Брак по-тиквийски 6. Жизнь после смерти (СИ) - Натали Р.

Сестры остались одни в гостиной. Вера приобняла Аннет одной рукой, держа сына другой.

— Здорово, что у тебя все в порядке. В порядке же?

— Все отлично, — заверила та, пощекотав малыша и присев на диван, Вера расположилась рядом. — Я хожу в школу, специализируюсь на программировании. И даже под мальчика косить не приходится: чиновники от образования соревнуются, кто лучше угодит генералу из Главного управления службы охраны безопасности. Папа обещал, что я потом смогу у него работать. Выбираю между дюжиной женихов, готовых к этому. Развлекаю папину жену регулярными когнитивными диссонансами. Ты, я так понимаю, тоже классно устроилась. Красивые наряды, — она окинула многозначительным взглядом Верино платье, — новый ребенок… К науке еще не остыла?

— Смеешься? — вскинулась Вера. — Как можно? Во Вселенной столько загадок! Мы с Оге недавно статью написали… Ну да, тебе это неинтересно. В общем, у меня все так, как я и хотела. Только мамы нет, — с горечью произнесла она. — Ты была с ней почти до самого конца, расскажешь?

Аннет порылась в вазочке, выбрала конфету, с удовольствием слопала. Кое в чем она осталась прежней.

— Для этого я и приехала, Верка. — Тон был непривычно серьезным. — Подумала, что ты, небось, все свои серые глаза проплакала, и сказала папе, что надо с тобой встретиться. Прости, что не сразу. Так вот, половина слез была лишней. Наш с тобой папа действительно умер, но мама — нет.

— Аннет, ну что ты говоришь? Безопасники прислали…

— Безопасники увидели то, что мама им подсунула. Но ты же знаешь ее лучше безопасников! Вот и скажи: могла она свалиться с ровной асфальтированной дороги на исправном джипе? Какая бы там ни была зохенова погода!

— Ну… Это правда показалось мне странным.

— Мама сказала мне, что собирается делать. Надурить всех, вот что. Так, чтобы думали, будто она погибла.

— Но зачем? — воскликнула Вера. — Чтобы люди расстроились? Я, небось, не одна плакала.

— Как это зачем? Ты не понимаешь? Тоже мне, ученая-крученая… Чтобы не зависеть ни от кого и делать, что хочет!

А что, это вполне в духе мамы. О том, как принято устраивать судьбу вдов, она всегда отзывалась с возмущением и презрением.

Аннет слопала еще одну конфету и мечтательно проговорила:

— Я, наверное, тоже так сделаю… Когда-нибудь.

Дени разоткровенничался на охоте. Они плыли в лодке втроем — четвертый в лодку не поместился бы, и Тюль остался дома, справедливо рассудив, что брат скоро уедет, и настанет его время. Прямо как встарь, когда Дени был еще маленьким, а младенец Тюль валялся в кроватке. Пацан был тогда неимоверно счастлив и горд, что его взяли на взрослое развлечение. Отголоски того счастья эхом вернулись сейчас, гармонируя со знакомой картиной: папа на веслах, мама сидит на носу с ружьем, молча глядя куда-то в небо со спокойной полуулыбкой, птичий остров в тумане… Только ружье теперь одно на троих. Дени вытащил из сарая свой детский лук — так себе замена, но тоже оружие. Лук участвовал в настоящем бою, когда они с Тюлем добивали пиратов. Значит, и против птичек сгодится.

Они сбили каждый по птахе, лук не подвел. На обратном пути Дени взялся за весла. Мама с папой спорили, чей выстрел был лучше. Не ссорились, просто для куражу. Милые такие… И он поделился:

— Пап, мам, а я подал заявление в Брачную Компанию.

Они обернулись.

— Что, все бабло потратил? — проворчал Хэнк. — Подкинуть тебе?

— Не. — Дени смутился. — Я не про это.

— Он похвастаться хотел, — понимающе произнесла Тереза и попыталась взъерошить ему волосы — но ерошить там нечего, голова выбрита на армейский манер, как у отца, за полдекады волосинки хорошо если на миллиметр отросли. — Представляешь, Билле: когда-нибудь мальчик привезет на эту дачу жену.

— Если звезды сойдутся, — скептически поморщился Хэнк. — Этого можно всю жизнь прождать.

