнире вместе с Марком.

— Мир Даллис, — заговорил дальше ректор. — Виктория Бонд, третий курс, и Скай Лин, четвертый курс.

О, а вот и еще одно знакомое имя. Но выражению лица Ская не видно, рад он своему участию или нет.

— Итак, половина героев уже названа, впереди еще двенадцать, — Роберт, кажется, уже сам вошел в раж. — Мир Силвергон. Жан Дирг и Рита Клиренс, оба с третьего курса.

Хм, вот и активистка наша среди участниц.

— Мир Йоварт. Аридж Дикер, первый курс и Лайза Флер, второй курс.

Рядом ребята стали поздравлять Ариджа, а Хильда пожала ему руку.

— Мир Рианджи, — Лукрецкий остановился у узкоглазого бога. — Участвуют Теона и Тайт Джи, оба пятый курс.

Это были брат с сестрой, двойняшки, среди прочих студентов они выделялись очень смуглой кожей при белесых волосах и азиатским разрезом глаз. Вот только я впервые узнала, что они с мира Рианджи.

— Мир Вергус, — огласил ректор, делая шаг к женщине-войну. Богине его родного мира. И мира Александра. — И у нас участвуют… Рэйчел Ливерси, четвертый курс, и… Александр Фридман. Пятый курс.

Сердце екнуло, а взгляд устремился на Алекса. Он стоял в тени и ничем не выдавал своих эмоций, лишь глаза чуть сощурились. А Роберт быстро перешел к статуе бога с кубком:

— Мир Лирейн. Сара Шель, третий курс, и Питер Романд, четвертый курс. И последний… Террай.

На очереди был мой мир. Только бы не я…

— Только бы я, только бы я… — молил шепотом Фил. Он очень хотел попасть в Турнир, просто бредил им.

— Стефан Милт, третий курс. И…

— Фил Бэроу, Фил Бэроу, — шептал рядом приятель.

–… Диана Венедиктова, первый курс.

Меня будто ударили под дых, даже коленки ослабли. Я ведь до конца не верила, что это может произойти. Ну почему? За что?

Меня стали поздравлять однокурсники, Хильда обняла, а Фил, бросив:

— Поздравляю, — ушел, расстроенно глядя себе под ноги.

Потом что-то еще говорил Роберт, но я его едва слышала. Пропустила даже момент, когда всех участников попросили выйти в центр для получения очередного значка, меня попросту потащила за собой Хильда. Радовался Марк, радовалась Чарли, пытаясь зарядить и меня своим позитивом, но я все так же пребывала в растерянности.

Когда все начали расходиться, я замешкалась как бы случайно, а после подошла к ректору.

— В чем дело, Диана? — поинтересовался он, натягивая улыбку.

— Я хотела спросить… Точнее, попросить, — сказала я, собравшись духом, — можно мне поменяться с другим студентом? Это Фил Бэроу, он из моего же мира, и моего курса, то есть разницы никакой. Может, он даже лучше и сильнее меня…

— Диана, меня удивляет твоя нерешительность, — ответил Роберт. — Твои родители бы не поняли такой трусости. Да, трусости, извини за прямоту. А ты ведь хочешь, чтобы они тобой гордились?

Ему все же удалось пристыдить меня, но желания участвовать по-прежнему не было. Только если через силу. И Лукрецкий заметил мои внутренние метания.

— Хорошо, Диана, тогда я тебе скажу еще одну вещь, — произнес он уже без тени улыбки. — Этот Турнир… Не просто игра. Если ты пройдешь его, то у тебя… Нет, у нас всех, появиться шанс узнать о судьбе твоих родителей.

— О чем вы? — мое сердце пропустило удар. — Как Турнир может повлиять на это?

— Я не могу пока ответить тебе на этот вопрос, девочка, и без того сказал лишнего. Просто запомни это и реши, действительно ли ты готова упустить такой шанс из-за обычного страха? И лени. Ты подумай, а потом дай окончательный ответ. У тебя время до понедельника, — и Лукрецкий пошел прочь от меня.

Но я уже приняла решение, прямо сейчас: увы, но его манипуляция удалась.

— Роберт! — окликнула я ректора. — Я приму участие в Турнире.

Он обернулся, посмотрел внимательно на меня:

— Ты уверена?

И я кивнула.

— Уверена.

— Я рад, — Лукрецкий усмехнулся и, больше не оглядываясь, пошел дальше.

В гостиной в этот вечер было шумно. Все обсуждали прошедший отбор, поздравляли участников, делали ставки на Турнир. Тина передала из столовой несколько кувшинов с соком и печенье, поэтому по комнате время от времени разносился звон стаканов. Я же сидела в стороне с Морти на коленях и все вспомнила слова Роберта о родителях. Что он имел в виду? Может, это действительно была лишь манипуляция на моих чувствах, а я повелась? Но если есть хотя бы