Ангел разрушения - Роберт Крейс

Старки закрыла блокнот.

— Ладно, сержант. Я думаю, у меня все. Спасибо, что уделили мне время.

— Всегда готов помочь. Я могу вас кое о чем спросить, Старки? — Он заколебался, и она сразу же поняла, каким будет вопрос. Внутри у нее все сжалось. — Вы там, в Лос-Анджелесе, и все такое. Так вот, не та ли вы Старки, что подорвалась?

— Да. Это я. Послушайте, у меня тут почти ничего нет, только то, что мне удалось выудить из компьютера. Не могли бы вы прислать мне факсом дело Теннанта? Это мне очень помогло бы.

— Вы занимаетесь тем взрывом в Силвер-Лейк?

— Да.

— Конечно. Это всего несколько страничек. Пошлю прямо сейчас.

— Спасибо.

Старки продиктовала ему номер факса и повесила трубку, прежде чем Мюллер успел еще что-нибудь сказать. Это повторялось без конца, особенно когда она разговаривала со специалистами по разминированию и следователями из их отдела. Они жили близко к краю, но никогда не заглядывали за него и испытывали что-то сродни благоговению, что она это пережила.

Старки снова налила себе кофе и взяла его на лестничную площадку, где остановилась покурить с тремя детективами из отдела федерального розыска, молодыми спортивными парнями с короткими стрижками и густыми усами. Они еще не растеряли энтузиазма по поводу своей службы и не расслабились, как большинство полицейских, понявших, что их работа — это в основном бюрократическое дерьмо, от которого никому никакой пользы. Они заканчивали в два часа дня и спешили на тренировки в Полицейскую академию в Чавез-Рэвайн. Старки видела это по тому, как плотно сидели на них джинсы и какие сильные у них были руки. Они улыбнулись, она кивнула в ответ.

Детективы вернулись к своему разговору, даже не попытавшись включить в него ее. Утром они арестовали в Игл-Роке старого члена банды — ветерана — с репутацией крепкого орешка, которого разыскивали за вооруженное ограбление и нанесение увечья. Он откусил кому-то нос или ухо. Три копа нашли его под одеялом в гараже, где он спрятался, когда за ним пришли. Крутой ветеран наделал в штаны, и они смогли засунуть его в машину только после того, как нашли полиэтиленовый мешок, чтобы подложить под героя снизу.

Старки послушала, как три молодых копа заново переживают эту историю, затем погасила сигарету и отправилась к факсу. Еще одна полицейская история. Одна из тысяч. Они всегда хорошо кончаются, если только коп не получает пулю или не попадает под суд за какое-нибудь незаконное действие.

Когда Старки подошла к факсу, оказалось, что Мюллер уже прислал ей дело Теннанта.

Старки прочитала его, усевшись за свой стол. У Теннанта было несколько арестов за поджоги и взрывы, первый в восемнадцать лет. Дважды его направляли по решению суда на психиатрическое лечение. Старки знала, что на самом деле первый арест случился значительно раньше, но не был отражен в деле, потому что данные по детской преступности закрыты. Это подтверждал и факт, отмеченный в записях Мюллера, что у Теннанта не хватало двух пальцев на левой руке — ранение, полученное во время взрыва в подростковом возрасте.

Расследуя дело, Мюллер допрашивал молодого человека по имени Роберт Кастильо, который занимался угоном машин и украл два из трех автомобилей, уничтоженных Теннантом. В деле имелись и их фотографии. Мюллера вызвали в отделение «скорой помощи» больницы Пуританской общины патрульные полицейские, где он обнаружил Кастильо с проткнутой дворником щекой. Кастильо, доставивший Теннанту последнюю модель «ниссана станза», очевидно, стоял слишком близко, когда Теннант ее взорвал, получил ранение и был доставлен в больницу друзьями. Старки несколько раз прочитала запись разговора Мюллера с Кастильо, прежде чем сумела заметить кое-что, подтвердившее ее уверенность в том, что мастерская у Теннанта есть. Она поняла, что должна с ним встретиться.

Старки нашла номер телефона Атаскадеро, позвонила и попросила позвать офицера, отвечающего за связь с полицейским управлением. По закону она не могла просто так войти в исправительное заведение, чтобы поговорить с заключенным; он имел право на присутствие адвоката и мог отказаться с ней встретиться. Атаскадеро находился слишком далеко, чтобы приехать туда и получить от ворот поворот.

— У вас имеется заключенный, которого зовут Даллас Теннант. Я расследую дело в Лос-Анджелесе, по которому у него, возможно, есть необходимая нам информация. Вы не организуете встречу без адвоката?

— А вы готовы с ним встретиться, если он потребует присутствия адвоката?

— Да. Но если он поставит такое условие, я хочу знать имя его адвоката.