— Пап, ну тебе же повезло! Два раза, вообще немыслимо. Почему мне не может повезти хотя бы раз?

— Это зависит от того, что ты написал в заявлении, парень.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ильтен многое рассказывал Терезе о своей работе, и она была в курсе подводных камней, на которые налетают наивные мужчины, желающие вступить в брак. У кого-то собственные психологические параметры противоречат пожеланиям. Кто-то подает весьма экзотические запросы, а поставщики в основном ориентируются на усредненного жениха. Кто-то пишет, что ему все равно, боясь не дождаться нужной женщины, если он будет слишком переборчив, и потом получает жену, которая мало его привлекает. Программе плевать, она ищет формальное соответствие. И в этом не ошибается, в отличие от глупых людей.

— Какую же невесту ты заказал, Дени? — Тереза ободряюще улыбнулась. — Колись!

— Ну… — Он отвел глаза. — Чтоб была милая и скромная. И не склочная.

Тереза фыркнула. Так он и знал.

— Я колебался, мам. Но приемщик сказал, таких больше. А потому выше шанс. Вот я и выбрал…

— Ну и сам дурак, — тихо проворчал Хэнк.

— А ты что написал в заявлении? — слегка обиженно спросил Дени. — Скажи, чтоб я понял, как надо!

— Тебе, Дени — не надо, — охладила его Тереза. Хэнк порадовался ее умению переводить стрелки. — Ты не такой, как папа. Тебе до него еще долго расти. А пока для тебя лучше подойдет жена, которая не оторвет твою башку в первую же брачную ночь.

— Значит, я правильно сделал? — Дени с надеждой посмотрел на Терезу.

— Правильно, сынок. Незачем замахиваться на то, что не по плечу. Ты не гляди, что нам с папой смешно. У нас свои предпочтения, а у тебя — свои. Женись на милой скромной девушке да смотри, не обижай ее.

Хэнк вздохнул.

По шоссе пронеслась машина. Без сильного превышения скорости, ничего особенного. И поводов отставить в сторону бутерброды, вновь завести остановившийся на обочине джип и броситься догонять вроде бы нет. Только младшему командиру Рикеру почудился за стеклом знакомый профиль.

Он суеверно скрестил пальцы, отгоняя наваждение, как учила мама. Вот и Пинт говорил… Надо бы скататься в Риаведи, узнать у обитателей, не беспокоит ли их призрак. Хотя сейчас в поселке делать нечего — время осеннее, все дачники разъезжаются, а скорее, уже разъехались. Нужно отложить в памяти и наведаться будущим летом.

Рикер откусил от бутерброда, поглядел в ту сторону, где скрылась машина. Вдоль дороги повеяло холодком.

— Закройте окно, — кинул он Пинту. — Промозгло как-то.

О призраке ничего не сказал. Незачем смущать умы подчиненных. Может, и не ездить с ними в Риаведи? От греха подальше. Написать рапорт, и пусть начальство само решает, что делать с призраком.

Поедешь со мной?

Никогда нельзя расслабляться. Порой дела долго идут хорошо, и об этом забываешь, привыкаешь не оглядываться по сторонам… Надо было сидеть тихо в своем районе, чинить электрику на радость соседям и разводить комнатные цветы в подъезде, ожидая Хэнка со службы. Но нет, приспичило увидеть внука. Он ведь не на другой планете, а рядом, в том же самом городе, пусть и на противоположном его конце. Тереза помаялась, посомневалась и решилась. На всякий случай изменила прическу — заплела волосы в косу, предварительно их осветлив. Доехала на машине только до бара, а дальше — пешком.

Уже возле бара в груди заныло. Неужели сердце? Нет, у Рино приступы выглядели совсем по-другому. Да и с организмом у нее все в порядке, можно воду возить. Просто душа болит. Ильтен любил ходить сюда. Особенно — вместе с Маэдо. Сколько раз она их ругала, что выпивают без нее! Хэнк по барам не ходит, пьет дома: поболтавшись три декады по системе на не слишком комфортном корабле, ценишь домашний уют. И меру соблюдает. Был у него период, когда пил как не в себя — после смерти Лики. Правда, быстро опомнился: служба, дети…

Тереза вздохнула. Если выпить, душевная боль притупится. Она это знала точно, пробовала, еще когда погиб Анджей. Но какой смысл? По факту ничего не изменится, ушедшего не вернуть. А в итоге станет только хуже.