Мир Родины - Гарри Гаррисон

– Да. Я хочу просить о помощи тебя, – сказала она. – Мне это не по душе, но это из-за опасности, которой подвергнешься ты, а также потому, что мы упоминать при тебе о таких вещах не должны. Если ты согласишься нам помочь, ты, возможно, выполнишь самое важное задание Сопротивления. Но если этого человека не удастся выручить, возможно, это приведет к печальному концу.

– Это так важно?

– Да.

– Тогда, конечно, я помогу. Но я должен зайти домой за снаряжением.

– Невозможно. Все считают, что ты в Шотландии. Нам даже машину твою пришлось отогнать, чтобы прикрыть твое местонахождение здесь.

– Так вот куда она делась...

– Мы перегоним ее в Шотландию. Туда, куда укажешь ты. Это поможет?

– Необычайно. А как я туда доберусь?

– Поездом. Поезд на Эдинбург уходит в два часа, и мы тебя на него посадим. Ты поедешь по своим документам, на этом пути тебя не заметят, а запас одежды повезешь в сумке. Фрайер отправится с тобой.

Ян быстро соображал, хмурясь в темноте.

– Тогда все приготовьте. Приготовься также лично встретить меня утром в Эдинбурге, в своей роли Синтии Бартон, и захвати денег. По меньшей мере пятьсот фунтов наличными. Старыми купюрами – это можно сделать?

– Конечно. Я сейчас же распоряжусь. Фрайер будет информирован обо всем. Позови его, скажи, пусть передаст тому человеку, который с ним, чтобы остался со мной.

Казалось глупым, что люди, вместе рискующие жизнью, не могут даже увидеть лиц друг друга. Но эта простейшая страховка на тот случай, если один из них будет схвачен.

Они ждали в темноте возвращения Фрайера и неизвестного человека, затем он и Сара, после быстрой невнятной беседы с Фрайером вышли в молчании. Фрайер подождал, пока они выйдут, после чего включил лампу.

– Ну что ж, отправимся в загадочное турне, – сказал он. – Подходящее для путешествия время года. – Он порылся в ящиках в углу гаража и достал старый армейский вещмешок.

– Как раз подойдут, – сказал он. – Клади сюда одежду и пойдем. Небольшая прогулка – и мы на Кинг-Кросо.

И вновь Фрайер показал знание неизвестных улочек Лондона. Лишь дважды им пришлось пересечь ярко освещенные авеню. Оба раза Фрайер выходил вперед убедиться, что их никто не заметит, прежде чем вести Яна в безопасную тьму по ту сторону улицу. Они добрались до станции Кинг-Кросс за сорок пять минут. Забавно, что Ян, бывавший здесь бессчетное количество раз по пути в Шотландию, все же не узнал ее.

Они свернули с улицы в длинный туннель. Несмотря на то, что туннель был хорошо освещен, его, тем не менее, использовали как уборную, и запах мочи был очень резок. Их шаги отзывались эхом, когда они шли по туннелю, и по лестнице в его конце, поднимались в большое помещение, заставленное обшарпанными скамьями.

Большинство присутствующих звучно храпело, растянувшись на скамьях, хотя некоторые сидели, дожидаясь своих поездов. Фрайер подошел к небольшому сигаретному автомату, и вытащив из кармана сигаретную металлическую коробочку, сунул ее в отверстие раздачи. Когда машина удовлетворилась мелочью, которую набросал в паз Фрайер, она коротко пророкотала и высыпала в коробочку несколько сигарет. Фрайер вручил коробочку Яну вместе с блестящей зажигалкой.

– На, покури. Постарайся выглядеть естественнее. Ни с кем не говори, о чем бы к тебе не обращались. Я возьму билеты.

Сигареты были марки, о которой Ян никогда не слышал, во всю длину на каждой из них стояли синие буквы «ВУ ДБЭЙН», и они трещали, как сухая солома, обжигая губы.

В зале ожидания происходило медленное движение людей – внутрь и наружу, но никто на них не глядел, похоже, в его сторону. Через каждые несколько минут громкоговоритель разражался нечленораздельными объявлениями. Ян принялся уже за третью сигарету и чувствовал легкую одурь, когда вернулся Фрайер.

– Дело в шляпе, кореш. Едем в страну шотов. Но сначала заглянем в сортир. Сморкалка у тебя с собой?

– В кармане, в сумке.

– Хорошо, вытаскивай ее сейчас, может понадобиться. Люди в этих поездах сидят рядом друг с другом и болтают, как старые бабы. А мы не хотим, чтобы ты разговаривал.

В комнате для умывания Ян съежился, увидев, как Фрайер открыл карманный нож с огромным лезвием.

– Небольшая хирургия, парень, для твоего же блага. Она поможет тебе выжить. Если ты сейчас оттянешь книзу нижнюю губу, я приделаю к десне небольшую штучку. Ты даже не почувствуешь.

– Болит чертовски, – сказал Ян сквозь прижатый к губам белый платок. Он осмотрел платок и увидел на нем пятна крови.

– Так и будет течь. Натуральная, красная. Если начнет подживать, достаточно приоткрыть кончиком языка. И время от времени сплевывай кровь. Будь бдителен. А теперь пойдем. Я понесу сумку, а ты держи у рта платок.

На платформу «Летучего Шотландца», оказывается, был отдельный ход, о котором Ян даже не подозревал и через который они прошли к хвосту поезда. Далеко впереди Ян увидел огни и портье, суетящихся возле секции первого класса, там, где он путешествовал всегда. Персональное купе, напитки из встроенного бара, если пожелаешь, затем крепкий сон и пробуждение в Глазго.

Он знал, что есть секция второго класса, потому что видел пассажиров, копошащихся среди остальных складных коек, терпеливо ожидающих на станции в Шотландии, когда высадятся пассажиры первого класса. Он никогда даже не подозревал о существовании третьего класса.

Койки были теплыми – вот и все, что он сказать о них. Не было ни бара, ни буфета, ни обслуги. Сиденья были сделаны из деревянных планок, рассчитанных на исключительно длительное использование, но ни в коем случае не для удобства или стиля. Ян ухитрился захватить сидение у окна, так что смог привалиться к углу, положив голову на сумку с одеждой. Фрайер солидно опустился рядом, закурив, старательно пустил струю в сторону знака «НЕ КУРИТЬ». Остальные суетились, усаживаясь, но к тому времени, когда поезд плавно тронулся, сидели уже все.

Это было очень неудобное путешествие. Платок Яна был весь запятнан кровью, и он даже умудрился звучно харкнуть, следуя совету Фрайера. После этого он попытался уснуть, что было непросто, потому что яркие лампы горели над головой всю ночь. Вопреки опасениям Фрайера никто не заговорил с ним, даже не обращал на него внимания, даже не замечал его, после того, как он продемонстрировал свой кровоточащий рот. Поезд грохал по стыкам, и он наконец уснул, и удивленно проснулся только тогда, когда его тихонько потрясли за плечо.

– Вставай и радуйся, старина, – сказал Фрайер. – Пол-шестого чудесного утра, ведь нельзя валяться в постели весь день. Давай позавтракаем.

Во рту Яна был ужасный привкус, небо болело, и тело сводила судорога от ночного сидения на жесткой скамье. Но долгая прогулка по платформе на холодном воздухе разбудила его и вид окон буфета заставил его понять, что он голоден, очень голоден.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});