— Хорошо.

По тому, как ее собеседник время от времени замолкал, Старки поняла, что он делает записи. Где-то вдалеке играла тихая музыка.

— Когда вы хотите с ним встретиться, детектив?

Старки посмотрела на часы, висящие на стене, и подумала про Пелла.

— Сегодня днем. Скажем, часа в два.

— Хорошо. Но он захочет знать, о чем пойдет разговор.

— Доступность взрывчатого вещества под названием гексоген.

Офицер записал номер ее телефона и обещал позвонить, как только у него будут новости.

Повесив трубку, Старки налила себе новую чашку кофе и вернулась к своему столу, раздумывая, что делать дальше. Политика полицейского департамента Лос-Анджелеса требовала, чтобы детективы работали парами, но Марзик должна была опросить свидетелей, а Хукер занимался пленками. Старки подумала про Пелла. Причин ему звонить не было никаких, как и необходимости рассказывать о том, что она узнала, по крайней мере до тех пор, пока у нее не появится что-нибудь определенное.

Она нашла в сумке его визитку и набрала номер пейджера.

Старки заполнила запрос на передачу вещественных доказательств, который отправила факсом в региональный офис АТО в Майами, и вышла в вестибюль, чтобы встретить Пелла. Дорога из центра Лос-Анджелеса до Атаскадеро должна была занять часа три. Она думала, что Пелл захочет сесть за руль, потому что мужчины всегда так делают, но он не стал на этом настаивать.

— Лучше я по дороге почитаю дело Теннанта, а потом мы вместе разработаем план игры, — сказал он.

Ну вот, снова он про план игры.

Старки отдала ему отчет, выехала из города и вдоль побережья выбралась на шоссе Вентура. Он читал молча, не комментируя, и Старки показалось, что у него ушла целая вечность, чтобы изучить шесть страниц. Его молчание ее раздражало.

— И сколько вам нужно времени, чтобы это прочитать, Пелл?

— Я перечитал несколько раз. Очень ценные данные. Мы сможем их использовать. Не зря мы искали гексоген.

— Я хотела вам кое-что сказать, Пелл. Чтобы мы правильно друг друга поняли.

— В каком смысле? — Пелл посмотрел на нее.

— Я знаю, вы думаете, будто даете мне советы, но я в них не нуждаюсь. Вы заявляетесь и говорите мне, что и как я должна делать, и ждете, что я буду плясать под вашу дудку. Так не выйдет.

— Я лишь внес предложение. Вы же все равно это сделали. Еще до того, как я что-то сказал.

— Я хочу, чтобы между нами не было неясности. Не ждите, что я буду приносить вам кофе.

Пелл смотрел на нее несколько мгновений, потом опустил глаза на отчет.

— Вы разговаривали с полицейским, который его арестовал?

— Угу. Его зовут Мюллер.

— Могу я попросить вас сообщить мне, что он вам сказал, или вы расцените мою просьбу как требование принести кофе?

— Я не пытаюсь с вами поссориться. Просто хочу установить правила.

Старки пересказала Пеллу почти весь свой разговор с Мюллером. Пелл смотрел в окно на проносившийся мимо пейзаж и молчал, ей даже показалось в какой-то момент, что он ее не слушает. Но когда она закончила, он снова пролистал страницы отчета и покачал головой.

— Мюллер сказал, что у Теннанта не было мастерской. Судя по тому, что здесь говорится, он покупал краденые машины, чтобы их взрывать. Три машины, три взрыва. Угонщик машин…

— Роберт Кастильо.

— Да, Роберт Кастильо говорит, что Теннант заказал ему четвертую машину. Он бы не стал об этом просить, если бы у него не было гексогена или он не знал, где его можно взять.

Старки сжала руль.

— Я тоже об этом подумала.

Пелл пожал плечами и отложил отчет в сторону.

Ее слова прозвучали неубедительно, и она пожалела, что не поделилась с ним своими соображениями, прежде чем он их высказал. А теперь получалось, что именно он нашел прореху в показаниях Теннанта.

— Вы сказали, что вам должны прислать из Майами портрет подозреваемого. Вы его получили?

— Да. И вот первые два, которые у нас уже имелись.

Он достал их из кармана и развернул, чтобы Старки могла посмотреть.

— Вам видно?

— Видно.

— В библиотеке было достаточно народа, чтобы составить вполне приличный портрет. Шесть футов, примерно сто восемьдесят фунтов, но, скорее всего, он надел ботинки на каблуке и искусственно увеличил свой объем. Свидетели, видевшие его в другой ситуации, указали, что его рост составлял около пяти футов десяти дюймов. Квадратная челюсть, ярко-рыжие волосы, бакенбарды. Это тоже не соответствует предыдущим показаниям.