Волчий уголок - Александр Пискунов

Славик представил большие светло-розовые бугристые ягодки, их запах, когда их много в банке. Хороша и малина.

– Надо бы собрать черники, – задумчиво сказал отец. – Ладно, на обратном пути.

– Зачем? Можно здесь пастись. – Славик хорошо знал как медленно наполняется посудина, когда собираешь по одной ягодке.

Отец укоризненно посмотрел на него.

– Дядя Петя нас рыбой кормит который день и впредь будет кормить, а ты ленишься, не хочешь угостить его горсткой ягод.

Славик смутился. Он снова забыл про дядю Петю.

– Почему не хочу. Насобираем. Я говорю, что самим лучше пастись.

– Как сказать, – не согласился отец. – Неплохо и из кружки есть возле костра вечером.

Они пошли дальше. Местность здесь была холмистой. Они то и дело переводили дыхание после подъема, а потом хватались за деревья. Чтобы не побежать по инерции вниз и не поскользнуться на мягкой лесной подстилке.

Попадалось много орешника. Славик все пытался поглядеть, есть ли орехи. Но отец шел и шел вперед. Наконец и он не выдержал, остановился под особенно развесистым кустом, задрал голову. Славик снова не удержался, поднял с земли зеленую шероховатую гроздь.

– Выбрось, на землю хорошие гроздья не падают, – отец лучше Славика усвоил, где искать хорошие орехи. Он начал наклонять немного согнувшуюся орешину. Даже ему удалось только чуточку приблизить к земле кривой ствол, толщиной с оглоблю. Славик схватил веточку, подтянул макушку поближе. Вдвоем собирать орехи было намного удобнее.

– Один и в каше не спорен, говаривала моя бабушка, – сказал на это отец.

Все же они насобирали полные карманы штормовок. Славик увлекся, не хотел уходить. Он признавал, что нелегко собирать орехи. Зато можно вволю полазить по невысоким деревьям и не раз плавно приземлиться вместе с наклонившимся стволом, словно на парашюте.

– Хорошие кустики, – почтительно сказал отец на прощание. – Ведь орешник никто за дерево не считает. А древесина у него хороша. На обратном пути удилищ нарежем. Смотри, какие побеги. Что твой бамбук.

С утра солнце долго не могло пробить белесую муть на небе. В прохладном полумраке густолистого орешника им было не до наблюдений за погодой, поэтому оба несколько удивились, когда поднялись на очередную горушку.

Здесь не так давно вырубили делянку строевого соснового леса. Кора еще не успела отстать от пней. Редкие сосны по одиночке сиротливо стояли в разных местах. Без соседок, с которыми они вместе шумели на ветру легкими кронами, выглядели уцелевшие от пилы сосны тощими, больными, жалкими. Солнце поднялось высоко, хорошо прогрело, подсушило опустевший пригорок. Пахло смолой, вереском, вообще хорошо нагретым сосновым бором, исчезнувшим несколько лет назад.

– Давай отдохнем, – предложил Славик. Хотелось полежать, понежиться на солнышке.

– Почему бы и нет, – согласился отец. – Нам спешить некуда, да и ходить дальше сегодня не стоит.

Славик разделся, лег загорать. Место они выбрали чистое, покрытое лишь серыми пятнами лишайников. Отец сидел, вылущивал орехи, бросал в вереск ненужные плюски.

– Больше всего здесь пахнет чабрецом, – он потянулся, сорвал пучок отцветающего чабреца, понюхал, протянул Славику. Малозаметная травка вносила немалую лепту в густую смесь запахов.

Отец кончил работу и тоже прилег. Сами они не издавали ни звука, но полной тишины не дождались. Как особенный запах, так и особенный шум сосновой вырубки не стихал ни на минуту в жаркий августовский день. Постоянно слышалось слабое потрескивание: то ли раскрывались сосновые шишки, то ли лопались семенные коробочки трав, то ли просто трескалась пересохшая отваливающаяся с пней кора. Безостановочно стрекотал кузнечик. Крайнюю к лесу сосну осторожно пробовал крепким клювом дятел. Какая-то птица пискливо кричала в отдалении.

– И коршун какой-то плавает, – сказал отец. – Хорошо…

Славик, не поднимаясь, дотянулся до бинокля, стал рассматривать хищника. Высоко над ним рябая хищная птица, ни разу не пошевелив крыльями, плавно скользила по все удаляющемуся невидимому кругу.

Через полчаса орехи чистил Славик. Отец насунул на лицо кепку и тихо посапывал. Орехи еще плохо отставали от плюсок. Иные нельзя было оторвать без помощи ножа. Эти чаще всего вызывали подозрение нездоровым цветом и черными точками, но Славик не решался выбрасывать их. Зато попадались легко выкатывающиеся из шелухи полноценные шарики с золотым румянцем на боках.

– Как это белка не ошибается, запасает только хорошие орехи? – спросил Славик, когда отец поднялся.

– Очень просто, – не задумываясь, сказал отец, – по весу и твердости скорлупы. Полный орех тяжел для нее, скорлупа у него крепкая – легко зубами ухватиться. А пустой, гнилой – легок, под ее клычками продавливается – она сразу чувствует.

Славик почесал затылок. Похоже, отец был прав. Действительно, просто.

Они не заметили как солнце постепенно стаяло на белом небе. Стало не так жарко. Они уже подумывали вставать идти, как какая-то птица сорвалась с сосны, свистнула, «туркнула» по-разбойничьи и умчалась в лес быстрым ныряющим полетом.

– Ничего себе, дятел так кричать умеет, – поразился Славик.

– Да это скорее сойка, что ли, – предположил отец.

– Да нет, там на сосне дятел сидел, я за ним наблюдал. Сойки никакой не было.

– И я думал, что дятел только барабанить умеет.

В который раз они собрались идти и опять не тронулись с места. Отец отлучился ненадолго в лес. Вернулся с куском свежесрезанной ивовой палки немного своего большого пальца.

Славик понаблюдал, как он наносил на палку метки и сдирал возле них кору. Потом отвлекся.

Заинтересовался, когда услышал слабый треск расколотого ореха. Славик знал, что отец бережет зубы и категорически отказывается раскусывать орехи. И ему запрещает. Пока он приглядывался, что у отца в руках, тот раздавил второй орех.

– Дай посмотреть, – обиженным голосом попросил Славик. Было из-за чего обижаться. Не сказал, что можно сделать инструмент. Славик до этого тайком разгрыз с десяток орехов и не стал больше. Помнил слова отца, что в лесу врачей нет, в том числе и зубных. А за сладкое хрустящее ядрышко, кажется, ничего не жалко, лишь бы добраться.

– Примитивная орехоколка, – подал отец. – Камнем на камне и то лучше их крушить.

– Ага, – голос у Славика был недовольный, – под камень палец часто попадает.

На середине палки был прорезан широкий и довольно глубокий поперечный паз. Палка без излома была согнута в сторону прорези. Получились этакие клещи с захватом изнутри, куда как раз помещался орех. Оставалось сжать концы палки… Что Славик и не преминул сделать.

Инструмент оказался трудно управляемым. Славику еле сил хватило двумя руками сжать его ручки. К тому же пока соберешься надавить, орех успевает выпасть.

Все же по очереди они раздавили по пятку орехов.

– Что это у тебя одни черные и пустые, – удивился отец, когда Славик в очередной раз выкинул скорлупу и не бросил в рот ядрышко. – Смотри, у меня все полные.

– Как ты их узнаешь? – Славик решил, что отец опять что-то не рассказал ему.

– По весу и твердости. Чем мы хуже белки? Разве что в отличие от нее – жадные. Вот посмотри, – он выбрал у Славика орех. – Бледный, плюска ножом отскоблена, пятнышко черное – смело выбрасывай.

– Давай проверим, – отстранил его руку Славик. Понимал, что зря будет трудиться, а все же жаль было самому выбросить возможно лакомый кусочек.

Отец только хмыкнул и передал забракованный орех Славику.

– Жадный сначала теряет время, потом деньги, потом и голову… – Он убедился в своей правоте и замолчал.

После проверки плохого ореха вышла из строя орехоколка. Нетолстая полоска заболони, соединяющая рукоятки клещей, растрескалась и сломалась.

– Быстро сделана – быстро и сломалась, – сделал вывод отец. – Если хорошо подобрать дерево, тщательно выстругать, согнуть в кипятке, потом высушить – послужила бы дольше.

Назад они тащились долго. Славик отставал, сомневался, правильно ли они идут. Похоже, отец тоже был не уверен, но виду не подавал. Он молча посматривал на тусклое за облачной пеленой солнце и компас. Славик пытался сообразить, где солнце было раньше, похожи ли подъемы и спуски, но так и не смог бы уверенно сказать, в какой стороне стоянка.

Отец не удержался-таки. Вырезал три длинных и тонких удилища. Сказал, что такие качественные попадаются настолько редко, что грех их оставлять в лесу. Он хорошо помнил с детства, как нелегко найти подобные. Славику, знакомому с бамбуковыми и телескопическими, непонятны были такие проблемы.

В придачу отец начал поглядывать, где бы нарезать прутьев, подходящих для плетения корзины.

– Надо обязательно сплести, – рассуждал он на ходу, – и орехи положить, и грибы. Чернику будет куда собирать. Вполне подходящее подспорье к нашему столу. Не жить же нам весь век на рыбе и сухарях. Травку для чая будет куда положить. Это же не дело все в карманах таскать.